Игры невидимок

Молчаливый слуга провел их коридором, и вскоре они оказались на улице, покинув «Зеленую ветку» через боковую дверь. Серебряный месяц стоял в небе, ярко освещая улицу. Было слышно, как от трактира отъезжают одна за другой кареты, стучат лошадиные копыта, кто-то разговаривает и смеется. Постепенно все стихло. Тинчер и «золотая» Бретта медленно шли по безлюдной улице.

– Смена власти в Белом Дворце редко проходила спокойно, – проговорил Тинчер. Он держал Бретту под руку и вел разговор с такой непринужденностью, словно находил беседу о государственном перевороте чрезвычайно забавной.

Месяц нырнул в темное облако, и теперь улицу освещали лишь тусклые масляные фонари.

– Но я предлагаю смотреть на вещи примерно таким образом: вы никогда бы не ввязались в борьбу за власть, если бы не мир в Доршате, не правда ли? Луберт хочет развязать гражданскую войну, но вы-то понимаете, что мир превыше всего, и только это вынуждает вас действовать против законного наследника, не так ли? Отличная позиция! Советую ее придерживаться!

– Проклятье, – с досадой пробормотала Бретта. – Вы знаете меня слишком хорошо. А может быть, умеете читать чужие мысли?

– Это было бы замечательно, но, боюсь, лишило бы меня последних иллюзий. – Тинчер засмеялся. – Но знаете что, моя дорогая? Мне не суждено, конечно, читать ваши мысли, но иногда, золотая куколка, иногда… мне дано предвидеть будущее. Например, я знаю, что произойдет прямо сейчас.

– В самом деле? И что же?

– Сейчас, – жизнерадостно сказал Тинчер, – нас попытаются ограбить и убить!

«Золотая» Бретта стиснула в руках веер и чуть сдвинула капюшон.

– Тинчер, я хочу вас попросить об одной вещи, – произнесла она, понизив голос.

– Для вас – все, что угодно, – самым любезным тоном отозвался тот.

– Я хотела бы сама побеседовать с этими людьми. Уверена, мне удастся убедить их оставить нас в покое.

Тинчер наклонил голову:

– Я в этом не сомневаюсь. – Он блеснул зубами. – Не будy вам мешать.

– Благодарю. – С этими словами Бретта остановилась, глядя из-под капюшона на приближающихся грабителей.

Иx было четверо. Двое остановились, преграждая дорогу, один исчез в черной тени домов и вынырнул уже позади Бретты и Тинчера, отрезав путь к «Зеленой ветке». Четвертыii же неторопливо направился к Бретте.

– Как неосторожно, как неосмотрительно ходить без охраны в столь поздний час, – вкрадчиво проговорил он, приближаясь. Он ступал мягко и неслышно, словно кот. – Это опасно, это неразумно. Впрочем, если белл пожертвует кое-что из своих украшений… ведь у такой красавицы есть украшения? А у вашего спутника – кошелек? Просто маленькие сувениры на память о чудесной встрече. И мы отпустим вас живыми.

Его приятель, стоявший неподалеку, ухмыльнулся:

– Ну, прелестница, не тяните время. Колечки, сережки, браслеты… мы люди непривередливые, нам сойдет все, что вы подарите. Колечки с ваших белых пальчиков я с удовольствием сниму сам. – Он остановился перед женщиной, пытаясь разглядеть лицо, полускрытое капюшоном.

«Золотая» Бретта улыбнулась.

– Снимай, не то с пальцами отрежем! – грубо рявкнул громила позади нее. – А серьги – вместе с ушами!

– Безделушки и один поцелуй этих чудесных губок, – продолжил человек, похожий на кота. Он протянул руку, чтобы отбросить капюшон с головы женщины. – Вы ведь позволите нам эту маленькую вольность, не так ли?

– Дорогая, – раздался безмятежный голос Тинчера. – Если вы хотели поговорить, то самое время начинать.

Глаза Бретты вспыхнули. Она выбросила руку вперед, раздался щелчок, веер в ее руке раскрылся, и в лунном свете блеснули остро заточенные лезвия-бритвы, спрятанные в складках и прикрытые кружевами. Миг – и они вонзились в горло грабителя. Умирая, тот не успел даже понять, что произошло: Бретта действовала так стремительно, что за ее движениями невозможно было уследить. Щелчок, веер сложился, и Бретта ткнула им второго человека в грудь, казалось бы, не сильно, но тот замер, хватая воздух ртом, не в силах двинуться с места, выкатившимися глазами следя за тем, как смертоносный веер с тихим звоном снова раскрылся и пять узких ножей полетели ему прямо в лицо. Бретта выдернула лезвия, сделала шаг назад, и тело рухнуло к ее ногам. Двойное убийство заняло не больше минуты. Грабители, стоявшие позади Тинчера, опомнились, сорвались с места и бросились прочь быстрее ветра. Миг – и они исчезли в темном переулке.

– Браво, моя дорогая, – весело проговорил Тинчер, проводив взглядом убегающих людей. – Когда станете править Доршатой, не забудьте увеличить число патрулей на улицах. У вас был наставник с Берегов Восточного Ветра? Великолепное мастерство, что и говорить. Позвольте…

С этими словами он взял веер из рук «золотой» Бретты. Изготовленный из специальной твердой породы дерева, он обладал прочностью металла. Дорогое кружево, натянутое между планками, мерцало черными жемчужинами и бриллиантовой пылью. Догадаться о том, что кружево прячет лезвия ножей, можно было лишь по весу: веер был тяжелее обычного.

– Прелестная вещица. – Тинчер раскрыл веер, вытер окровавленные лезвия белоснежным платком, сложил и с полупоклоном вручил спутнице. – А теперь, с вашего позволения, я вызову карету.

Он дунул в маленький серебряный свисток, и почти сразу же послышался цокот копыт по булыжнику.

– Дивное завершение вечера! – пробормотал Тинчер, обозревая плавающие в крови трупы. – Что ж, в конце концов, надеюсь, это вас развлекло.

Глава вторая ПЕРЕПИСЧИК БЕЛОГО ДВОРЦА

Новенькая карета, щедро украшенная серебряными накладками, въехала во двор Серого Замка, мягко покатилась по дорожке, посыпанной речным песком, и остановилась возле цветника. Слуга в ливрее, сверкая начищенными пуговицами, торопливо открыл дверцу и выдвинул лесенку. Из недр кареты появился Советник по финансам, небрежно сунул лакею покрытый затейливой резьбой ларец для Документов и окинул довольным взглядом четверку серых красавцев-рысаков, подобранных безукоризненно, масть в масть. Вид собственной упряжки, одной из самых дорогих в Доршате, приносил Советнику огромное удовольствие. Строгим голосом он сделал несколько замечаний кучеру – они были выслушаны с почтительным вниманием – и направился к широкой лестнице. Заметив возле маленького фонтана начальника тайной стражи Замка, Советник счел возможным остановиться, чтобы переброситься парой слов.

– Задержался у Негоциантов, знаешь ли, – озабоченным тоном сообщил он. – Масса текущих вопросов. Кроме того, нужно же просто поговорить, личные отношения – это очень важно, понимаешь ли. Два часа разговоров о здоровье их жен, об успехах детей, о том, как трудно нанять в Доршате приличную прислугу. Да… А до Совета Шести остается не так уж много времени. А что, Сульг уже здесь? А где же он? Он вообще помнит, что сегодня Совет проходит в Белом Дворце? Не годится опаздывать! А ведь еще нужно переодеться. Ладно, Тирк, прощай. Рад был с тобой поговорить…

Он с достоинством кивнул и направился дальше.

Времени и правда оставалось немного, однако Советник по финансам употребил его с большой пользой. Когда он снова показался возле мраморной лестницы, Тирк приложил все усилия, чтобы сохранить невозмутимый вид.

Советник стал богатым не так уж давно и явно торопился взять от жизни все, что можно было купить за деньги. Начальник тайной стражи не особенно интересовался происхождением чужого богатства, но тем не менее был прекрасно осведомлен о размерах взяток, которые Советник ежегодно получал от купцов и торговых компаний Доршаты и Ашуры за право поставлять в армию норлоков продовольствие и одежду. Глядя на неярко мерцающую цепь на груди Советника, на радужно переливающуюся перламутровую пряжку, на булавку с крупным изумрудом в воротнике скроенного по последней моде камзола, Тирк невольно вспомнил диковинных тропических птиц с ярким оперением, которых совсем недавно стали привозить в Доршату с южных островов. Они сразу же стали модной новинкой, и цены на них взлетели до небес. Даже Магистр Серого Замка, в кабинете которого давно жили крошечные «сахарные птички», решился на покупку. Вскоре заморскую птицу доставили в его покои, и птички испуганно притихли, наблюдая за бесцеремонной гостьей. Магистр сдвинул брови, полный дурных предчувствий. Через несколько дней стало ясно, что предчувствия оправдались полностью: выписанная за огромные деньги птица не желала ни щебетать, ни петь, ни порхать с жердочки на жердочку. Целыми днями она висела вниз головой в кольце, специально подвешенном в клетке, пробовала прутья решетки крепким клювом-крючком и разражалась время от времени оглушительными хриплыми криками. К концу третьего дня терпение Магистра лопнуло, и он раздраженно велел немедленно убрать ее с глаз долой.