Игры невидимок
Шрифт:
Карлик задумчиво посмотрел на спящего. Не этот норлок принес смерть убийце. Этот сам чуть не погиб, когда зачарованный меч, разъяренный гибелью хозяина, ранил его.
Суон с трудом набрал воздуха в грудь. Амулет в груди раскалялся, превращаясь в пылающий шар. Что было потом? Дракон, который освободил меч от прежних заклинаний и наложил свои собственные, навечно связав меч и норлока узами Истинного владельца. Лишь одно заклинание, сильное и древнее, осталось нетронутым: заклинание Похитителя душ, самое опасное и сильное. Убивая, невидимый меч поглощал душу уничтоженного существа, не позволяя ей воплотиться в новой телесной оболочке.
Суон опустил руку и перевел взгляд
В этот момент суон внезапно почувствовал: время закончилось.
Он приподнялся на цыпочки и, придерживая одной рукой ножны, наполовину вытянул лезвие; оно было слишком длинным для него, но неожиданно легким.
Овражник не сводил с карлика настороженных глаз. А норлок спал и не думал во сне ни о жизни, ни о смерти.
Траурным цветом в Доршате считался темно-зеленый. Бретта ненавидела этот цвет, он придавал коже отвратительный оттенок, не подходил к синим глазам, и даже золотые волосы казались тусклыми и непромытыми. Это обстоятельство беспокоило ее так же сильно, как и неожиданная смерть отца.
Наместник скончался под утро. Жестокая лихорадка, подхваченная во время долгой церемонии на верфях, его доконала. Зелья, доставленные с Сарамитской равнины, из далекого монастыря, не помогли. Магический Орден Невидимых, созданный отцом для защиты правящей семьи на случай нападения чародеев Аркаба, тоже оказался бессилен. Бретта нахмурилась: если сейчас, со смертью правителя, выплывет тот факт, что в Белом Дворце много лет существовал Орден магов, скандала не миновать. Впрочем, правящая семья хорошо умела прятать концы в воду, об Ордене во Дворце знают всего несколько человек… Проклятые маги! Не смогли справиться с осенней лихорадкой! А Советники? Для чего была организована эта глупая поездка на верфи?! Почему они не отговорили его?!
«Золотая» Бретта и раньше не видела никакого прока в том, что правитель лично присутствует на всех городских церемониях, но держала свои соображения при себе – у отца был не тот характер, чтобы терпеть чьи-то советы. Он считал необходимым появляться на людях как можно чаще, старался пресекать слухи о его якобы немощи. Ну что ж… теперь никто не сможет сказать, что он немощен.
Замечательный поворот событий, что и говорить!
Поворот, к которому ни Бретта, ни Луберт оказались не готовы, слишком быстро все произошло. Однако нужно отдать должное Луберту – он уверенно взял дело в свои руки. Бретта бросила косой взгляд из-под ресниц – не более трех недель отделяют брата от трона, если, конечно, в завещании Наместника не обнаружатся сюрпризы. Но это маловероятно. Никаких сюрпризов и двусмысленностей не будет.
Она оглядела огромный зал Совета, казавшийся полупустым, несмотря на то, что здесь собрался почти весь двор. В ожидании, пока Коллегия выполнит необходимые формальности, связанные с оглашением завещания, Бретта хмуро разглядывала собравшихся. Чтобы одеть такое количество людей в траур, главный портной Белого Дворца, верно, усадил за работу всю свою гвардию, вооруженную иголками и ножницами. Прекрасно зная, что «золотая» Бретта питает слабость к кружевам, он отделал ее траурный наряд темными кружевами – сдержанно, но эффектно. Впрочем, темно-зеленое платье не стало от этого менее отвратительным…
С кончиной Наместника жизнь во Дворце не остановилась и даже не замедлилась. Возможно, слуги не преминули
бы поотлынивать, надеясь, что в суматохе никто этого не заметит, но толстенький Болфорт, управляющий хозяйством Дворца, по-прежнему держал челядь железной рукой. Благодаря ему во Дворце вовремя подали завтрак, затем горячий обед, приготовили к торжественной церемонии зал. Болфорт успевал все: распорядиться насчет катафалка, дать указания садовникам, чтобы те украсили зал венками из живых цветов, обсудить с Лорингом, какие марши будет исполнять дворцовый военный оркестр при погребении, словом, вел себя так, словно хоронил Наместников каждую неделю.Сейчас Болфорт топтался возле колонны, зажав в руке бумаги, а неподалеку возвышался помощник Канцлера Де-гер, негромко переговариваясь с Лорингом, своим давним партнером по карточным играм. Начальник Дворцовой гвардии вряд ли спал этой ночью, но тень усталости на лице лишь добавляла глубины его темным глазам. «Золотая» Бретта мысленно усмехнулась, вспомнив о муках неразделенной любви, которые довелось ей пережить из-за светловолосого темноглазого красавца, и перевела взгляд на Луберта. Губы брата были крепко сжаты, синие глаза смотрели жестко.
Бретта, сама того не замечая, тоже сжала губы.
Рано утром в дверь ее покоев постучали, паж из свиты Луберта передал Бретте, что после завтрака тот хотел бы видеть сестру.
Бретта вяло ковырялась в тарелке, напряженно размышляя о предстоящем разговоре, и еле вытерпела положенное время.
В назначенный час она вошла в комнату Луберта и при-села в реверансе.
Брат поглядел на ее расстроенное лицо (накануне Болфорт даже прослезился при виде такой скорби) и закусил губу.
– Оставьте нас, – бросил он. Присутствующие молча попятились к двери, последним комнату покинул Горгит. Молчаливый сарамит всегда вызывал у Бретты неосознанное чувство тревоги, хотя в ее присутствии он, как и полагается слуге, не поднимал глаз.
Луберт перешел в другую комнату, Бретта следовала за ним.
– Довольно, все уже видели, как ты безутешна, – проговорил он. В голосе Луберта прозвучала насмешка. – Мы здесь одни, так что можешь оставить свои штучки. Я с детства прекрасно помню твой талант – ты можешь вызывать слезы когда угодно. Я пригласил тебя сюда не за этим.
– Слушаю тебя, – проговорила Бретта. Она еще раз напомнила себе, что ссориться с тем, кто через несколько дней станет Наместником Доршаты, было бы крайне неразумно.
Луберт не стал утруждать ее долгими подходами.
– Сегодня вечером будет оглашено завещание. Я предпочел бы, чтобы ты пока что не покидала Доршату. Конечно, если захочешь удалиться в замок, никто не будет этому препятствовать, но не раньше, чем я вступлю в права Наместника, и не дальше замка, Бретта. С завтрашнего дня начнется процесс передачи власти… Бывали случаи, когда именно в такое время вспыхивали мятежи и происходили перевороты. Надеюсь, у тебя хватит ума не поднимать мятеж в какой-нибудь отдаленной провинции… но мне, право, будет спокойнее, если ты, дорогая сестрица, будешь пока что на моих глазах. Разумеется, все твои фрейлины остаются при тебе.
– Что за недоверие, дорогой братец? – сквозь зубы процедила Бретта, мигом забывая данные самой себе обещания.
– Никакого недоверия. – Луберт холодно улыбнулся. Его синие глаза смотрели твердо. – Просто ты как-то очень удачно овдовела. На редкость вовремя, тебе не кажется?
Бретта похолодела:
– При чем тут…
Луберт сделал несколько шагов по комнате и остановился напротив Бретты.
– Ты сделала глупость, сестра, и дай мне только повод обернуть ее против тебя.
– Не понимаю тебя, Луберт!