Игры олигархов

Он сказал это так искренне и тепло, что у Ярославы в глазах защипало. Что-то изменилось в ней за эти дни, а может часы, настолько, что нормальное проявление человечности, благожелательности они восприняла очень остро, как подарок свыше, незаслуженную награду, о которой тосковала, но которую не надеялась получить.

–  Что с вами?
– забеспокоился Алекс. Блеснувшие в ее глазах слезы были для него неожиданностью и ставили в тупик. Он сталкивался с фальшивыми рыданиями и истериками, вымогательством через подобные сцены, но вот так, от простого слова удариться в слезы и жалко улыбаться, смущаться и ничего не просить - это было непонятно для него.

–  Ничего, извините, - отвернулась девушка и поспешно схватилась за сигареты.
– У меня выдались тяжелые дни. Вы тут не причем, дело во мне. Извините.

–  Нет, нет, мне хотелось бы понять, что с вами. У вас что-то случилось, какое-то горе. Я могу помочь?

–  Чем?
– усмехнулась горько, шмыгнув носом. Слезы, будь они прокляты, душили ее и она боялась разрыдаться к своему стыду и смущению доброго Саши.

–  Ой, смотрите, заяц!
– указал на окно рукой мужчина.

–  Кто?
– глянула.
– Где?

–  Нигде, - засмеялся и приложил ладонь к груди.
– Извините. Я хотел вас отвлечь. Кажется, получилось.

Ярослава невольно улыбнулась, качнув головой:

–  Вы странный. Вы случайно не психотерапевт?

–  Психолог, - солгал смело.

–  Серьезно?

–  Абсолютно.

–  Где работаете?

"А где?"

–  Неподалеку, - нашелся.

–  Много нуждающихся?

–  Вы бы только знали, - сообщил доверительно.

–  Помогаете?

–  Не жалуются.

–  Хороший специалист?

Алекс замялся, изображая скромность:

–  Трудно судить о себе самом. Но нареканий и претензий нет, значит неплох.

Девушка внимательно, доверчиво смотрела на него и, мужчина сам верил в то, что говорил - вот она правда, смотрит вполне осмысленно, а всего каких-то пять минут была далеко и неизвестно где. Значит он действительно психолог, и точно - хороший.

Ярослава схватилась за кофе, как утопающий за соломинку:

–  Скромный. Симпатичный, веселый оптимист. Щедрый, человечный…

–  Это все я, - засмеялся Леший. Ему все больше нравилась девушка, все больше увлекала выбранная абсолютно случайно себе самому роль. Действительно, в благородного рыцаря он еще не играл. А роль - весьма.
– Вы тоже психолог? Здравствуйте, коллега!
– поклонился картинно, но легко и без насмешки.

Ярослава улыбнулась, затушила сигарету и хлебнула кофе.

Странно, но ей стало чуть легче, чуть спокойнее. Наверное, всего лишь не хватало непринужденного, ни к чему не обязывающего общения, тепла и понимания.

–  Я студентка. Знаете, слышала, что незнакомым людям проще исповедоваться. Никогда не верила в это, а с вами поверила и поняла почему.

–  Не обязывает. Встретились - разбежались и нет опасности наступить на те "грабли" что передали, как вымпел собеседнику.

–  Примерно.

–  О, тут нужно быть предельно осторожной, - принялся за салат.

–  Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Сегодняшний незнакомец может оказаться завтра очень близким человеком, и наоборот: близкий сегодня, завтра может оказаться настолько далеким и чужим завтра, что вы диву даваться станете… Пробуйте салат - весьма. Рекомендую.

–  Аппетита нет.

–  Кушайте без аппетита. Желудку все равно, ему нужно работать, как любому механизму, а для механизмов нужна смазка.

Ярослава улыбнулась и взялась за ложку. Вскоре сама не заметила, как креманка опустела.

–  Совсем другое дело. Но, кофе остыл. Закажем горячее?

–  Нет, меня устраивает теплое.

–  А меня нет, - щедро улыбнулся ей в лицо, и, подозвав официантку, отдал чашку и попросил принести горячее кофе. Пока та ходила, налил себе чай.
– Так что вы изучаете, милая студентка?

–  Историю.

–  Ах? Прекрасно. Галлы, Этруски, Урарту и Великий Шумер.

Занимательно. А расстроились вы, получив незачет по экономике

Древнего Египта?

Улыбка не сползала с его губ и смягчала любой вопрос, переворачивая его подтекст.

Ярослава растерялась:

–  Смеетесь?

–  Нет. Сам, в бытность свою, получив неуд, весьма огорчался.

Однако было это настолько редко, что думается мне, получал бы чаще - привык и не воспринимал так остро.

–  Зачем расстраиваться из-за того, что полностью в твоих руках?

–  Вот как?
– отвел взгляд.

Ответ ему понравился, он говорил о многом и радовал хотя бы тем, что девушка, несмотря на молодость, способна была поставить его в тупик непредсказуемостью и зрелостью суждений.

–  Пять.

–  Что?

–  Пять баллов за ответ. Вы абсолютно правы. Но напрашивается вывод: если вы не огорчаетесь тому, что сами привнесли в свою жизнь, значит, огорчились тому, что вошло неожиданно само или было привнесено вашим окружением.

Ярослава подумала и сказала:

–  Да. Видите ли, одна моя подруга… две. Одна попала в неприятное положение, другая в ужасное, и первая виновата в том, что случилось со второй. Вернее, тут неясно кто в чем виноват. Вроде никто и ни в чем, а вроде полностью виновата.

–  Стоп, стоп, - выставил ладонь.
– Простите, Ярослава, но я запутался. Вернемся? У вас есть две подруги, так?

–  У меня их больше…Но так, да.

–  Да. Одна попала в неприятность, другая считает себя в том виновной.

–  Нет.. Да. В общем - одни ее считают виновной, другие нет.

–  А она сама?

–  Она не знает.

–  То есть?

"Интересно. Неужели эта девочка решила взвалить на себя вину за произошедшее с ее подругой? Уж не той ли светловолосой, что Расмус заказал? Та уже нашлась? Где, давно ли?"

–  Они вместе пошли в кафе. Одна отошла и пропала, и другие начали винить вторую в том, что пропала первая. И она сама считает, что в обвинениях есть доля правды и правоты. Она очень сильно виновата… Но с другой стороны - чтобы она сделала?

–  Вы не пытались начать рассуждение именно с этого вопроса?