Игры с поцелуями

Данте смутно видел, что Лиззи, в ослепительном вечернем платье алого и оранжевого цветов, следует за Мирандой, но не Лиззи интересовала его. Он не мог оторвать глаз от жены, когда она, словно пава, вступила в бальный зал.

В ней было нечто необыкновенное — как будто она существовала в своем собственном мире, отстраненная, бесстрастная, бледная, как нежная белая лилия. Среди пятисот гостей в сверкающих пестрых туалетах она сияла, как звезда. От стройной фигуры, с женственными округлостями, веяло невероятной сексуальностью, и удивительной хрупкостью, и неприступностью.

Ее осанка кажется более величественной, чем прежде, подумал Данте. На бледном лице, с точеными чертами, двумя яркими пятнами пламенеет румянец. Она так красива! Данте сжал тубы.

Кто-то заговорил с ней. Какой-то молодой человек, явно сраженный ее красотой. Она держалась очаровательно, но осталась равнодушна к его комплиментам.

Данте попытался избавиться от этого наваждения, с усилием поддерживая разговор с гостями, которые добродушно подшучивали над ним, потому что он постоянно устремлял взгляд на Миранду.

В ней было что-то неземное, и это заинтриговало и растрогало его больше, чем он мог вообразить.

— Да, — неожиданно для себя произнес Данте. — Мне повезло. Я люблю ее всем сердцем, — и он понял, что это правда.

Неожиданное открытие потрясло его.

— Я заметил, что она все время ищет тебя взглядом, — сказал кто-то.

Он встретил встревоженный взгляд Миранды и почувствовал, как налилось силой его тело. Боль прошла. Данте попытался улыбнуться, и Миранда заметно вздрогнула. Она поднесла руку ко рту, и во взгляде прекрасных синих глаз он увидел безмолвную мольбу боязливой надежды.

Казалось, что любовь наполнила собой весь зал, вскружив ему голову пьянящим чувством свободы. Она пришла к нему, как ослепительная вспышка. То, что случилось, уже не имеет значения. Он любит Миранду и должен поверить, что она тоже любит его. Теперь все его помыслы будут направлены на чувства, которые владеют ими сейчас. Он вдохнет новую жизнь в их брак. Его любовь так сильна и глубока, что ему по силам преодолеть все.

С сияющим лицом Данте повернулся к улыбающимся — и завидующим — гостям.

— Простите… — хрипло произнес он. — Я хочу сказать ей об этом прямо сейчас.

Женщины вздыхали у него за спиной, и мужчины смущенно покашливали, когда он, лавируя среди танцующих пар, пробирался к Миранде. Ему казалось, что она ждет его, и ее глаза ярко блестят. От слез или от радости? Сейчас он узнает это, весело подумал Данте.

И в эту минуту его окликнул старый друг семьи. Разговаривая с ним, он случайно заметил Гвидо, который крался вдоль стены, как будто разыскивая кого-то. Данте не знал, что делать, ему хотелось встретиться с братом лицом к лицу, и в то же время он жаждал рассказать Миранде о своих чувствах. Оглянувшись на нее, он увидел, что ее окружила группа людей.

Сначала он поговорит с Гвидо. Этот чрезвычайно важный разговор займет мало времени. У них с Мирандой вся жизнь впереди, чтобы любить друг друга. Он поймает ее в саду и… Данте улыбнулся. Он осыплет ее поцелуями. Будет умолять, чтобы она простила его. Скажет, как сильно он любит ее.

Ловко прервав разговор с другом, Данте направился к брату, который стоял слева от широкой колонны, будто прячась.

Он нахмурился, а потом замер на месте, когда увидел, что Гвидо достал что-то из кармана. Высунувшись из-за колонны, он быстро высыпал какой-то порошок в стакан с апельсиновым соком, который стоял на маленьком столике.

Женская рука взяла стакан. Хотя колонна не давала Данте возможности увидеть, кто была эта женщина, мелькнувший край юбки алого и оранжевого цветов не оставил у него сомнений. Гвидо отравил напиток Лиззи. Данте охватил ужас, когда все начало становиться на свои места. Он понял, что происходит. Ему не хотелось признавать это, но доказательство было налицо.

В состоянии шока Данте начал продвигаться к свояченице. Пустой стакан уже стоял на столе, и Данте с трудом удержался от возгласа отчаяния, кругом были люди. К его великому сожалению, он никак не мог быстро добраться до Лиззи, потому что гости постоянно останавливали его и заводили разговор.

Тысячи мыслей кружились у него в голове. Одна за другой ему открывалась страшная правда, когда он приближался к ничего не подозревавшей Лиззи.

— Данте! У тебя ужасный вид! Что случилось?

Он круто повернулся, услышав нежный голос Миранды.

— Лиззи, — коротко ответил он. — Я думаю, что с ней случилась большая беда.

Тревога вспыхнула в глазах Миранды, когда она проследила за взглядом Данте и увидела, что ее сестра падает в объятия Гвидо.

— Что это? Она не может быть пьяна! — испуганно вскричала Миранда, пробираясь вслед за Данте через толпу гостей.

— Одурманена, я думаю, — сквозь зубы произнес Данте, гневно глядя, как его брат закидывает руку Лиззи себе на шею, чтобы вытащить ее из зала.

Вырвавшись, наконец, из веселящейся толпы, они побежали к Лиззи. Данте достал мобильный телефон и вызвал скорую помощь.

— Гвидо! — закричала Миранда и вздрогнула, увидев, с какой ненавистью он посмотрел на них, когда они догнали его в коридоре.

— Все в порядке, я справлюсь с ней, — быстро сказал Гвидо. — Она пьяна. Я отведу ее в комнату. Возвращайтесь к гостям.

Данте с трудом подавил возмущение. Это невыносимо. Его брат лжет с устрашающей легкостью! Данте показалось, что стальной обруч сжал его грудь. Все надежды, которые он возлагал на Гвидо, вся любовь, преданность и привязанность к брату обратились в прах.

— Она не пьяна, — прорычал он. — Она больна. Лиззи весь вечер пила безалкогольные напитки, потому что она принимает антибиотики. Я вызвал «скорую помощь», а пока мы отнесем ее в библиотеку.

На лице Гвидо отразилась тревога, но, подчиняясь силе Данте и чувствуя бушевавшую в нем ярость, он не посмел ослушаться его.

— Она пьяна! — снова заявил Гвидо, когда Данте ногой захлопнул дверь. — Отмени вызов! Подумай, какие пойдут слухи! Послушай, я останусь и присмотрю за ней.

Данте едва сдерживался. Но он молчал, пока они укладывали потерявшую сознание Лиззи на диван. Потом он решительно подошел к брату. Гвидо не успел опомниться, как Данте быстро засунул руку к нему в карман и достал пузырек.

Прочитав надпись, он шумно втянул в себя воздух и с потемневшим лицом повернулся, с презрением и гневом глядя на съежившегося от страха Гвидо.