Игры сильнейших

– Нет. Мне уже всё равно на её статус крови и дружбу с этими остолопами, - безразлично ответил парень.

– Тебе и плевать?! – усмехнулся Нотт.

– Ещё с весны. Тогда все эти идеи чистоты крови потеряли для меня ценность, - признался Малфой, уставившись в одну точку и уйдя в свои размышления. В голове начали всплывать отдельные обрывки воспоминаний.

– И что этому поспособствовало? – продолжал допрос слизеринец.

– Её пытка Беллой, - спокойно ответил Драко, что удивило и друга, и подслушивающую их разговор саму Гермиону. Увидев недоумение на лице Теодора, Малфой решился рассказать.
– Когда эту Троицу поймали и притащили в Мэнор, Белла пытала Грейнджер Круциатусом. Я также присутствовал там. Меня мои родные позвали на опознание. Жуткая была картина: извивавшаяся на полу Грейнджер и прыгавшая над ней тётка, развлекающаяся во всю. Эти мучения забавляли её, меня же ужасали. Идеальная волшебница, одна из умнейших студенток Хогвартса за последние годы. Тогда же она лишь корчилась от боли, а на её руке всё сильнее прорезалась надпись «Грязнокровка».

– Не думал, что ты настолько впечатлительный, - сказал Нотт, но, на секунду прищурив глаза, добавил.

– Или тебе просто было на неё не наплевать?

– Ты не видел той пытки, - бросив взгляд на друга, лишь ответил Малфой.

– Зато видел другую.
– Парировал Теодор, на что парень ничего ему не ответил.
– Она ненавидит тебя. Ты этого хотел добиться?

– Какое тебе до этого дело? – кинул ему слизеринец.

– Ты пошёл опасным путём. Я твой друг и мне есть до этого дело, - спокойно ответил Нотт.

– Не лезь в это! – вновь сказал ему парень, спрыгнув с подоконника.

– Она же не простит тебе содеянного, - сказал ему вслед слизеринец.

– Мне нужно её прощение? – повернувшись к другу, иронично спросил Драко.

– Тебе виднее, - ответил Теодор, после чего тоже спрыгнул с подоконника и отправился прочь. Малфой же отправился в Выручай-комнату.

Гермиона, молча слушавшая их разговор, ещё несколько минут простояла возле стены, переваривая услышанное. Да, её действительно удивило, что Малфоя впечатлила та пытка, оставив в его сознании отпечаток, что именно после неё парень отказался от столь навязчивой прежде для него идеи деления всех магов на чистокровных и грязнокровок, вот только это мало что значило для девушки. Драко был её насильником, и гриффиндорка ненавидела его за то, что он делал с ней. Вот только парень не собирался ни останавливаться, ни отпускать её, и девушка понимала, что сейчас её ждёт очередной кошмар наяву…

Этой ночью парень не мучил её особо. В очередной раз изнасиловав девушку, на этот раз уже на столе, но не стараясь причинить ей боль, Малфой отпустил её. Гриффиндорка снова отправилась назад в свою комнату. По дороге в голове проскользнула безумная мысль: «Может я ни на что более и не годна и это и есть моя судьба?!». Грустно усмехнувшись, девушка смахнула со щеки слезу и продолжила путь. Этой ночью она всё же спала, вернувшись из ванной старост и упав от бессилия на свою кровать. С утра, пересилив себя, Гермиона отправилась на лекции. День пролетел незаметно. Всё это время гриффиндорка в основном молчала, погружённая в свои мысли. Всё, чего ей хотелось, это поскорее пережить ещё максимум два дня, надеясь освободиться от этого рабства. Гарри и Джинни вновь пытались уделить подруге побольше времени, беспокоясь за ту, вот только девушке не хотелось с ними говорить. Драко даже не смотрел в её сторону. Для него Гермионы Грейнджер словно не существовало. Однако гриффиндорка ловила на себе время от времени взгляды Теодора Нотта, что немало удивляло её. Вечер снова прошёл как в тумане. Всё, чего хотела гриффиндорка, это уцепиться за что-то и продолжить жить. Изнасилование Роном, похищение родителей, а теперь и сексуальное рабство. Жизнь слишком сильно била эту хрупкую девушку, и так немало повидавшую и пережившую во время войны. Весь вечер она провела в библиотеке, пытаясь спрятаться от всех знакомых, усевшись за самый дальний столик, вот только вечер прошёл впустую. Стараясь хоть немного отвлечься от далеко невесёлых мыслей, гриффиндорка углубилась в чтение учебника, но смысл прочитанного не лез в голову, отчего девушке приходилось по нескольку раз перечитывать строчки. Она не заметила, как пролетело время, пока не услышала слов библиотекарши:

– Мисс Грейнджер, библиотека закрывается.

– Да, конечно, - кивнула гриффиндорка, захлопнув книгу и глубоко вздохнув. Поставив учебник назад на полку, девушка, попрощавшись с мадам Пинс, отправилась на выход. Время уже близилось к одиннадцати и ей было необходимо отправляться назад к Малфою, но перед походом в Выручай-комнату гриффиндорка зашла в туалет. Открыв кран и зачерпнув в руки воды, девушка омыла лицо, после чего перевела взгляд на себя в зеркало. Похудевшая, осунувшаяся. Та девушка, которую она видела в зеркале сильно отличалось от той студентки, что некогда обучалась в этой школе, стремившейся лишь хорошо учиться и завоевывать внимание рыжеволосого друга, которым так болела. Потрёпанная жизнью и измученная последними событиями, эта девушка напоминала взрослого человека, пережившего немало жизненных трудностей, хотя… разве она не была таковой?!

Отправившись к Малфою в комнату, гриффиндорка мечтала лишь о том, чтобы в этот раз он хотя бы не причинял ей боли. Девушка понимала, что слизеринец не оставит её в покое, не отпустит просто так, но желала лишь, чтобы эта ночь закончилась как можно скорее и максимально безболезненно для неё… Но этим мечтам не суждено было исполниться. Уже зайдя в комнату, девушка заметила, что Малфой был зол. Она не знала, что у него произошло, но настроен слизеринец был крайне агрессивно.

Три часа парень насиловал девушку, раз за разом причиняя ей неимоверную боль. Этой ночью он усиленно насиловал её в анальный проход, заставляя гриффиндорку стать перед ним на кровати на четвереньки и снова и снова принуждая девушку прогибаться. Каждый его толчок отдавался невыносимой болью. По щекам гриффиндорки текли слёзы, рот открывался в крике, но ни слова, ни стона боли, ни рыданий так и не слетели с её губ: парень приказал ей молчать. Позже Малфой насиловал девушку и в стандартной позе, не церемонясь с ней. Широко раздвинув ноги и отвернув голову, стараясь не смотреть на Драко, гриффиндорка лишь безмолвно терпела происходящее, считая секунды и минуты. Завершением ночи стала очередная прихоть парня насиловать гриффиндорку в рот, после чего тот кончил ей на лицо. Бессильно упав на кровать, девушка беззвучно разревелась. Сейчас ей хотелось умереть. Тяжело дыша, Малфой лежал рядом с ней, с некой злостью смотря в потолок. Медленно взяв со столика свою волшебную палочку и направив её на гриффиндорку, парень взмахнул ей и произнёс:

– Империо! Будешь продолжать делать всё то же, что я тебе прежде приказал. – положив назад на столик палочку, слизеринец перевёл взгляд в окно. Беззвучно всхлипнув, девушка закрыла глаза. Малфой не собирался её освобождать. Её мучениям не было конца…

***

Встав через какое-то время с кровати, Гермиона отправилась в ванную комнату. Обмывшись и приведя себя в порядок, девушка, будучи полностью обнажённой, вышла из комнаты. Ей было плевать на всё. Единственное, чего сейчас хотелось гриффиндорке, так это умереть. Малфой задремал на кровати, еле слышно сопя. Решив для себя исполнить задуманное, даже не став одеваться, девушка пошла на выход, решив отправиться на Астрономическую башню. Сейчас ей было всё равно, что её полностью голой могли увидеть, всё равно на то, чем бы могло ей это аукнуться. Внутри было слишком пусто, словно в груди девушки была дыра, разъедаемая и расширявшаяся с каждой секундой. Гриффиндорка даже не плакала. Ничего не видя перед собой, она на автомате ватными ногами шла по уже столь родной дороге. Наконец зайдя на башню, гриффиндорка вышла на балкон. Медленно сумев перелезть через небольшое заграждение, девушка стала на карниз, держась за решётку обеими руками. Гермиона всегда боялась высоты, но только не сейчас. В данный момент ей было плевать на всё. В голове лишь промелькнула мысль о том, что будет, когда её бездыханное тело завтра утром найдут внизу на земле. Кто-то может и заплачет, а кто-то возможно и усмехнётся. В мыслях всплыла ухмылка Малфоя, столь порой холодная и отталкивающая на красивом лице с тонкими аристократическими чертами. В очередной раз по щеке потекла слеза. Гриффиндорке было холодно. Ветер обдувал её обнажённое тело, по коже бегали мурашки, но девушка словно не ощущала этого. Она сделала свой выбор, и обратной дороги не было. В очередной раз кинув взгляд вниз, гриффиндорка вытянула вперёд правую ногу. Всего шаг, какие-то секунды падения или же последнего полёта и её больше не будет. Не будет больше этих мучений. Жизнь и течение времени будут продолжаться, но уже без неё. Медленно девушка стала разжимать руки. Ещё мгновенье, и всё закончится. Закрыв глаза и глубоко вдохнув холодный воздух, гриффиндорка разжала ладони, но в ту же секунду она ощутила цепкие прикосновения к своему телу. Открыв глаза, девушка увидела Драко Малфоя, быстро схватившего её на руки и перетащившего через ограду.

– Пусти меня! – срывающимся голосом закричала гриффиндорка, пытаясь вырваться.

– Идиотка! – зашипел на неё парень, поставив вырывающуюся Гермиону на пол и оттолкнув к стене.
– Ты хоть осознаёшь, что только что едва не совершила?! – тяжело дыша, говорил он, зло смотря на девушку.

– Оставь меня в покое! – прокричала гриффиндорка, не сдержавшись и зарыдавшись в голос.
– Прекрати меня мучить! Сколько ещё всё это будет продолжаться?! – Малфой ничего не ответил ей, лишь стоя напротив и молча смотря на неё, изредка моргая.
– Сначала меня изнасиловал Рон, теперь насилуешь и ты! – сказав это, гриффиндорка всхлипнула. Парень сглотнул, продолжая смотреть на неё.
– Сколько можно?! Я не хочу этого больше. Не хочу! – истеричным срывающимся голосом договорив это, девушка закрыла руками лицо. Происходящее казалось каким-то кошмаром. Хотелось проснуться, выйти из него, оказаться на свободе, избавиться от происходящего, вот только всё это было суровой реальностью. Это была её жизнь.

Больше всего девушке хотелось сейчас просто ударить Малфоя. Как минимум влепить ему пощёчину, но даже этого сделать она не могла. Парень так и продолжал стоять на месте и смотреть на неё. Безмолвно. Не проявляя никаких эмоций. Медленно подойдя к ней, Драко попытался взять девушку за руку, но та вырвалась, закричав срывающимся голосом:

– Не трогай меня!

Вжавшись в стену, гриффиндорка со страхом, вперемешку с нескрываемым презрением, смотрела на своего насильника. Она боялась, что он станет насиловать её прямо здесь, боялась новой боли и ненавидела своё бессилие и саму себя.

Взявшись за пояс, парень развязал узел, после чего снял с себя халат. Под ним Малфой был также полностью обнажён. Вжавшись в стену, девушка уставилась на него, боясь, что её худшие опасения сейчас сбудутся. Вновь схватив её за руку, парень притянул гриффиндорку к себе и быстро накинул на ей на плечи свой чёрный халат, укутав в нём Гермиону. Девушка лишь стеклянным взглядом смотрела в сторону, ничего не видя перед собой из-за заплаканных глаз. Рассматривая её лицо, Драко стал убирать волосы с лица гриффиндорки, но ощутив его прикосновение, девушка тут же попыталась отшарахнуться от него, закричав:

– Не трогай меня! – однако парень цепко держал её за руку, не намереваясь отпускать. Схватив девушку за подбородок, он резко поцеловал её в губы, но та, вывернувшись, снова закричала.
– Не прикасайся ко мне! Я ненавижу тебя, Малфой! Ненавижу!

Вновь перехватив гриффиндорку и с силой притянув к себе за талию, парень вновь поцеловал её, не давая девушке возможности вырваться, но она снова отвернулась от него, бессильно заплакав. Сглотнув, Малфой стал целовать лицо гриффиндорки, после чего обнял её, прижав к себе. Обессилив, девушка сдалась, просто стоя на месте. Слизеринец не отпускал её. Он ничего не делал с ней, просто стоя рядом и смотря в одну точку на полу. Сейчас, узнав, что с ней ранее произошло, Драко и сам ненавидел себя за содеянное. Он не представлял, что сейчас ощущала Грейнджер, но осознавал лишь одно – насколько сильно он довёл её, измучив ту, которой так сильно где-то там, в глубине своей омрачённой души так дорожил…