Игры со смертью
Шрифт:
Дастел холодно ответил:
— Я не осознавал опасности.
— Никто из нас не осознавал, — добавил Эдвин. — И когда она перестала дышать…
— Она умерла, Эдвин, — тихо сказал Норт. — Был момент, когда она умерла.
И они замолчали. Все трое.
А я неожиданно поняла, что здесь что-то не сходится. В сказанном Танаэшем что-то определенно не сходится… Я посмотрела на принца, заметно побледневшего, с неестественно выпрямленной спиной и взглядом, направленным на меня… а потом вспомнила: «Артефактор, создавший мой Эль-таим, сжег свой разум». Это было странным. Точнее не так — это было невозможным. Ритуал изготовления Эль-таима действительно очень сложен, я немного упростила его используя язык вечных и свои обрывочные знания о техниках вечных, это
Этот маг чисто физически не мог сжечь свой разум.
Опасность тут в совершенно ином — в возможности раствориться в кристалле, потому что приходится вливать сознание в камень в момент наложения первичных матриц. У меня особого опыта не было, и не было никого из мастеров, чтобы остановить в момент, когда мое тело начало механически раскачиваться… Меня не страховали. Но мастера создавшего Эль-таим принца подстраховывало сразу трое… Они должны были вмешаться. Как минимум в их обязанности входило прикоснуться к плечу, начавшегося раскачиваться артефактора, вернув тем самым его осознание собственного тела и собственного я. А если этого не произошло, значит разум артефактора остался в…
— Ташши, дай, пожалуйста, твой Эль-таим, — попросила я.
Просьба была дикой, по сути, я фактически предлагала ему остаться без защиты и наверное, ему следовало бы ответить мне категорическое «Нет», но Танаэш потянулся к воротнику, нащупал цепочку, расстегнул замочек, снял с себя артефакт и молча протянул мне. Оказанное доверие было честью.
Я осторожно взяла крупный кристалл, заключенный в прочную паутинку металла. Удивительной чистоты синий берилл с типично удлиненным для этого оттенка призматическим габитусом, был теплым, храня в себе тепло тела носителя, за счет близкого соприкосновения с его кожей… и пульсировал. Пульсация, едва заметная в первые секунды, нарастала, становясь ощутимой…
Наверное, в другой ситуации и при других условиях, я никогда не решилась бы на подобное, до ужаса опасаясь использовать Магию смерти.
Но не сейчас.
И закрыв глаза, я увидела мир в черно-белом цвете, наполненный всеми оттенками серого, черного и графитового. Взглянула на Норта, все так же не открывая глаз, и увидела его горящие синим пламенем глаза, выдающие его принадлежность к темным лордам. Улыбнулась, повернулась к Эль-таиму, сжала кристалл и прошептала то, что сочла самым верным:
— Грахархаэтро эуит экса саэрти! — простейшее заклинание призыва инферно.
Камень в моей руке дернулся, его аура стремительно увеличилась в размере, позволяя оставшемуся в нем разуму принять привычные для сознания очертания и посреди кареты возник величественный суровый мужчина в темно-коричневой мантии артефактора. Мужчина обвел нас всех удивленным взглядом пустых глазниц, затем увидел Ташши, нервно дернулся и торопливо, словно боялся что его в любой миг прервут, затараторил:
— Отмените Мертвые игры, ваше высочество! Отмените! Это ловушка! Они готовили план более пятнадцати лет, мой принц! Они сделали все, чтобы собрать на одной арене вас, Нортаэша Дастел Веридана, Эдвина Харна и Данниаса Шейна!
Я вздрогнула, распахнула ресницы и посмотрела на призрака привычным зрением… в реальности он оказался исковеркан кристаллической формой своего содержания и был словно высечен из голубого берилла — несуразный, жутковатый, полупрозрачный и слегка искрящийся всеми гранями своего кристаллического энергетического тела.
— Это ловушка, мой принц! — продолжал захлебываясь эмоциями, видимо испытанными в момент смерти, призрачный артефактор. — Три наследника древнейших кланов, в чьих жилах течет кровь, способная противостоять магии вечных, и глава дома Меча, тот по зову которого идут! Четыре юноши, четыре наследника, четыре единственные надежды, замены вам нет! Погибните вы — сила, цвет и наследие древних родов, и начнется борьба за власть, что прогрузит человеческие королевства в клоаку крови! Они все рассчитали.
Двести лет, мой принц, двести лет — точка отсчета, их главный путь, это неясно мне, это не понял, но остальное… Маленькие шажки большого пути! На их стороне вечность и знания, они использовали их в полной мере. Совпадений и случайностей нет — все рассчитано до мельчайших деталей… Они все рассчитали! Они проникли туда, где их никто не заподозрит… Моя смерть, ваше высочество, моя смерть не случайность, меня… — Он осекся, захрипел и выкрикнул: — Не выходите на поле боя против Некроса, мой принц! Нет! Это их цель… и точка отсчета… я не разобрался с точкой отсчета… Но это древнее! Вы не сумеете защититься… Никто не сумеет. Древнее зло, спящее, ждущее… Двести лет точка от…И призрак пропал.
Мы все сидели потрясенные до глубины души, и в застывшей тишине так жалко прозвучало мое:
— Я использовала простейшее заклинание призыва инферно… у него ограниченное время действия… минута-полторы всего… Я…
Норт молча сжал мою руку, успокаивая.
А Эдвин хрипло произнес:
— Начинаю понимать, почему столько сил было вложено в попытки не допустить тебя на королевские Мертвые игры, сокровище.
— Потому что им нужны мы. Мы четверо, в одном месте, в одно время, в состоянии призыва нашей магии, — сказал Норт.
Ташши молчал, задумчиво глядя на Эль-таим все еще лежащий на моей ладони. Затем тихо произнес:
— Два артефактора, оказавшиеся умертвиями… припоминаю, что именно они страховали магистра во время изготовления артефакта. Но я не помню, что стало с третьим, выжил ли он, или… Нужно будет выяснить.
Я невольно улыбнулась. Это было забавно — Эдвин сразу проанализировал ситуацию, выяснив мотивацию тех, кто предпринял колоссальные усилия, чтобы не допустить меня к играм. Норт — мгновенно и четко определил конечную цель отступников. Ташши подумал о тех, за кого несет ответственность. А я… я думала о том, как их защитить. Всех четверых.
«Двести лет — точка отсчета, их главный путь» — что это?
Что скрывается за этим? Двести лет точка отсчета…
Что произошло двести лет назад?
— Значит Рию попытаются убрать, — задумчиво произнес Эдвин.
— Они уже пытаются, — сказал Ташши, — слет воронья не возник сам по себе. Кто-то постарался, чтобы все, наиболее сильные маги оказались в курсе существования последней из Легендарных Кошек. И теперь эти требуют отстранения Рии от участия в играх. Отец и дядя сейчас предпринимают титанически попытки не довести до конфликта, прекрасно понимая, что за свою воспитанницу Гаэр-аш глотку вырвет любому. И все бы ничего, но это произойдет на нашей территории, что станет поводом для разрыва дипломатических отношений, с трудом налаживаемых последние пятнадцать лет.
Я зацепилась за эту дату — пятнадцать лет. Потом вспомнила «Это ловушка! Они готовили план более пятнадцати лет, мой принц!». Совпадение?
— Ташши, а что произошло пятнадцать лет назад? — тихо спросила я.
И вернула ему Эль-таим. Принц взял его осторожно и бережно, словно брал в руки чью-то жизнь… впрочем, так оно и было. Молча надел, защелкнул замочек и ответил на мой вопрос:
— Пятнадцать лет назад был заключен договор, регламентирующий отношения между всеми семью королевствами. Утверждены границы и сферы влияния на свободные территории.
Мало смысля в политике, я уточнила:
— А в чем суть?
— Суть в том, что окончательно было закреплено право каждого королевства на самостоятельное развитие и великие роды отказались от идеи единения, — объяснил Норт.
Кажется, я перестала что-либо понимать.
Парни молчали, видимо тоже переваривая информацию полученную от призрака, а у меня молчать получалось не очень.
— Он сказал «Три наследника древнейших кланов, в чьих жилах течет кровь, способная противостоять магии вечных, и глава дома Меча, тот по зову которого идут! Четыре юноши, четыре наследника, четыре единственные надежды, замены вам нет! Погибните вы — сила, цвет и наследие древних родов, и начнется борьба за власть, что прогрузит человеческие королевства в клоаку крови!»