Игры со смертью

— Не умеешь — не берись, — философски заметил князь.

— Ты ведь не шутил, когда сказал, что он умрёт завтра на рассвете? — спросила я.

— Такими вещами я не шучу, — совершенно спокойно отозвался мужчина, останавливаясь и поворачиваясь ко мне. — Ледовир умрёт, и это лучшее, что он сделает за последнее время. Считаешь это несправедливым наказанием?

— Жестоко, но справедливо, — признала, глядя в аметистовые глаза князя. — Ты прав. Хотя навряд ли тебе нужно моё одобрение. За свои ошибки нужно нести ответственность.

Айлин, не желая продолжать разговор на ходу, перенёс нас в свою лабораторию. Долго смотрел на меня, молча, пристально, словно ожидал продолжения. Я тоже молчала. Нет, я не собиралась просить для Ледовира пощады, на мой взгляд, он знал, к чему могут привести его действия. Пусть это было немилосердно, но я придерживалась мнения, что бешеных оленей нужно либо учить, либо отстреливать. И лучше второе, чтобы наверняка. А ещё считала, что смертная казнь обязана быть в любом цивилизованном государстве, потому что за некоторые преступления можно и нужно карать «вышкой».

— А что ты скажешь, если узнаешь, что мы с Крисом сами периодически устраиваем провокации, чтобы определить и отсечь потенциальных предателей? — поинтересовался князь. — Я сейчас не о Ледовире: он свой путь прошёл самостоятельно. Но были и те, кого мы подтолкнули к ошибочным решениям, соблазнив возможными чудесными перспективами, а после наказали.

— Пусть не подталкиваются! — пожала я плечами. — Раз они поддались на провокацию, устроенную вами, не зная, кто за ней стоит, могли легко предать и в случае реальной возможности. Да, с одной стороны, это бесчестно и мерзко, с другой — на аркане никто никого не тащил. В этом случае я полутонов не вижу. А вы, как правители, имеете полное право устраивать такие проверки. В конце концов, власть — это ещё и ответственность за людей, которые живут в ваших княжествах. А кто больше всего страдает в случаях всяких переворотов? Простые люди, которым глубоко до фонаря вся грызня наверху.

—Мудрая позиция, — признал Айлин, отходя к окну.

В лаборатории горел свет, и от этого казалось, что на улице ещё темней, чем на самом деле. Я никогда не любила позднюю осень, этот переход к зиме. В это время хотелось свернуться калачиком где-нибудь дома, чтобы сберечь последние крохи внутреннего тепла, пить кофе с коньяком, читать депрессивного Кафку, чтобы поскорее скатиться в окончательное уныние, пережить его в одиночестве, обнулить внутренний счётчик, пересмотреть цели и желания, очистить шкаф от летних вещей, отправив их на антресоли до лучших времён. Очистить жизнь от ненужных людей, отпустив их, даже если больно и не хочется. Мне было всегда проще расставаться осенью, когда ветер в лицо, холодный дождь — за шиворот, злые очереди в магазинах и автобусы постоянно опаздывают, застревая на красном сигнале светофора.

Но эта чужая осень не желала вписываться в привычную мне колею. Вот тебе ворох непонятного, необъяснимого и непривычного, вот тебе выбор, от которого зависит чужая жизнь, получи и распишись! Недружелюбие со стороны окружающего мира, попытки сожрать или просто убить прилагаются, наслаждайся, девочка. Айлин защищал меня от проблем, которые в изобилии подбрасывала жизнь, вытаскивал из неприятностей, ничего не требуя взамен, просто был рядом. Всегда, когда это было нужно. Несмотря на кажущуюся холодность и отстранённость князя, рядом с ним было тепло и уютно. Даже сейчас, когда он, стоя буквально в нескольких метрах от меня, был где-то далеко.

Время сочилось сквозь пальцы тягучим мёдом, медленно, неумолимо. И остановить его бег не мог никто. Я смотрела на замершего у окна мага и гадала, что он видит в серых осенних сумерках. Тишина была почти невыносимой.

— Айлин, — тихо позвала я.

Мужчина неторопливо обернулся, не успев полностью согнать с лица хмурость, заменить её привычной отстранённостью. Я почти до физической боли ощущала его усталость. Князь вопросительно смотрел на меня, ожидая продолжения.

— Можно очень личную просьбу? — поинтересовалась я, радуясь, что голос почти не дрожит.

— Разумеется, — благосклонно откликнулся он. На губах заиграла лёгкая улыбка, смягчившая черты красивого лица. — Говори.

Я глубоко вздохнула, собираясь с духом. Безумная идея, глупо, бесконечно глупо просить Айлина об этом, но иначе невозможно. Взглянула в тёмно-фиолетовые глаза и, словно шагнув в прорубь, выпалила:

— Ты мог бы отдохнуть хоть несколько часов? Пожалуйста.

Брови князя изумлённо приподнялись. Понимаю, таких предложений ему однозначно никто не делал. Но в спокойном взгляде не было злости или осуждения. Лёгкое любопытство, не более того.

— Ты действительно хотела попросить именно об этом? — спокойно поинтересовался он. — Почему?

— Ты выглядишь усталым, — призналась я. — Очень… Айлин, ты ведь не железный, тебе тоже нужен сон.

Мужчина шагнул ко мне. Ласково повёл ладонью по щеке.

— Ты удивительная девушка. Мне казалось, попросишь пойти с тобой на представление.

— Сам сказал, что тебе и в жизни хватает цирка, — тихо ответила я. — Так выполнишь мою просьбу?

— Пока не могу позволить себе такой роскоши, как полноценный отдых, — покачал головой Айлин. — Но, пожалуй, четыре часа на сон выкроить могу. При одном условии. Ты будешь спать рядом со мной.

— Чтобы никуда опять не влипла за это время? — не сдержала я улыбки. — Какой ты заботливый.

— Ирония? — слегка поднял бровь маг. — Или сарказм?

— Всё вместе, — обошла его и направилась к двери. Остановилась и выжидающе посмотрела на мужчину: — Веди. Или предлагаешь спать на диване, никуда не уходя из лаборатории?

Айлин притянул меня к себе и телепортировал в комнату, в которой я ночевала после возвращения в замок. Пока я разувалась, достал из шкафа плед, небрежно бросил его на кровать. На этот раз я сразу устроила голову на плече мужчины, обнимая его. Чувствовала, как ровно и размеренно бьётся под рукой сердце мага. Айлин дышал глубоко и спокойно. Бедный, как же он устал… И как хорошо, что согласился на моё предложение. Сейчас особенно сильно хотелось быть к нему ближе, обнимать, чтобы он наконец-то почувствовал, что не одинок. Я могла дать ему лишь это тепло, ничего больше. Или всё-таки что-то ещё?

Догадка пронзила, точно молнией. Айлин ведь говорил, что у меня есть пусть слабенький, но целительский дар. Вдруг я могу помочь, снять усталость? Почему-то мысль о том, что князь мог обратиться с этой просьбой к кому-то из лекарей и в голову не пришла. Столб света, от которого можно было бы «отщипнуть» кусочек, на сей раз не представлялся, зато вместо него перед внутренним взором возникло лёгкое серебристое свечение в районе солнечного сплетения. Мысленно я «зачерпнула» из этого источника горсть переливающейся, словно пылинки в лунном луче, энергии. И замерла, пытаясь понять, как теперь передать её Айлину.

— Что ты собираешься делать? — негромко поинтересовался князь, прижимая меня к себе.

— Пытаюсь поделиться с тобой светлой исцеляющей энергией, — честно призналась я. — Только не получается… Не понимаю, как её отдать.

— Понятно. А сейчас?

С этими словами словно рухнул невидимый барьер. Я поражённо вздохнула. Если моя сила, концентрировавшаяся в районе солнечного сплетения, пульсировала небольшим чистым родником, у Айлина там было тёмное бескрайнее море. Силён князь, ох, как силён. Интуитивно я попыталась добавить перекатывавшийся в ладони серебристо-лунный шарик в эту бездонную черноту. Тот рассыпался миллиардами искорок, растворился, смешавшись с тёмной силой мага. И, я была уверена в этом, ему понравилось. Попробовала ещё раз, с тем же восторгом наблюдая, как серебристо-светлые искорки растворяются в мягко пульсирующем тёмном облаке.