Игры со временем – 2

– Острый предмет! Вот что мне сейчас нужно, – дрожащей рукой она перебирала всё, что было в столе. И в этот самый момент она услышала, как пикнула дверь.

Подняв глаза Вика увидела, как преступники вошли в комнату и направив пистолет на неё стали кричать:

– Дай сюда этого отпрыска!

– Вы взбрендили? Что он вам сделал? – с ужасом спросила Вика.

– Не твое дело! Быстро положила его на стол! – угрожая пистолетом, орал один из мужчин на девушку.

– Нет.

– Ты знаешь, кто его родители? Дура!

Вика молча смотрела на него с ненавистью в глазах, закрывая ребенка собой.

– Сама виновата! Идиотка, значит умрешь вместе с ним, – сказав, он направил дуло пистолета прямо на неё. – Ты действительно готова умереть за чужого ребенка? – уже спокойнее, спросил мужчина.

В это же время Владимир только дошел с доктором до кабинета. Подходя к двери, он спросил:

– Василий Иванович, это серена, что она значила? Вика действительно в безопасности?

– Не переживай, всё было подстроено. Сейчас ребята её скорее всего уже напугали, а это в свою очередь должно пробудить её воспоминание о вас.

– В смысле напугать?

Дверь открылась, и доктор предложил войти в комнату. Когда Володя зашел, он увидел экраны на которых отображалось происходящее с Викой и малышом. Посмотрев, он увидел как сынок орет на руках чужого мужчины и Вику укладывают на пол и пытаются привести в чувства.

– Что это такое? – севшим от ужаса голосом, спросил отец ребенка у доктора.

– Что-то пошло не так, – растерянно сказал доктор и потянулся за кнопкой экстренного вызова мед. помощи.

– Не так?! Вы совсем из ума тут выжили?! – что было силы заорал Володя и выбежал в дверь. Он бежал по коридору, не замечая никого на своем пути и попутно сбивал сотрудников. Вбежав в комнату, он оттолкнул окруживших её людей.

– Вика, милая! Любимая, очнись прошу тебя, родная, – говорил он, пытаясь привести её в чувства.

– Твари, что вы с ней сделали? – закричал он на мужчин в черном и забрал сына у одного из них.

К этому времени в комнату вошел мед. персонал, осмотрев Вику с бледными лицами они молчали пока не подошел Василий Иванович

– Что с ней? – спросил доктор, уже с порога.

– Слишком поздно, – опустив глаза сказал мед. брат.

– Что? Как это поздно? Немедленно реанимируйте её! – прижимая сына, кричал Володя.

– Простите, мы уже ничего не можем сделать.

Упав возле неё на колени, он продолжал с ней говорить, при этом не выпуская малыша из рук. Он поднимал её руку целовал и просил прощения что оставил их.

– Прости меня родная! Я не знал, что они задумали! Я хотел помочь тебе вспомнить нас. Всё должно было наладиться, – он совершенно не замечал окружавшую его толпу сотрудников, их извинения и оправдания. Все это было таким бессмысленным сейчас.

– Нет! Я не могу тебя снова потерять! – крик души вырвался наружу, заставив замолчать всю толпу. Затем он встал с ледяным взглядом и холодным тоном сказал доктору:

– Мне нужно узнать причину её смерти завтра, – сказал Владимир и вышел.

Сев в машину, он позвонил отцу.

– Бать, у меня серьёзные проблемы. Жду тебя у нас дома через час, два, – положив трубку он не смог сразу тронуться.

Малыш после сильно стресса уснул от бессилия на груди Владимира. Аккуратно поцеловав сына в пухленькие щечки он переложил его в автокресло. Как только он захлопнул дверь машины за спиной он услышал голос доктора. Обернувшись, отец крохи не слышал слов, которые произнес Василий, сжав кулаки он бросился его избивать. Врач не оказывал сопротивления пока не выбежала охрана и не оттащила Владимира.

– Как ты мог так поступить с ней?! Ты же сам ей жизнь спас! Я только из-за этого её привез к тебе!

– Прости! Я не знал, что всё так выйдет. Но мы можем все исправить. Именно поэтому я и побежал за тобой. Тебе уже нельзя прыгать больше, но наши ребята сейчас вернутся и всё исправят, – искренне переживая сказал врач. – Я сам переживаю за эту девочку! Именно поэтому и хотел помочь. Стресс должен был пробудить воспоминания, но никто не мог предугадать, что все так выйдет. Подожди немного, сейчас ей сделают вскрытие и выяснят причину смерти, а заодно и посмотрим анализы. И завтра мы исправим этот день, она снова будет с тобой, ну или хотя бы просто живой.

– Нет, такая помощь мне не нужна. Мне нужен доступ к порталу, я сам исправлю, но не этот день, а то, что спровоцировало её частичную амнезию, – уже спокойней говорил мужчина. Его трясло от горя и ярости настолько, что он не мог это скрывать. – Если ты действительно хочешь помочь, выясни причину, по которой она перестала нас узнавать.

– Почему ты за все это время не сказал ей, что твое настоящее имя не Владимир? – осторожно спросил Василий Иванович, – может это бы помогло ей вспомнить всё?

– Потому что так, она хотя бы как-то шла со мной на контакт. Она бы все равно не поверила в мои слова. Завтра я приеду.

– Ты же понимаешь, что тебе уже нельзя прыгать? И с кем ты оставишь ребенка?

– Это всё мои проблемы. Завтра утром я буду тут, – махнув рукой, он сел в машину.

Открыв дверь квартиры, он услышал на кухне шум.

«Отец уже приехал», – подумал Володя.

– Бать ты тут? – окрикнул он мужчину.

– Да, решил приготовить себе морс. Что случилось? – спросил отец, уже стоя на пороге со стаканом красного напитка в руке.

Владимир в этот момент поставил маленькое автокресло с ручкой для переноса на пол, его руки продолжала пробивать дрожь, и он не подымал глаз на мужчину со стаканом. Измотанный малыш крепко спал, и его головка периодически падала из стороны в сторону, опираясь на бортики кресла по бокам.

– А где Вика?

– Её больше нет, в этой реальности.

Молчание воцарилось в комнате на несколько секунд.

– Как это произошло?

– В портале, похоже на сердечный приступ, – сказал Владимир, все также не поднимая глаз на отца.

Он знал, что Григорий всегда осуждал его попытки вернуть память Вике. Неоднократно он говорил сыну о том, что нужно просто отпустить девушку и тогда всё решится само. Володя в свою очередь задавался вопросом, в какую сторону всё решится? И в его воспоминаниях всплывала всегда одна и та же картина, истощенный мальчик грустно стоящий за забором детского дома и отрешенно смотрящий в даль.

– Понятно, – единственное, что смог сказать Григорий после постоянных ссор с сыном на эту тему. Он молча развернулся и ушел на кухню и уже оттуда спросил: