Игры Судьбы

Верховный протянул мне маленькую горошину чёрного цвета. Очевидно, она содержала голографию обсуждаемой дамы, но открывать её я пока не хотела. То, что наш разговор, да и встреча в целом может стать достоянием общественности усилиями оппозиции, вероятность велика, и показывать всем образ бывшей жены было нельзя.

– Её имя - Эйфир.

"Таких у нас нет" - тут же ответила Смотрительница.

– Цим, Эйфир жива?

– Нет, жительницы с таким именем больше нет.

О, это её "больше нет" звучит неоднозначно.

– Она проходила чистку?
– спросила я вездесущую.

– Нет, - ответила та, не заикнувшись, что я обсуждаю запретные темы с человеком, не имеющим права знать это. Даже о лишних ушах в виде трёх воинов ничего не сказала.

– Её обнулили?

– Да, но у меня нет никакой информации об этой женщине.

– Что значит "обнулили", - живо поинтересовался Верховный. Наверно, известие, что его жена жива, подняло ему настроение.

– Для вас это равносильно убийству, - ответила я.
– Это когда стирают не только память, но и обнуляют личность. Её тело живо, но она больше не ваша. Другой человек, чужой.

– Но ведь можно это исправить?
– продолжая надеяться, спросил мужчина.

Я покачала головой.

– Айвиас, можешь отвернуться на некоторое время?
– спросила я Смотрительницу.

"Ты в своём уме? Нет, конечно! Мне нужна полная информация для отчёта об этой встрече", - ответила Смотрительница.

– Так ты там одна?
– удивилась я.

"Разумеется! В работу Смотрителя нельзя вмешиваться, тебе ли не знать!"

– Да мало ли что изменилось за моё отсутствие, - пробубнила я, искоса смотря на Верховного и то, как он внимательно наблюдает за мной.
– А можешь не упоминать в своём отчёте об Эйфир?

"Эм... нет, Адалира, не могу".

– Но хотя бы о том, что я предложила это, умолчи, пожалуйста.

"Ладно".

Я протянула руку, возвращая чёрную жемчужину, но Верховный остановил меня. Сложил мою руку в кулак и покачал головой.

– Найди её, - одними губами произнёс он.

– Мне пора возвращаться, - сказала я, забирая обратно голографию матери Яра. И даже не знаю, хочу ли я видеть её или всё же нет.

"Адалира, ты вроде нравишься Верховному, попроси у него ещё один бокар, а?" - вдруг услышала я голос Шираль. Эта-то откуда здесь?!

– Бокар?
– переспросила я вслух.

– Да, конечно, он твой, - ответил Верховный, думая, что я говорю с ним. Снял со своего пояса белое древко и протянул мне. Я взяла.

"Пожалуйста, будь другом! Тебе же не тяжело спросить? Яр точно мне не даст, а этому, может, не жалко", - скулила Шираль.

– Да ты с ума сошла, - прошептала я. Подняла глаза на Верховного.
– А... даже не знаю, как сказать.

– Говори, как есть, - настороженно произнёс тот.

– А можно попросить у вас ещё один бокар. Для личного пользования или для коллекции, Аштар не покинет, наверно, - сказала я, глупо улыбаясь.

Мужчина удивлённо вскинул брови и, кажется, задумался, а не забрать ли мой. Уж очень странно он на него взглянул.

– Мне второй не нужен, - решила пояснить я, пряча за спину свой бокар.
– Просто у меня есть подруга, ей нравится всё из Рошгар. У неё весь дом заставлен разнообразным хламом, а золотых побрякушек не счесть, - улыбнулась я.

"Хламом?!" - воскликнула Шираль обиженно.

– Я очень хочу сделать ей приятное, а бокар - это, ну понимаете, то, чего она сама никогда достать не сможет. Копию - может быть, но не настоящий из рук Правителя. Яр принципиальный, он даже своему верному воину не хотел возвращать бокар, который забрал за маленькую провинность, а мне и подавно не даст. Но вам ведь не жалко?

Верховный сжал губы, подавив улыбку, а может, и смех. Но, должно быть, я и без этого выглядела жалко, так что он с собой справился и смеяться над моей глупой просьбой не стал.

– Ио, - обернулся он к своему воину, - на две квады я заберу у тебя бокар. Ты не против?

О, он спрашивает? Я изобразила милую улыбку, которой нельзя отказать ни за что на свете!

– Против, - коротко ответил тот. Я тут же скисла. Видимо, отношения у Верховного со своими более тесные и доверительные, нежели у Яра.

– Ло?
– спросил Верховный другого.

– Нет.

– Ничего страшного...

– Дир?
– перебил меня Верховный, обращаясь к последнему из тройки. Тот задумался и отвечать не спешил.

– На две квады, - кивнул он спустя несколько секунд, подошёл к своему Правителю и, сняв со своего пояса белую рукоять, протянул ему.
– Жена Яра может сама решать, кого наградить священным оружием. Жаль, что моим, но раз своего у неё нет, то пусть будет так.

Верховный благодарно похлопал воина по спине. Забрал бокар, что-то с ним пошаманил и сам повесил мне на пояс. Сказал не трогать, его хозяином станет первая рука, что коснётся.

Меня проводили до моего корабля, где-то на заднем плане пищала от радости Шираль и раз от раза повторяла, чтобы я летела прямо к её дому, а мне почему-то было очень грустно. Сухо попрощавшись с Верховным Правителем, я отправилась обратно в Аштар. Отдала подруге подарок и, не дожидаясь потока благодарностей, отправилась домой. Поднялась к себе в спальню. Легла на кровать и закрыла глаза. Я вспоминала, как, казалось, совсем недавно мы тут были с Яром, как я лежала на его груди с просто слушала его сердце, наслаждалась его любовью и нежностью. Лежала в его объятиях и... была счастлива просто чувствовать рядом. А сейчас... я пыталась услышать хотя бы отголосок его аромата, но его не было.

Снова стало грустно, хоть вой. Хотелось просто взглянуть на Яра, а ещё лучше коснуться... Но, видимо Судьбе угодно помучить меня. Да и вообще, оглядываясь на прошедшие сумасшедшие дни, кажется, что и правда всё происходит по воле могущественной силы, которой вдруг стало скучно, и она решила позабавиться нашими жизнями. Мы лишь участники и ничего изменить не можем. Даже действия наши или события запланированы, чтобы прийти к некому концу. Надеюсь, что хорошему.

Повертела в руках чёрную жемчужину. Если нас ведёт Судьба и я просто иду по заданному пути, то, по логике, я должна знать эту даму, обнулённую шестьсот тридцать пять лет назад. И если каждое действие или решение, даже спонтанное, имеет значение, таинственная Эйфир должна сыграть в моём плане значимую роль. Ну, или не в моём плане, а в воле Провидения, не важно...

Я нерешительно приподнялась и села на край кровати. Погладила пальцем жемчужину, раскрывая её, и передо мной появилась полноразмерная голография женщины. Несомненно аштарианка, с густыми прямыми волосами длиной до пояса, в красивом изумрудном платье в цвет глаз. Дамочка была буквально увешана золотыми украшениями, которые совсем не портили её изящную фигуру. А красивое лицо с утончёнными чертами лица казалось таким невероятно счастливым, что даже не верилось, что подобное когда-то испытывали аштарианцы. Мы создания чувств, и, как правило, эмоции и настроение написаны у нас на лице. И, скажу честно, за всю свою жизнь я ни разу не видела такого искреннего счастья.