Игры в любовь

Как же здорово будет понежиться на солнышке вместе с Миком! Салли ускорила шаг… и резко остановилась. Мик был не один. На скамейке лежал кардиган, несомненно женский. Так он с Кэти…

У Салли было несколько вариантов. Развернуться и удрать. Продолжать идти по аллее, остановиться и поболтать с Миком и Кэти. Свернуть на тропинку, петляющую меж клумб с розами, и вернуться к пруду. Но Салли приняла иное решение: она села на скамейку, с которой могла незаметно наблюдать за Миком и Кэти.

Салли захотелось немножко подсмотреть за ними, увидеть их наедине, узнать, как они ведут себя друг с другом, когда их никто не видит. Кэти явно где-то бродила, и Салли на миг представила, что это ее собственный кардиган лежит на скамейке и это ее, Салли, ждет Мик. Сейчас она подойдет к нему, прижмется к его большому телу, наклонится за поцелуем… Воспоминания о том времени, когда они были любовниками, накрыли ее с головой. Она так отчетливо помнила, как он целовал ее, как его руки обнимали ее, она почти услышала свой собственный счастливый стон… Салли скорчилась, словно от боли, обхватила себя руками, вдруг почувствовав себя страшно одинокой и беззащитной. Она с трудом сдерживала подступившие к глазам слезы.

Внезапно Мик подался вперед, будто увидел Кэти. Салли подняла голову. По аллее шла высокая девушка в джинсах и футболке, руки она держала перед собой, приподняв, словно что-то несла в ладонях. Над детской площадкой, скрытой розовыми кустами, взлетали и опадали счастливые крики детей, напоминая вопли чаек. У девушки были густые темные волосы; тугие длинные локоны падали ей на плечи точно виноградные гроздья. Кожа у нее была очень белая и не очень чистая, словно еще не оправилась от юношеских прыщей. Скорее всего так и было — на вид девушке можно дать не больше двадцати. Смеясь, она подошла к Мику и протянула ему пирожком сдвинутые ладони, он наклонился и… Он что, пьет из ее ладоней?

Потом девушка снова рассмеялась, расцепила руки и провела ладонью по его загривку. Мик тоже засмеялся, прижался к ней и зарылся головой в живот, целуя и… о господи… он что, фыркает ей в живот, как младенцу, когда хотят рассмешить его? Наверное, никто, кроме Салли, не понял бы, что Мик проделывал, но она догадалась, поскольку это была их любимая забава. Девушка заливисто хохотала и отталкивала Мика, наконец она упала на скамейку, и он уткнулся лицом в ее густые волосы.

У Салли остановилось сердце.

Следующие несколько минут стерлись из ее памяти — видимо, она лишилась чувств. Придя в себя, Салли с недоумением посмотрела на банку с диетической газировкой, которую сжимала в руках. Она не помнила, как открывала ее, но банка была пуста, а во рту стоял химически-приторный вкус.

Салли повернула голову и снова увидела их. Она была уверена, что ее не заметят. Мик чуть близорук и с такого расстояния ее не узнает. Кроме того, он был слишком занят своей Мисс Прыщ-2003 и не видел ничего вокруг, разве что Салли вылила бы на них ведро воды. Осторожно, словно боясь помять, Салли опустила пустую банку в пакет. Она двигалась медленно, руки и ноги казались тяжелыми и плохо слушались, словно она враз постарела. Она коснулась рукой деревянных перекладин скамейки и была потрясена тем, какие они теплые. Саму ее трясло от холода, а во рту было сухо, несмотря на опустошенную банку.

Салли даже не пыталась разобраться в том, что чувствует. На это требовалось время. Но она четко поняла, что сильнее всех прочих чувств была радость. Жгучая-жгучая радость. Она ужаснулась, но радость все росла и росла. Словно исполнилось ее самое заветное желание. Такой радости она не переживала с тех пор, как они с Миком были любовниками.

И сердце ее вновь забилось.

Глава пятнадцатая

— И что ты ему скажешь? — спросила наконец Джуди.

Она налила вина. Кьянти в «Пицце Экспресс» пусть и похоже на уксус, зато крепость у него двенадцать градусов, а сейчас это как раз то, что нужно. Они обе настолько на взводе, что выпили бы и антифриз, глазом не моргнув, — лишь бы отпустило.

— Что ему скажу? — эхом откликнулась Салли, беря свой бокал.

— Ну да! Ты же не скажешь, что видела, как он обжимался с пятнадцатилеткой?

— Ей не пятнадцать, — возразила Салли, — скорее девятнадцать. То есть все законно.

— Отлично, — язвительно сказала Джуди. — Гора с плеч. Пускай трахается за спиной своей беременной подруги, по крайней мере педофилом не объявят. Ура!

Она поковыряла салат и отодвинула. Аппетит куда-то улетучился. Салли настояла, что нужно сделать заказ, прежде чем она поведает Джуди судьбоносную весть, как обещала по телефону, и Джуди очень оценила возможность хлебнуть алкоголя сразу после откровений Салли. Однако теперь не знала, полезет ли ей в рот что-нибудь. Чувствовала она себя ужасно. Зато реакция Салли ее поразила: глаза подруги сверкали, она с наслаждением уминала мясной рулет, вгрызаясь в него белыми зубами, точно собака, которой перепала кость после затянувшейся голодухи.

— Не знаю зачем… — наконец сказала Салли. — Я не думала… То есть зачем, по-твоему, мне говорить с Миком?

— Чтобы его остановить! — крикнула Джуди. Люди за соседним столиком обернулись. — Он не имеет права так поступать с Кэти.

— Уже поступает, — возразила Салли, и Джуди не могла не отметить удовлетворения в голосе подруги.

— Значит, должен прекратить! — Джуди немного сбавила тон, но эмоции все равно били через край. — У них скоро ребенок будет! И они с Кэти вместе всего несколько месяцев!

Она знала, что эти два аргумента вряд ли равноценны, но других придумать не могла. Сзади скрипнули стулья — люди за соседним столиком подбирались ближе, чтобы не пропустить ни слова. Джуди развернулась и прожгла соседей свирепым взглядом.

— Но ему хочется, —отозвалась Салли. — Такой уж он. Ни с кем не может подолгу, ты же знаешь, Джуди.

— Ты имеешь в виду… что он бросит Кэти ради этой девчонки?

Салли покачала головой:

— Вряд ли. Она совсем не в его вкусе. Нет, думаю, это что-то мимолетное.

— Значит, останется с Кэти?

Салли пожала плечами:

— Поживем — увидим. Он так радуется ребенку…

— По-твоему, получается, — в голосе Джуди звучало недоверие, — что Мик по-прежнему будет трахаться на стороне, а бедняжка Кэти сидеть дома с ребенком?

Салли подалась вперед, поставила локти на стол и оперлась подбородком о сложенные ладони.

— Джуди, а по-твоему, как должно быть? Ты считаешь, Мик переродится только потому, что Кэти забеременела? Люди не меняются ни с того ни с сего.

Собственная наивность повергла Джуди в шок. Неужели она так сильно отстала от жизни? Она-то тешила себя жалкой туманной надеждой, что Мик в принципе неплохой человек, просто заблудший, но рано или поздно изменится, однажды вернется к Салли и на этом остановится. А Салли все это время думала совсем иначе, и, похоже, думала верно. Мик, с точки зрения Салли, неисправим. Джуди жила в мире грез, где все как в голливудских комедиях, с которыми Салли всегда сравнивала их ситуацию, где смешной бывший любовник наконец-то прозревает и возвращается к своей истинной возлюбленной. Ей казалось, что она знает Мика и Салли, а выяснилось, что она совершенно не знает их. Джуди вдруг стало очень одиноко.