Их благословила судьба

— Что?

— Утром я попала в небольшую аварию на дороге.

— Дорожное происшествие в Хармони, штат Невада? В жизни не поверю.

— Ты не поверишь во многое из того, что происходит в Хармони, — пробормотала Бриджет.

В том числе в то, что пятилетний мальчик пробудил в Бриджет материнский инстинкт, который она решительно вытравляла из себя после того, как рухнули ее надежды на замужество. В фермерский дом, мечту любой женщины, с любовью украшенный женщиной, присматривавшей за ним со своего места на каминной полке или откуда-то с небес.

В тот же день после обеда Джош позвонил родителям, чтобы спросить, не видели ли они Макса.

— Да, он здесь, — сказал его отец. — Пришел со своим сломанным велосипедом. Хочет, чтобы я помог починить его.

— Вернее, он будет помогать тебе. Лучше отправь его домой, — сказал Джош.

— С ним все в порядке. Он в лучшем состоянии, чем та женщина, на которую он наехал. Так он говорит. Она хочет купить лошадь?

— Не совсем. Мужчину на лошади.

— Она нашла его?

— Нет, — твердо сказал Джош.

— Это, верно, не составит ей труда, если она такая красивая, как говорит Макс.

Джош покачал головой. Неужели его пятилетний сын разглядел пшенично-золотые волосы, обрамлявшие лицо, и гладкую шелковистую кожу длинных ног?

— Что за ребенок?! Хотел бы я, чтобы он проявлял столько же интереса к лошадям, сколько к десятискоростным велосипедам.

— Или к хорошеньким женщинам, — заквохтал отец. — Бьюсь об заклад, он пошел не в тебя. Все, что тебя когда-либо занимало, — это ранчо и дикие мустанги да соседская дочка, превратившаяся потом в хорошенькую девушку.

— С тех пор я не изменился, папа. Я всегда буду интересоваться только этим. Теперь, когда Молли нет, у меня остались ранчо и лошади, и Макс, конечно же.

— Молли нет уже больше двух лет, сынок, так что, может быть, тебе пора двигать.

— Я не собираюсь никуда двигать. Ты прекрасно это знаешь, — отрезал Джош. — Здесь мой дом, и здесь он будет всегда. С Молли или без.

— Я говорю не в географическом смысле. Я говорю образно. Молли поступила бы…

— Молли поступила бы точно так же. Осталась бы верна моей памяти.

— Конечно, осталась бы. Разумеется. Но даже если бы на твоем месте оказалась она, я бы посоветовал ей то же самое: устраивай свою жизнь, найди того, кто поможет тебе растить Макса.

— У меня есть ты и мама, — возразил Джош.

— Мы ведь не всегда будем с тобой, — сказал его отец.

— Куда вы собираетесь?

— Никуда конкретно. Не сегодня. Не завтра. Но однажды…

— Мы это еще обсудим. Ты знаешь, что я пережил, когда не стало Молли. Я больше не хочу любить. Ничто не стоит боли, которую я вынес.

— Упрямец. Хотя бы в этом вы с сыном схожи.

— На том и поставим точку. Отошли его домой, когда он тебе надоест. А мне тут нужно объездить кобылу и загнать ее в конюшню. Надеюсь, это удастся сделать без назойливой дамочки с камерой. Ты едешь со мной в Центр приручения диких лошадей в четверг?

— Не могу. Твоя мать записала меня на какую-то добровольную работу в церкви.

— И он еще хочет, чтобы я позволил женщине оседлать меня!

— Подожди минутку, — сказал отец.

— Не могу. Работа ждет.

Когда на склоне дня появился Макс и поставил починенный велосипед рядом с пикапом отца, Джош сел за обеденный стол, намереваясь поговорить с сыном.

— Когда я отправляю тебя к дедушке с бабушкой, я хочу, чтобы ты находился у них.

— Знаю, — ответил Макс с набитым ртом.

Джош прикрыл на мгновение глаза, надеясь, что Молли никогда не узнает о том, что он кормит ребенка консервированными спагетти. Сегодня он по крайней мере разогрел их.

— Если бы ты был там, где должен был быть, и делал то, что должен был делать, ты не врезался бы в тетю. А если бы ты не врезался в тетю, она не пришла бы сюда и не докучала бы мне.

— А кто бы тогда заклеил мне коленку? — возразил Макс с железной логикой пятилетнего ребенка.

— Тогда ты не… Забудь. Я просто хочу знать, где ты.

— Да я же здесь, папа.

— Вижу, вижу, что здесь. — Он положил в свою тарелку спагетти из миски. — Хочешь, куплю тебе ослика на этой неделе? Или лучше пони?

— Разве у нас мало лошадей? — спросил Макс. — Лучше мотоцикл.

Джош разочарованно взглянул на сына. Если бы он не был лично причастен к зачатию и рождению этого мальчугана, он бы усомнился, что это его сын. Отец прав — он в возрасте Макса интересовался только лошадьми. Объездка, выездка, чистка, а ему все было мало. Он даже любил убирать навоз из конюшен. А его сыну подавай мотоцикл!

Джош глубоко втянул воздух, чтобы сдержаться. Взглянул на прикрепленную к холодильнику фотографию улыбающейся Молли с грудным Максом на руках и помрачнел. Если бы она была здесь, то нашла бы что сказать ему. Но ее здесь нет, и Джош должен выкручиваться сам.

Все, что он смог придумать, — это банальное: «Подрасти сначала».

Сын хмуро смотрел на него, все еще не теряя надежды. Губы и подбородок были в томатном соусе, под глазом — иссиня-черный, переходящий в малиновый синяк. Наконец Макс справился с обедом и спрыгнул со стула.

— Что она сказала? — поинтересовался он.

— Кто? — спросил Джош, словно не понимая, о ком идет речь.

— Ты знаешь кто, — заявил Макс.

— Она сказала, что ты не виноват.

Макс ухмыльнулся, показав щербины, оставшиеся после выпавших молочных зубов.

— Она тебе понравилась?

— Нет, — отрезал Джош. — Но тебе, я вижу, понравилась.

Удовлетворенный, Макс помчался к задней двери, собираясь прокатиться по лужайке на своем только что починенном велосипеде.

Джош стоял у окна, наблюдая, как маленький сорванец мнет колесами траву, так заботливо посеянную и политую им.

— Она мне не понравилась, — громко проговорил он, теперь уже пытаясь убедить не сына, пытаясь убедить себя.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Два дня Бриджет объезжала окрестности на своей машине. Ее раны затягивались, припухлость над глазом становилась все менее заметной. Она искала Дикого Мустанга, но мыслями была далека от поисков, потому что уже нашла его и знала это. Но знал ли он?