Их было четверо

– Ну что ты, Катя… Ты забываешь – я ведь здесь не первый раз. Иначе, пожалуй, и мне было бы трудно. А так…

– Ещё много значит, когда представляешь себе общее устройство дерева, – вмешался Ван. – Тогда и не кажется всё одинаковым.

Наступило долгое молчание.

– Хорошо всё-таки, ребята, что завтра мы возвращаемся, – сонно пробормотала Катя. – Я соскучилась по Джохору, и, вообще, мне…

Катя не договорила. Она крепко уснула, подложив под щёку ладонь. Она всегда засыпала первая. Ван и Виктор тоже, как видно, задремали. Только Тиме не спалось. Он лежал с открытыми глазами, переворачиваясь с боку на бок, – то ли он боялся проспать, то ли мысли о завтрашнем дне не давали ему покоя?

«Может ли мама узнать? – спрашивал он сам себя. – Но как? Откуда? Впрочем, всякое бывает».

Лучше не думать. Он ещё раз перевернулся и закрыл глаза, чтобы скорее уснуть.

Его уже начала одолевать дремота, как вдруг чуткое ухо уловило какой-то шорох. Но повернуться, посмотреть, в чём дело, было лень. А шорох не прекращался. Он то замирал, то усиливался.

Решив, что это ему кажется, Тима только крепче зажмурился. Но что-то упорно продолжало шелестеть. Тогда Тима открыл глаза, повернулся и… от удивления сел. Перед ним, одетый в полное обмундирование, с кинокамерой через плечо и с шлемом в руках, стоял Виктор.

– Ты куда?

– Хочу побродить немного, кое-что доснять. На обратном пути будет некогда, – деловито сказал Виктор.

– Как это – побродить? Да ведь ты заблудишься.

– Почему я обязательно должен заблудиться? Ты же не заблудился.

– Что из этого? Я знаю устройство дерева, а ты нет. Потом, я здесь не первый раз, ты же знаешь. Кроме того…

– Кроме того, я не маленький и сам за себя отвечаю, – раздражённо перебил его Виктор. – Давно обхожусь без нянек.

– Обходись, как хочешь, там, на земле, мне на это решительно наплевать, а здесь я несу за тебя ответственность. Я не могу тебя отпустить.

У Виктора поднялись брови.

– Мне кажется, ты берёшь на себя слишком много, – медленно произнёс он. – Уж не думаешь ли ты на самом деле, что можешь меня отпускать или не отпускать?

– Вот чудак, – усмехнулся Тима. – Разве в этом дело? Мы пошли вчетвером. Держимся друг друга. Только тогда и не страшно, когда все вместе.

– Что может случиться со мной в этой пустыне с протоплазмой? Смешно!

– Не знаю. Ты можешь заблудиться, попадёшь в такое место, откуда не выберешься. Может испортиться радио, наконец…

– Ерунда. Повторяю – я не маленький.

– Виктор, ты не должен уходить. Слышишь? В голосе Тимы звучали повелительные нотки.

– А я уйду!

– Не смей!

– Ого! Кажется, ты приказываешь?

– Пойми…

– Ничего не желаю понимать. Оставь меня в покое! Ты и в самом деле вообразил себя начальником настоящей экспедиции, задрал нос. Смотреть противно!

– Ты сошёл с ума! – крикнул Тима. – Нельзя разлучаться! Нельзя!

– Тише, не кричи. Всех поднимешь. Ван уже проснулся.

– А я не спал, – сказал Ван. – Я всё слышал. Виктор, не стоит уходить одному.

– Да он и двух шагов не сделает, как заплутается, а потом иди разыскивай его! – вскричал Тима, с силой хлопнув себя по коленке.

– Если я и двух шагов не сделаю, то искать меня будет нетрудно, – резонно заметил Виктор.

– Подцепил, поймал на слове! Вечная манера! А что из-за тебя кутерьма будет – не сомневаюсь.

– Поразительная самоуверенность! – надменно сказал Виктор. – Но довольно. Пустой спор. Я ухожу.

Тима подскочил к нему, схватил за руку, пытаясь удержать насильно. Между мальчиками завязалась борьба.

Но тут вмешался Ван.

– Остановитесь, ребята! – сказал он спокойно. – Пусть Виктор идёт, если он хочет. Тима, брось, не держи его! В самом деле, он не маленький.

– Э, пусть идёт к чёрту! – сказал Тима и отпустил Виктора.

Виктор, чуть отдышавшись после борьбы, надел шлем, оттянул надрез в стенке клетки и скрылся в темноте. Только видно было, как прыгал огонёк его фонаря.

Ван и Тима некоторое время сидели молча.

– Я пойду за ним, – неожиданно заявил Ван.

– Чепуха какая! – пробормотал Тима. – Не дал людям отдохнуть.

– Ничего, дружище, – Ван ласково положил руку на плечо Тимы, – не расстраивайся.

– Ты знаешь, Ван, я хочу сейчас только одного: скорее вернуться, чтобы всё осталось позади. Вот и Катя нервничает. Я был спокоен. Всё шло нормально. А теперь из-за этого дурня, того и гляди, наживёшь беду.

– Постараюсь, чтобы ничего не случилось.

– Я бы и сам пошёл, но…

– Будет только хуже. Уж лучше я. Как-нибудь слажу с ним. Не волнуйся, спи.

Тима некоторое время следил за двумя огоньками, видневшимися один ближе, другой дальше. Через некоторое время огоньки сошлись. Постояли на месте. Потом исчезли. Тима, скрипнув в ярости зубами, лёг, закрыл глаза, всеми силами стараясь успокоиться и заснуть… Снова вскочил. Подошёл к чемодану, вынул из него радиомаяк. Установил. Тотчас же послышались мелодичные перезвоны. Тима вынул запасный маленький фонарик. Подключил его к радиомаяку – вспыхнул тонкий яркий луч.

– Ну, теперь им нетрудно будет найти нас… – пробормотал Тима и снова лёг.

Усталость взяла своё – в конце концов он задремал.

* * *

Ван догнал Виктора, когда тот стоял в раздумье возле какой-то непонятной для него трубки – сосуда, не зная, что делать дальше: войти в него или сначала как-то узнать, в каком направлении движется сок. Виктор собирался пройти в ветку, значит, нужно двигаться… В какую сторону? Нет, он решительно не мог сообразить куда. Кругом всё было удручающе одинаково. Катя права – не поймёшь, где правая, а где левая сторона. Он так задумался, что не сразу заметил приближающийся к нему огонёк.

«Неужели Тима? – подумал он. – Пускай он только сунется, я ему дам!»

Но, узнав Вана, Виктор вздохнул с облегчением. Сказать правду, одному в этой чёртовой протоплазме стало совсем не весело. Он уже не рад был, что затеял всю историю. Ему во что бы то ни стало хотелось доказать, что он ни в ком не нуждается и отлично может путешествовать без провожатых.

«Чтобы сбить спесь с Тимы», – думал он про себя. В том, что ему хотелось пофорсить перед Катей, он даже себе самому не признавался.