Их мачеха. Сломанная кукла

– И что было дальше? – прерывисто вздыхает мой муж, уже доставая из штанов свой потемневший и возбуждённый член, и я и продолжаю свою фантазию:

– Я подползла к нему, он стоял, прикрыв глаза, облокотившись о раковину, и я спросила: «Можно я поцелую твоего дружка? Всего лишь только один раз?»

– И что? Он разрешил тебе? – хрипло выдыхает Архип.

– Он ответил: «Своими грязными губами ты целовала вонючий хер своего мужа, поэтому нет, ты не можешь его поцеловать», – и я приподнимаюсь, и трусь голыми грудями об ноги Архипа, подтягиваюсь вверх.

– И что он сказал дальше, сучка? – с хриплым стоном спрашивает мой муж-извращенец, и я провожу кончиком пальца по его тёмно-фиолетовому стволу.

– Он сказал: «Единственное, что я могу сделать, так это трахнуть тебя в твою попку», – и я уже приближаю губы к его глянцевой головке…

– Да, продолжай, – стонет Архип, и я знаю, что если я остановлюсь, то мне несдобровать. Он изобьёт меня до смерти.

Такое бывало, и уже не раз, и именно потому у меня такие страшные шрамы на животе и спине. Там, где моё тело скрывает одежда – самая дорогая одежда, которую он мне покупает.

Одевает как куклу.

Чтобы ночью, в тишине нашей огромной холодной спальни играть с этой куклой, ломая её снова и снова, как гадкий ребёнок – свою любимую игрушку…

– Рублёв приказал мне задрать своё платье и повернуться к нему задом, – ласкаю я налившуюся мощную волосатую мошонку своего мужа. Перекатываю между тонких пальцев проступающие в ней яички.

Я знаю, что он просто обожает это. Стягиваю тугое кольцо из пальцев вокруг основания его члена, и слышу:

– Так вот почему ты была без трусиков, дрянь, – и недобрый огонёк возбуждения разгорается в его глазах, глядящих на меня сквозь полуприкрытые веки.

И хотя это он сам мне запрещает носить нижнее бельё, потому что только это может возбудить его и заставить его член затвердеть, я послушно отвечаю:

– Да, я сняла трусики и забыла их там, в туалете, пока Рублёв трахал меня в попку…

– Тебе понравилось? Отвечай! Я знаю, что тебе понравилось, шлюха! – сверлит он меня своим взглядом, и его член становится всё твёрже и твёрже…

Я знаю, как играть в эту игру, и я хрипло шепчу в ответ:

– Да, мне понравилось. Очень, – медленно растягиваю я слова, и моя рука скользит между моих ножек, чтобы приласкать свою мокрую киску. – У него такой огромный, он так начал трахать меня, что почти порвал мою попку в кровь, – откидываюсь я на спину, чтобы Архип разглядел, как подушечка указательного пальца ласкает мой набухший клитор. – Ммм, он был такой мощный и сильный, – бормочу я в беспамятстве, и чувствую, как моя киска сама начинает разбухать и пульсировать от моих грязных опасных фантазий…

– Как он кончил? – с нетерпением перебивает меня муж, уже вставая со своего кресла, возвышаясь надо мной, и я знаю, что теперь он готов…

– Он сначала оттрахал меня в мою попку, до крови, – растягиваю я губы в порочной улыбке, – а потом кончил мне прямо в рот…

– И ты проглотила его сперму, сука? – разворачивает меня спиной к себе Архип, крепко прижимая мою голую, розовую от ударов ремнём, попку к своему твёрдому волосатому паху…

– О да, я всё проглотила, до последней капельки, – дерзко отвечаю я, и чувствую, как его твёрдый член уже находит вход в мой слишком маленький для него анус…

Сжимаюсь вся от страха и одновременного предвкушения и…

Слышу стук тела, падающего на пол позади меня.

– Архип? – поворачиваюсь я к нему, но вижу только застывшую безжизненную маску на его лице…

– Архип, – уже плачу я, трясу его, словно это способно оживить моего жестокого страшного мужа. Кроме которого у меня больше никого нет на этом свете.

И вдруг слышу слабый стук, как будто от захлопывающейся двери.

Кто-то подсматривал за нами? Или это был всего лишь сквозняк?

3

Всё как в тумане: скорая, врачи, которые уже ничем не смогут помочь, похороны и поминки, где какие-то незнакомые люди подходят ко мне, выражают мне свои соболезнования, но я слышу их словно сквозь густую ватную стену.

Я не любила своего мужа. Я его боялась. Я полностью от него зависела.

Но теперь я осталась одна. Без хозяина. У меня больше никого не было в этом мире: он буквально подобрал меня на улице, в детском доме. Нарядил меня в дорогущие шмотки, играл со мной, как с куклой.

Ухаживал и любил. Истязал и жестоко трахал. И я в ответ должна была всего лишь полностью и безоговорочно принадлежать ему. Выполнять любые прихоти и желания.

И да, я желала его! И хотя мне стыдно и страшно признаваться в этом даже самой себе, но я его желала до дрожи в коленях, до покалывания в кончиках пальцев. До спазмов внизу живота.

И теперь я впервые осталась одна. Совершенно свободна.

И я не знаю, что мне делать с этой свободой…

– А вот и наша дорогая мамочка, – вдруг слышу я рядом с собой хриплый насмешливый голос. Голос Архипа?

Вздрагиваю, поднимаю глаза вверх, и вижу перед собой своего мужа. Только моложе лет на двадцать. Этого не может быть, но…

– Только не говори, что наш отец не рассказывал тебе, что у него есть мы, – растягивает он губы в фальшивой улыбке и садится рядом со мной на диван.

– Мы? – смотрю я на него с непониманием, как будто сквозь пелену.

– Да, мы, дорогая мамочка, – слышу я второй похожий голос, который с издёвкой обращается ко мне.

Мужчина садится по другую сторону от меня, и вижу, как они похожи между собой.

– Ну конечно он не удосужился сообщать, что до тебя у него была семья, и дети, – тянет третий высокий мужчина, возвышаясь надо мной с бокалом в руке.

Конец ознакомительного фрагмента.