Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова

К моменту подписания приказа обстановка была крайне сложной и запутанной. 160-я и 338-я СД вели бой с противником в прежних районах. Сменить их, как планировалось ранее, было некем, так как 1288-й СП 113-й СД вместе со штабом дивизии еще находился на территории, занятой врагом, и перспективы прорыва к главным силам западной группировки были весьма туманными. Малочисленный 1292-й СП вел бой с противником, прикрывая район, занимаемый соединениями западной группировки с севера и северо-запада. Все это свидетельствовало о том, что выход из окружения придется отложить минимум на сутки, ибо времени на его подготовку абсолютно не было.

Генерал Ефремов прекрасно понимал это, но тем не менее до последней минуты надеялся на благополучный исход. Время шло, но никаких существенных изменений в обстановке так и не произошло. Наоборот, во второй половине дня обстановка еще более ухудшилась: противник перешел в наступление на участке обороны 1292-го СП. После чего командарм твердо решил отложить выход из окружения на ночь следующего дня.

О принятом им решении генерал-лейтенант М.Г. Ефремов доложил командующему фронтом, а после его утверждения генералом армии Жуковым – в штаб армии.

В журнале боевых действий 33-й армии вечером появилась запись:

«…Ввиду напряженных боев с противником части западной группировки армии выполнение боевого приказа № 027 перенесли на ночь с 13 на 14 апреля» [399] .

Во второй половине дня генерал М.Г. Ефремов заслушал полковника И.Г. Самсонова, исполнявшего обязанности начальника тыла, о положении дел с ранеными и решение по их эвакуации. В ходе своего доклада полковник Самсонов представил командарму письменное донесение, в котором сообщалось:

399

Экземпляр этого приказа за № 7 был доставлен в штаб армии майором П.Ф. Толстиковым, старшим помощником начальника штаба армии, находившимся в начале прорыва из окружения в одной группе с командармом. В ходе выхода из окружения в районе Новой Михайловки майор Толстиков непонятным образом оторвался от группы командарма вместе со всеми проводниками, которые вели группу по незнакомой местности. Вышел из окружения в составе одной из групп 18 апреля 1942 года, то есть тогда, когда группа командарма была еще жива и вела свои последние бои. – Прим. автора.

«КОМАНДУЮЩЕМУ 33 АРМИЕЙ

Доношу, что медико-санитарные батальоны дивизий сосредоточены с 5.00 12.04 в лесу, что южнее 400 метров дер. ШПЫРЕВО:

Всего:

Раненых и больных – 2193 чел.

Из них перевозимых – 612 чел.

Подвод – 199

Врачебного персонала – 60 чел.

Обслуживающего персонала – 107 чел.

Повозочных – 204 чел.

Охрана с винтовками – 93 чел.

Заводных лошадей – 7.

Медсанбаты и раненых готовлю к выступлению.

Полковник САМСОНОВ» [400] .

Выслушав доклад и ознакомившись с письменным донесением, командующий армией принял решение о направлении в распоряжение полковника Самсонова военного комиссара 338-й СД старшего батальонного комиссара В.А. Заня, на которого были возложены обязанности по подготовке медсанбатов и инфекционного госпиталя к прорыву и руководство ими в период выхода из окружения. По всей видимости, такое решение командарма было продиктовано прежде всего тем, что в медико-санитарном батальоне 338-й СД находилось почти 50 % от общего количества раненых и больных.

400

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 177, л. 149–150.

Судьба раненых и больных оказалась исключительно трагичной: почти все они погибли от огня артиллерии противника и были расстреляны захватчиками. Выжить удалось немногим из них.

Вечером вся техника и вооружение, которые по различным причинам нельзя было забрать с собой, были закопаны в лесу или подорваны. Все лишнее имущество, а также документы были уничтожены. С собой планировалось забрать только стрелковое оружие, противотанковые ружья и радиостанции, для поддержания связи.

Соединения восточной группировки, 110-я и 222-я СД, активных боевых действий в этот и последующие дни не вели, ограничиваясь ведением разведки и совершенствованием занимаемых полками участков обороны в инженерном отношении. Поэтому автор более не считает необходимым останавливаться на ведении ими боевых действий, сконцентрировав все внимание на действии соединений и частей западной группировки войск, которые в течение нескольких дней будут пытаться прорвать оборону противника, с тем чтобы выйти к основным силам Западного фронта.

Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 204 по состоянию на 20 часов 12 апреля 1942 г.:

«…Западная группировка во второй половине дня 11.04 и с утра 12.04 продолжала вести напряженный бой с противником, теснящим войска группировки с запада и пытавшимся развить наступление с юга. В результате боя противник после бомбардировки авиации и артналетов, наступая с запада, к исходу 11.04 овладел КОРОСТЕЛИ. В то же время отбито наступление с юга от ЩЕЛОКИ на КРАСНОЕ. Подбит один танк противника.

В 5.30 12.04 после сильного огневого налета артиллерии и минометов по району ВЫСОКОЕ, КРАСНОЕ, ЖОЛОБОВО противник пехотой пытался вновь перейти в наступление от ЩЕЛОКИ на ВЫСОКОЕ. Огнем обороны был снова отброшен.

16 °CД вела огневой бой в прежнем районе. Противник подвергал части дивизии артиллерийскому и минометному обстрелу.

1288 СП (113 СД) с командованием и Штадивом, бывший окруженным в районе ГОРБЫ, СТУКОЛОВО, лес южн. ЛОМОВКА, к 12.00 12.04 боем пробился в район МОЛОДЕНЫ. Полк, уничтожив гарнизон немцев, овладел МОЛОДЕНЫ и присоединился к своим частям, захватив станковый пулемет и пленных, принадлежащих 484 зап. батальону.

Авиация противника одиночными самолетами и группами самолетов бомбила расположение наших войск» [401] .

13 апреля 1942 года

В девять часов утра в штаб Западного фронта ушла последняя шифротелеграмма командующего 33-й армией:

«Тов. ЖУКОВУ

1. В силу затяжных боев на участке 338 СД и 113 СД ночное время с 12.04 на 13.04.1942 года потеряно.

2. Организую прорыв на участке РЕУТОВО, ЩЕЛОКИ, ДОРКИ, БЕЛЯЕВО и БУСЛАВА в ночь на

401

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 174, л. 51–52.

14.04.1942 года.

3. О часе общего наступления донесу дополнительно.

4. В КРАСНОЕ большое скопление пехоты противника с артиллерией. Допускаю наличие в КРАСНОМ до 10 танков противника.

5. В 22.00 прошу бомбить ЩЕЛОКИ, ДОРКИ, БЕЛЯЕВО, БУСЛАВА, ПЕСКОВО.

6. На участке 16 °CД ведется обстрел расположения наших частей.

Готовлю прорыв.

ЕФРЕМОВ, ВЛАДИМИРОВ».

Около 12 часов дня генерал Ефремов собрал в Шпыреве командиров дивизий. Кроме полковников К.И. Миронова и В.Г. Кучинева и подполковника В.М. Русецкого, в совещании приняли участие генерал-майор П.Н. Офросимов, полковники M.Л. Олехвер, И.Г. Самсонов, Н.К. Ушаков, полковой комиссар А.Ф. Владимиров и начальник НКВД армии капитан госбезопасности Д.Е. Камбург. Командарм заслушал доклады комдивов и коротко уточнил им задачи, обратив особое внимание на соблюдение дисциплины и беспрекословное выполнение приказа № 027. Это было последнее служебное совещание руководящего состава западной группировки 33-й армии и последняя их встреча. В живых из всей этой группы командиров останется только один командир 338-й СД полковник Кучинев, все остальные погибнут несколько дней спустя в ходе прорыва из окружения.

Только к 19 часам, вследствие обстоятельств, описанных выше, 1288-й СП 113-й СД смог сменить подразделения 160-й СД, заняв оборону на рубеже Семешково, Лутное, высота с отм. 206,9. 1292-й СП занял оборону на рубеже лес 2 км восточнее Шпырева, Федотково, имея задачей сымитировать наступление в этом районе в тот момент, когда главные силы окруженной группировки пойдут на прорыв. В силу своей малочисленности полки занимали оборону отдельными опорными пунктами на наиболее вероятных направлениях действий противника. Протяженность рубежа обороны составляла около 10 км.