Их позвал Ашт

К говорившим приблизился рослый высокий мужчина, коротко стриженный, с сединой на висках и шрамом через правую половину лица, с половинкой, нет, даже обрывком правого уха. По его уверенной поступи и шестиугольной звезде на плече понятно, что он здесь главный. Обзорщик.

– Чего замерли? Забыли, что вы здесь не капитаны, не сынки богатого папочки, а такие, как все? Или будете трепать языками, как поселенские бабы, пока остальная команда рвет задницы? Свали с дороги, Брэг. А ты, дибилоид, давай свое гуано, – обзорщик достал регистратор и щелкнул им у камня, регистрируя находку и нашедшего, после чего, изъял мертвый сгусток и пошел дальше.

Вернулся Леосгар.

– Держи, – он протянул Ратлату плоский короб.

– Но здесь…

– Помолчи, – поморщился Старейший. – За остальным приедешь через шесть ситэра.

– Все так плохо?

– А что ты хотел? Единство мира нарушено. Ашт погибает.

– Но мы ведь можем переселиться на другие планеты, как низшие колонисты.

Старейший развел руками.

– Мы – можем, Аст-Асар – нет.

– Как?

– Вот так. Сыновья Ашт – часть Ашт.

– Но вы говорите, что мы… Нет! Вы хотите сказать, мы станем низшими?

– Неизбежно. Итак, истинных Аст-Асар почти не осталось.

– Как же… А Аст-Геру…

– Аст-Геру. Ты видишь, его все меньше, все меньше. Все хуже. Аст-Асар – только основы. А сколько нас? То-то и оно.

– Но мы…

– Сопляки. Мните себя Аст-Асар, а что вы можете? Управляете временем? Пространством? А может, просто просчитываете на несколько ходов вперед, чему вас неплохо учат в школах и ситах, не больше? Зачем вам Аст-Геру? Если и с ним у вас все чаще и чаще случаются ошибки… Умение в и д е т ь, чтоб ты знал – это умение заглянуть в душу, а не чтение психологических портретов, пусть и тонкое. Управлять силой мысли, это не ваше тупое решение математических задач… Да, поддавшись недостойным инстинктам, вы можете убить силой мысли, но это ли контроль, это ли управление? И куда вам за пределами Ашт? В навигаторы или наемники к низшим? А может, в Охотничьи псы Альянса? Ловить всякий сброд по окраинам Млечного Пути?! Вы для этого рождены высшей расой?!

Основ поджал тонкие голубоватые губы, замолчал.

Пока говорил, ни один мускул не дрогнул на лице Ратлата. Но когда закончил, известный догдэ взял на себя смелость спросить.

– Что можно сделать, чтобы предотвратить гибель Аст-Асар?

Леосгар махнул тонкой, жилистой, но все еще сильной рукой.

– Нефтида сказала, что с утратой Начал Ашт обречен. Погас Пламень – и тотчас Сила Аст-Асар стала лишь воспоминанием. С утратой Воды стало еще хуже.

Не вернем Начала, и… наш мир уже мертв.

Глава 2

Сагастр. Свергнутый правитель

Империя Соул

– Что с бунтовщиками? – слегка нахмурил брови Сагастр, ощущая, как приятно перекатывается под пальцами нежная плоть. Один из последних трофеев, взяли у трех красных звезд, бывшей Мелиопетии, – дочь она этим двум узкоглазым, или племянница?– закусил от боли губу. Раскосые влажные глаза с мольбой таращились в сторону разинутой пасти двери, стараясь не смотреть на Сагастра. По исцарапанным щекам потекли новые потоки слез.

Не успели, не успели дорогуши смотаться на Алквисту. Не повезло.

Кажется, Вакаг что-то сказал. Ах, ну да, он же сам спросил. Сагастр уловил только конец.

– … в Вийе.

– Топили? – Сагастр дернулся, отрываясь от плачущей девушки. – Ну-ка, – наследник щелкнул пальцами. – Дай ножницы.

Хрупкая азиатка дернулась, как от удара.

Сагастр ободряюще похлопал по мокрой щеке.

– Угу, – Вакаг протянул ножницы. – Прилюдно, согласно приказу.

Наследник удовлетворенно кивнул.

Девчонка прижалась к коленям мучителя, вцепившись пальцами в неровные складки синей замши, и, дрожа, повизгивала.

Если с бабами всегда так просто, почему императрица до сих пор не сломалась?! Проклятье черной дыры!

Вой девки начинал раздражать. Как и упорство, с которым она вцепилась в спущенные штаны наследника.

Удар наотмашь заставил разжать пальцы и перевернуться, чтобы, неловко скрючившись, упасть на спину.

При падении тело неприятно хрустнуло. Но хотя бы заткнулась, и на том спасибо. Сагастр даже передумал играть в одну из своих любимых игр. Как всегда, мысли о матери заставляли терять контроль.

Небрежно отшвырнув ножницы, Сагастр натянул штаны, и направился к выходу, отпихнув обнаженное тело ногой.

– А с девкой что? – крикнул Вакаг вслед.

– Что хочешь, – равнодушно бросил Сагастр через плечо. – Меня раздражает ее визг.

Сейчас были дела поважнее. Пятый бунт за неделю. Откуда они только берутся? И берут оружие и припасы?

*

– Всех не перетопишь, – сказал покойный император.

– Посмотрим, – криво усмехнулся Сагастр.

*

Надо будет – и перетопит, и перевешает, и лично скормит рыбам-собакам на главном городском атолле.

Он должен был стать императором еще неделю назад! Пора кончать с несправедливостью!

*

В комнате, куда вошел наследник, царил прохладный полумрак, и сильно пахло лекарствами. Императрица нужна живой. Пока.

– Состояние стабильное, – услужливо кивнул новый придворный доктор.

Сагастр дернул квадратным подбородком в сторону проема, приказывая костоправу выметаться. За исполнением воли наследника дело не стало.

Силовые наручники – отличное изобретение цивилизации. Хотя в своих забавах с трофеями и соплеменницами Сагастр предпочитал действовать по старинке – сталь, та, что самая прочная, а то не напасешься… Ножи, а лучше тупые ржавые ножницы, хлысты, кожаные ремни и петли… Но это трофеи, и, опять же, антураж.

А здесь нужно наверняка.

Поэтому ничего лучше не придумать, чем электрический силовой стимулятор. Заряды можно направлять в любую часть тела, к любому органу, усиливая, снижая, играя на череде степени воздействия и интенсивности. Даже управлять кровяным давлением. Прелесть, а не прибор.

Раз уж побои и угрозы оказались бессильны.

Да и удобно, когда объект висит в воздухе – в той позе, которую задашь. Целое поле для творчества.

Сагастр оценил обстановку, скользнув взглядом по показателям приборов и датчиков. Высыпал сладкую пыльцу прямо на панель и вдохнул, с замиранием сердца ловя резкий взлет шипящих сиреневых крупинок.

Зрачки наследника расширились, и пухлые, покрасневшие веки еще больше надвинулись наглаза, создавая сонное и усталое впечатление на молодом, но уже успевшим утратить упругость, одутловатом лице.