Их заложница

— Какого черта ты натворил? — Сергей взял над ним верх, дергал его за пиджак и требовал ответа. — Я все это время смотрел за ней, слышишь, сука, смотрел, наблюдал, оберегал, удерживал Марка от нее, когда он напивался. И что? Для чего? Чтобы ты вернулся и отомстил? Отвечай, блядь, — грубо произнес Сергей и тряхнул Руслана со всей силы.

— Что он сделал? — едва выдавил из себя Руслан, не в силах поверить.

— Ты глухой или тупой? Взаправду думал, что он не отомстить ей?

Руслан не стал говорить, что надеялся на это, но понятия не имел, что до этого дойдет. Теперь он понял, каким больным ублюдком был Марк. В его голове сложился пазл, но отчего-то легче не стало. Захотелось вернуть ее назад, сказать, что был не прав, но разве он мог себе это позволить?

— Забери ее от него! — Сергей не сдавался. — Сейчас же! Давай! Поднимай свой зад и забирай девчонку. Он же добьет ее.

— Прошу прощения! — в кабинет снова ворвалась Наталья.

Осмотрела мужчин, которые сидели по разные стороны на полу, но тут же скорчив невозмутимую гримасу, произнесла:

— Руслан Станиславович, звонила Эльза. Она сообщила, что ровно в три часа ее самолет приземлился в аэропорту. Прикажете отправить за ней автомобиль? — секретарша уткнулась в блокнот, делая вид, что что-то записывает.

На деле же, она просто боялась взглянуть в сторону мужчин. С Вадимом Старицким подобного никогда не было, но на его место пришел другой: молодой парень с горячей кровью. И от него можно было ожидать чего угодно.

Эльза. Твою ж мать! О ней Руслан напрочь забыл.

— Да, Наташ, будь добра, пусть ее встретят. А еще позвони парням в особняк, пусть к трем часам в доме все будет вылизано. Всё чтобы убрали, Наташа, иначе волю к чертовой матери.

— Конечно, Руслан Станиславович, все сделаем так, как любит ваша жена.

Наташа ретировалась, плотно закрыв за собой дверь, Руслан же перевел взгляд на ошарашенного Сергея, который пробасил:

— Кто, блять?

Глава 12

Ева

Я ждала чего-то подобного, но все равно сомневалась, что Марк снова озвереет, думала, может, он сожалеет о всем, что сделал.

Наивная, глупая Ева.

Такой я обзывала себя, сидя в спальне и ожидая новых атак. Марк резко бросил меня и куда-то вышел, но обещал вернуться и продолжить.

Я тряслась как осиновый лист от его мерзких слов, упреков, обвинений, тряслась и всерьез боялась за свою жизнь. Впрочем, что я могла? Убежать? А что бы стало с родителями? Да и куда бежать: ни денег, ни жилья, у меня ничего не было, чтобы уйти от больного ублюдка.

Я проклинала Марка за то, что не показал себя раньше, но больше всего стала ненавидеть Руслана и себя. Его за то, что он знал натуру противника, представлял, более, того, надеялся и строил планы, что Марк мне отомстит. Он действительно хотел этого: мести. Себя за то, что вопреки голосу разума, не могла выбросить его из сердца. Оказывается, у нас нет рычага внутри, дернув за который чувства проходят.

— Ну что? — с пьяным энтузиазмом Марк открыл дверь. — Продолжим?

Он был не просто выпившим, а мертвецки пьяным. Вряд ли он отдавал себе отчет в том, что делает, но мне было плевать, искать оправданий я была не намерена, как и молить о том, чтобы он меня не трогал. Мне становится не страшно от того, что произойдет дальше. Я знаю, что он начнет наносить удар за ударом так, чтобы на моем теле было минимум следов, хотя они и так останутся. Не могут не остаться со светлой тонкой кожей.

— Я же, блять, любил тебя, — произносит Марк. — Да и сейчас люблю, мразь такую.

Он хватает меня за волосы и тянет к зеркалу, тыкает туда едва ли не носом и произносит:

— Видишь? Ты себя видишь? На глаза свои посмотри счастливые.

Он прав. Это все, что я могла бы сказать в свое оправдание, но я онемела. Просто молча смотрю на свое отражение. Да, я изменилась, из взгляда пропала немая благодарность за спасение от насильников и поселилось женское удовлетворение. Марк за это меня наказывает? За то, что утратил мою благодарность? Что сам выбил ее кулаками и насилием из моей головы?

Странно.

Я бы могла упрекать его, сказать, что он единственный во всем виноват, но какой смысл? Алкоголь в его голове не позволит думать.

Наконец, он меня отпускает, отшвыривает от себя, как безвольную куклу, на кровать и уходит. Я верю, что надолго. Меня начинает мутить, голова кружится, внизу живота скручивается болезненный спазм. Я не хочу думать, что мне серьезно навредили, просто не могу об этом думать, потому что помочь мне некому.

Я почти теряю сознание, когда слышу какой-то топот, ругань, звуки ударов, будто за дверью происходит драка, и выстрелы. Я отмечаю это автоматом, даже не открывая глаз. Я не открываю их даже тогда, когда дверь распахивается, а к моей кровати кто-то подходит. Я чувствую это, но сил на сопротивление или что-то другое у меня просто нет. Единственное мое желание остаться одной.

— Ева, — голос Руслана звучит совсем близко, а затем в нос ударяет и его запах.

Терпкий, дурманящий, волнующий рецепторы. Я запомнила его надолго и сейчас мне кажется, что на грани потери сознания мой организм просто проецирует то, что я хочу видеть. Или жду, что меня спасут. Мне самой смешно, но на смех попросту не осталось сил. Разве Руслан будет меня спасать? Нет, конечно, он ведь сам желал этого, надеялся, что так произойдет.

Меня поднимают на руки, я снова слышу голос Руслана, как сквозь пелену, а еще дышу им. Этот мираж невозможный, но он так нравится мне. Я действительно хочу верить, что это он. Опомнился, пришел, не знаю. Сердцу не прикажешь, оно отчаянно надеется, что полюбило не ублюдка, который не способен на чувства, а мужчину, который из-за желания отомстить перешел все границы.

Да, я ищу ему оправдания.

Глупо.

И только на улице, когда мои ноздри, наконец, вдыхают свежий воздух, я могу ненадолго распахнуть глаза и понять, что это не мираж, не сон и не плод моего воображения. Руслан действительно выносит меня из дома и направляется куда-то к воротам.

Я пытаюсь коснуться его рукой, чтобы убедиться, но тело меня не слушается.

— Только не теряй сознание, ладно? — произносит он. — Пожалуйста, будь со мной, Ева.

И слова такие. Ласковые. Виноватые. В другой ситуации я бы засмеялась ему в лицо, а в этой просто молчу и смотрю на голубое небо. Красивое такое, яркое. Оно возвращает меня к жизни и заставляет бороться за жизнь.

Открывается дверца автомобиля, Руслан размещает меня на заднем сидении и ошарашенно смотрит:

— Он насиловал тебя? — спрашивает, сжимая челюсти до боли.

Я не понимаю о чем он. Марк не касался меня там, не трогал, не спал со мной. Проследив за взглядом Руслана замечаю кровь на бедрах и платье. В ужасе смотрю на это, а после перевожу взгляд на того, кто стоит напротив:

— Я не понимаю, — шепчу одними губами.

— В больницу, быстро, — командует Руслан водителю, садясь рядом. — Все будет хорошо, — а это уже мне. — Я тебе обещаю, слышишь? Все будет хорошо.