Их жаркий ноябрь

— Нет, Костя. Я не буду работать в той роли, которую ты придумал. Извини. Это не для меня.

— Ань, ну что за глупости? — сжал мои руки он. — Нам же хорошо вместе.

— Вот именно, хорошо. Есть вещи, которые бесценны. Нельзя переводить их в условия контракта.

Он угрюмо взглянул на меня.

— Зачем ты все усложняешь?..

— Не смогу, прости.

— Но почему?!

— Не понимаешь?! Ты становишься слишком нужным! Я из головы тебя выбросить не могу!

??????????????????????????

— Аня, в моей жизни не может быть никаких отношений! Пойми, так лучше для всех. Подпишешь контракт, и я позабочусь о том, чтобы вы с девочкой ни в чем не нуждались.

Я вдруг заметила, что у обочины дороги притормозило такси. Решение пришло мгновенно.

— Стойте! — я бросилась вперед, через лужи. — Подождите…

— Аня! — растерянно крикнул Константин.

— Забудь, Костя! Меня забудь!

Обернулась лишь на мгновение, а потом нырнула на заднее сидение и попросила:

— Поехали, пожалуйста… только быстрее… мне до Краснодара. Заплачу картой.

Водитель оказался понятливым, и такси тронулось с места.

Константин остался стоять в клубах тумана, а я вжалась в сидение и закусила губу, чтобы не расплакаться.

Глава 20

Утро. Мрачное, серое. Дует промозглый ветер. Он подхватывает желтые листья и кружит их в воздухе. Так холодно, что я дрожу в своем драповом пальто. Бегу к стоянке, забрать свою машину. Я отправляюсь в Ростов, подавать документы на развод. Я бы могла сделать это онлайн, но мне хочется посмотреть в глаза тем людям, которые будут принимать у меня документы.

Места в садике для Евы пока не нашлось, и ее пришлось оставить с моей мамой. Да, мама со мной не разговаривает уже второй день. А все от того, что я пропала в объятиях Константина и чуть не свела всех с ума своим поступком.

«После того, как тебя избили, что мы должны были думать?! — кричала мама в ту ночь, когда я вернулась. — Мы думали, тебя убили!»

«Знаешь, с чьего телефона ты звонила второй раз?! Я пробил номер! По нему тюрьма плачет! Только не подкопаешься, слишком ушлый этот твой новый ухажер! Как можно — будучи замужем, удариться во все тяжкие с таким человеком, как Покровский?!» — сотрясал воздух дядя Жора.

А я молчала. Мне было нечего им сказать. Я влюбилась по-настоящему. Отчаянно, горько. Так, как может влюбиться измученная бытом и одиночеством женщина, которая вдруг расцвела на несколько часов в объятиях настоящего мужчины. Те несколько часов показали мне, какой счастливой я могу быть на самом деле. Не озлобленной на жизнь матерью-одиночкой, а женщиной. Настоящей, любящей… Только жаль — Константин не мой человек. И к лучшему, что мы расстались. Надо теперь объяснить это своему сердцу и загнать его обратно в рамки стандартной жизни.

Сердце сопротивлялось. Отчаянно, безумно. Оно хотело любви Константина, а не одиночества.

Спустя сутки неравной борьбы с внезапно распустившимся пышным цветом чувством я заговорила о разводе. В любом случае, с Валерой уже ничего не склеить. После того, как я ему изменила, точно. Попросила у матери денег взаймы, оплатить бензин и госпошлину.

— Подай на развод и устройся уже на работу! Хоть администратором! — распечатывая конверт, в котором хранила деньги на «всякий случай», потребовала она. Хорошо, хоть с Евой осталась посидеть.

Ева подозрительно молчала. Мне было не по себе от ее странного ухода в себя, но разбираться было некогда.

В Ростов я приехала к полудню. Здесь было ветрено, но солнечно. Что ж, хоть не такая мрачная картина, как в Краснодаре.

В районном суде сообщила, что мой муж пропал год назад, не помогает воспитывать ребенка, и у меня приняли заявление. Только вот сразу получить свободу не получилось. В любом случае, я не получу ее раньше января. А если ответчик внезапно объявится, дело затянется еще на более долгий срок.

Едва сдержала ярость. Я хотела свободы! Отчаянно, безумно… Догадывалась почему и корила себя за слабость. Не мой Константин, не мой! Никогда моим не станет.

Обратно проезжала мимо садика Евы. Не удержалась, припарковала машину на противоположной стороне улицы и достала электронный ключ, который выдавали каждому родителю. Забрал ли Валера пакет из шкафчика дочери?

Поздоровалась с охранником, быстро вошла в раздевалку. Прислушалась — дети как раз укладывались на тихий час. В раздевалке никого не было. Осторожно, чтобы не привлечь внимание, открыла шкафчик Евы. Там было пусто. Совсем. Даже ее пижама и белье, которые всегда лежали в пакете, отсутствовали.

Значит, Валера здесь побывал. Или не Валера. Или Ева все придумала. В любом случае, спрашивать у воспитателя опасно.

Я закрыла шкафчик и быстро вышла, не дожидаясь, когда воспитатели забросают меня вопросами по поводу будущего Евы. Села в машину и свернула на перекрестке. Сама не знаю, как оказалась на Гвардейской. Навигатор завел не туда, и теперь дорога на выезд из города вела через кольцо.

Красивый бизнес центр сверкал на солнце начищенными до блеска коричневыми стеклами. Скоро он остался позади, и стало тоскливо — до боли в груди. Образ Константина стоял перед глазами. Запах его туалетной воды, его голос, его сильные руки… Его поцелуи — порочные, жаркие. Безумный секс. Как же было хорошо в его постели…

Резкий удар, и меня подбросило в салоне. От страха язык прилип к нёбу — я задумалась и притормозила в неположенном месте. Сзади в меня влетела «Веста».

— Какого хрена?! Понакупят прав, а водить не умеют! — отчаянно размахивал руками в мою сторону водитель «Весты».

Что-то неприятно сжалось внутри. В аварии виновата я, и платить, если не вмешается страховая компания, придется из маминой заначки на черный день.

«Курица я, вот кто, — зажмурившись, обозвала себя. — Только курица может раскрыть рот и не смотреть на дорогу!»

Опасливо взглянула на водителя «Весты» в зеркало. Он уверенно шел ко мне.

Поняла, что надо выйти. Обреченно вздохнула и выбралась из машины.

— Мозги твои где?! — всплеснул руками он. — Я машину три дня назад купил! И что теперь?! Звони своему хахалю, который тебе эту тачку купил! Пусть деньги везет!

— Нет у меня никакого хахаля… — понуро сообщила я.

Взглянула на повреждения и притихла. Мой бампер в хлам, перед «Весты» тоже. Как минимум тысяч на пятьдесят влетела. А еще свой ремонт.