Ихор. На север
Шрифт:
Насколько было известно Сигурду, шаманы централа такие же знатные воины и осваивают искусство эфира еще с самого детства. И даже один такой знатный шаман, представляет серьезную угрозу.
— Лив, убей его! — Прокричал Сигурд.
Лив, увидев как вражеский эфирный воин создал перед собой желтый круг, в ответ покрыла свой щит ледяной коркой и понеслась к нему. Огненный поток ударил по льду, не нанеся серьезного урона. Из под щита, Лив замахнулась мечом, отгоняя шамана в сторону, к более открытому пространству.
Две группы противников начали быстро приближаться друг к другу, пока северяне с разгона не влетели в строй врага. Воины центральных
Он буквально как танк ворвался в гущу боя. Ни один меч, моргенштерн или другое подобное оружие не могло навредить воину в глухих доспехах, а шлем, будучи единственным уязвимым для тяжелого удара местом, ловко прикрывался каплевидным щитом. К тому же его не могли окружить, из-за нахлынувшего за ним отряда централов.
Построение было разбито и два воинства смешались между собой в кровавой битве, снова.
Централам приходилось очень туго без щитов, но ведроголовый справлялся очень хорошо, в тесноте он умудрялся ловко прикрываться щитом и с той же проворностью выкашивать северян. Он главная угроза, от которого нужно избавиться и как можно скорее, ни то они все здесь полягут.
— Аркелл, держись рядом! — Прокричал Сигурд, добив централа, что пер на него.
— Да, отец! — Откликнулся Аркелл.
Убедившись, что сын рядом, вместе они начали прорываться к ведроголовому. Буквально на каждом шагу, их встречали воины централа и мешали пробиться к цели, но благодаря слаженной работе отца и сына, опасности удавалось миновать.
Аркелл был довольно высок и крепок для своего возраста, но все еще мелкий по сравнению со своим отцом и поэтому бил снизу, пока Сигурд выбивал дух нанося удары по шее и голове противника.
Так им удалось протиснутся в узкий коридор, в конце которого Сигурд увидел ведроголового, что ловко вырезал всех противников, посмевшие приблизиться к нему. Соплеменников не спасали никакие доспехи или щиты, окровавленный клинок резал все к чему только прикоснется. Тела разрубались на куски, словно шматок масла разрезаемый раскаленным ножом. Кишки, печени и прочие внутренности вываливались на палубу. Вместе с аккуратно разрубленными останками и реками крови, они кучковались вокруг ведроголового. Даже его доспехи не избежали этой участи, некогда блестящие латы с голубыми полосами начали чернеть от спекшейся крови.
В этот самый момент он начал походить на самих эйнхерии, которых описывали в древних рассказах. Черные доспехи и смертоносный меч, от которого ничто не может уберечь. Стоит только подойти к эйнхерии с враждебными намерениями, как тот разрубит тебя на мелкие кусочки.
Сигурд собрался с силами и решимостью, вытащив щит вперед, он понесся изо всех сил. Из его рта вырвался отчаянный крик. Этим рывком он собирался сбить эйнхерию с ног, сделав его тем самым абсолютно беззащитным.
…
Пьер.
Скваер был с ног до головы облеплен иссохшей кровью и новые порции постоянно лились на его доспехи, пока он кромсал врагов Мотельхеймом. Окровавленное лезвие меча без проблем разрезало плоть жалких северян. Их щиты, кольчуги и мечи ощущались тонкой бумагой, которую режет бритвенное лезвие.
На мгновение Пьер даже почувствовал себя садовником, которому приказали выкосить траву, только вместо травы выступали грязные дикари.
Народ
Сомерсета считает его предателем, но несмотря на не приязнь, графство остается его родным домом. Сомерсет, место где он родился и вырос, он знает какие люди населяют это прекрасное место, и не по наслышке. Он лично прогуливался по улицам и даже будучи знатным человеком не нуждался в защите ибо знал, люди Сомерсета живут в достатке и им не нужно идти по преступной дорожке.Крестьяне и горожане приветливые и доброжелательные, некоторых людей из Шеффалда Пьер знал в лицо и даже мог бы завести с ними дружескую беседу. Но ублюдки северяне непросто взяли город, но и безжалостно истребили всех его жителей.
Зубы Пьера скрипели от переполняющей его злости, когда он смотрел на кучку этих чертовых варваров. Они посмели протянуть свои грязные руки к Сомерсету, своими грязными ногами топтали родную землю. Лишили жизни целый город, им нет прощения.
Весь гнев он выливал на головы постоянно попадающихся под его меч северян. Он не хотел простой битвы, он хотел истребить их всех, пока они не расплатятся за свои грехи.
Сперва казалось, что варваром нет конца, но позже Пьер начал замечать, что косит врага быстрее чем они успевали забраться на борт танкера. Старания Пьера не прошли даром. Нужно продолжать в том же духе.
— АААааа!.. — Внезапно со стороны послышался хриплый и протяжный вопль, что стремительно приближался к Пьеру.
Обернувшись он увидел как один северянин на бегу протискивался через мелкий образовавшийся в бою коридор и мчал он прямо на Пьера. Выставив щит вперед, этот варвар надеялся сбить скваера с ног. Это было очевидно, и Пьер знал как действовать.
Давя кишки сабатонами и выживая из них все соки, он принял устойчивое положение, встречая врага щитом, ожидая подходящий момент для удара. Совсем скоро такой шанс представился. Прямо перед тем как их щиты соприкоснулись, Пьер сделал резкий выпад вперед, нивелируя весь приходящий импульс по всему телу. Прочная стойка не только удержала Пьера на ногах, но и позволило отбросить варвара назад.
Из под щита грязного дикаря показался моргенштерн и с боку к нему пристроился еще один варвар, но чуть помельче.
— За Сомерсет… — Тихо произнес Пьер, но потом повысил голос и прокричал во весь голос. — За Сомерсет!
Адельхейм поднялся выше головы, острие которого направилось в сторону врага. Благородный рыцарь и двое варваров понеслись на встречу друг к другу.
…
Центральная группа армии.
Армия старалась двигаться тихо и не заметно, по такому случаю даже факела зажигать не стали, все ради скрытности передвижения. Но хлюпающая под ногами грязь предательски сильно шумела, заставляя солдат нервничать. Хотя, Андре прекрасно понимал, что если к ним выйдут орки, то им ни за что не спрятаться от их острого зрения и чуткого слуха, не говоря уже о специфичном для них человеческом запахе.
Но даже если они попадут в передрягу, то Андре знает что им противопоставить, не зря же он прихватил с собой отряд боевых тауматургов. Они хорошие связисты и превосходные машины для уничтожения вражеской пехоты. Существуют одеревеневшие умы, считающие использование тауматургов бесчестием и позором, быть может раньше к этим словам прислушивались, когда тауматургия в армии была чуть ли не самым бесполезным оружием. Но только не сейчас, аристократы владеющие тауматургией, требуют за свою службу очень много денег, от чего их наем в постоянной армии сравнивается со стоимостью стенобитных пушек.