Ихор. На север

Обернувшись Эос увидел молодого парня с довольно смазливой внешностью, но с добрыми глазами и улыбкой. Это немного озадачило Эоса, с виду этот молодой человек выглядел невинным, что вызывало у предвестника некое подозрение. Когда люди так улыбаются, то всегда пытаются скрыть свои намерения, например твое внимание, а затем всадить нож тебе в спину. Эос невольно принял боевую стойку, даже не осознавая этого.

— Прошу вас, не делайте так, вы меня пугаете. — Молодой человек поднял безоружные руки.

Эос опомнился и выравнился, показывая свою не враждебность, но напугать нескольких людей все же успел. Посетители спешно удалились, при виде такой странной картины, но сам парень остался стоять на месте. Это была просто паранойя.

Увидев мирные намерения, парень первым делом представился.

— Я Дэвид Атертон, простой горожанин, владелец этой пекарни. Я вас здесь раньше не видел, могу ли я узнать ваше имя? — Эос естественно промолчал, чего Дэвид не правильно понял. — Хорошо, можете не говорить своего имени, ваше право. Может я могу предложить вам нашу выпечку?

Эос украдкой глянул на улыбчивое лицо Дэвида. Ему все еще было не понятно, почему этот пекарь так много улыбается. Подойдя ближе, Эос начал разглядывать выпечку и указал на разные из них, как попало.

— По одной? — На вопрос Эос кратко кивнул. Дэвид как-то странно посмотрел на посетителя, но выпечку все же предоставил, сложив их в платок и связав ее в узел. Но прежде чем отдать связку Эосу, тот задал вопрос. — Я видел как к нам в город прибыла целая армия из южного королевства, вы пришли вместе с ними? — Снова кивок вместо ответа. — Ясно, а откуда именно вы прибыли, не поведаете?

Эос молчал, нет, во всей пекарне повисла странная тишина, которая тут же прервалась влетевшими в заведение детьми. Те трое, что шастали за Эосом подбежали к столу и начали выпрашивать у Дэвида по есть, причем довольно нагло.

— Дэвид, дай мне пожалуйста вон ту булочку. — Первым полез беззубый пацан.

— А мне вот этот пирог! — Требовал высокий парниша.

— Дай пожалуйста кусочек хлеба. — И девочка, как самая скромная с щенячьими глазками смотрела на Дэвида.

Дэвид укоризненно посмотрел на них, но с жалостью вздохнул и раздал им по куску хлеба. Ребята, конечно же, были не довольны таким раскладом, но пекарь тут же осадил их.

— Слушайте, если будете заходить ко мне так каждый день, то я точно разорюсь, идите, гуляйте. — Отмахнулся тот и вернулся к Эосу. — Прошу прощения, эти дети часто пристают ко мне, так на чем мы остановились?

— Я слышала, что его зовут Безмолвным… — Бросила в разговор девочка. Пекарь снова странно посмотрел на Эоса, который просто стоит и молчит.

— Я так и думал. Вы немой, верно? — Эос неодобрительно посмотрел на девочку, которая при виде него тут же уткнулась в кусок хлеба. В ответ на вопрос Дэвида, Эос согласно кивнул. — Ясно. Я слышал, что некоторые солдаты после битвы теряли дар речи, настолько ужасны были их воспоминания, с вами случилось тоже самое? — Снова кивок. — Тогда примите мои соболезнования. Наверное сложно жить без речи, когда все вокруг то и делают, что просто разговаривают.

Эос не желал слушать жалостливые слова в его адрес, устало вздохнул и указал на связку с выпечкой, которая полагается ему.

— Ах, прошу прощения, я совсем забыл. Вам придется сражаться с варварами, я сам не видел, но говорят они вырезали весь город Шеффалд. Это просто ужасно, у многих людей там были родственники. Добрые люди Сомерсета в ярости, я уверен это еще очень на долго останется глубоким следом на наших сердцах… Раз уж вы пришли к нам на помощь и будете сражаться на ровне с нашими бравыми рыцарями, все это за мой счет. — Под конец слов, Дэвид уважительно поклонился.

Эосу это вовсе не понравилось. Достав из подсумка мешочек монет, предварительно одолженные у Софи, Эос высыпал часть из них на стол, не особо разбираясь в местном курсе, но считая этого вполне достаточным.

— Нет, не стоит, примите это как мою благодарность, деньги не нужны. — Начал было отмахиваться Дэвид, но Эос был не приклонен.

В ответ наемник просто молча забрал связку с выпечкой и оставив монеты на столе, вышел из теплого заведения на холодную и промозглую улицу. Дэвид расстроенно посмотрел в след исчезнувшего наемника, а затем на серебряные лиры лежащие на столе. С неохотой, но Дэвид все же убрал монеты со стола в карман.

— Странный он какой-то. — Тихо проговорила одна из женщин пекарей, отвлекаясь от работы.

— Для нас странный, а для кого-то настоящий идеал. Может и он сможет найти свое место… а может он и так на своем месте? — С обеспокоенным голосом раздумывал Дэвид, но потом под глаза попались трое ребят, что мигом уплели куски хлеба. — Вы еще здесь, давайте, гуляйте! — Выругался Дэвид, после чего детишки с громким смехом выбежали из пекарни.

Женщина пекарь добавила.

— Эти наемники из Фестуа, все они лишь грязные псы. Меня блевать тянет от одного только вида этих упырей. Лучше бы все они просто сдохли…

— Не говори так! — Прокричал Дэвид на женщину. — Разве мы имеем право судить тех, о ком даже ничего не знаем. Разве эти люди виноваты в том, что просто живут в столь ужасном месте? Что если мы ошибаемся?

— Дэвид… — Удивленно проговорила пекарь. — ты еще не видел жизни, думаешь как малое дитя. — Женщина укоризненно посмотрела на юнца, который сморщился от злости смотря на эту женщину.

Эос шел по улице ища место, где можно присесть и спокойно по есть, и лучше как можно быстрее, ибо выпечка быстро остывает на холодном воздухе. И такой случай быстро представился, Эос случайно набрел на небольшую пустующую площадь, окруженную высокими зданиями, среди которых дизайном выделялось одна из построек. Выглядело это здание довольно старой, но хорошо ухоженной. По традиции, такими зданиями часто оказывались важные для науки и литературы сооружения, библиотеки, и судя по деревянной вывеске, с надписью "Знания Гуттенберга", так оно и было.

Рядом с этим зданием находилось несколько скамеек, к которым Эос и побрел. Сев на одну из таких, ее с виду свежие доски вдруг начали скрипеть и даже трескаться. Видать вес его снаряги был слишком тяжелым, но уходить в другое место и уж тем более садиться на голый камень он не собирался. Стараясь не делать лишних движений, Эос положил на колени связку из ткани, развязал ее и взял одну из хлебобулочных изделий. Приоткрыв челюсть одной рукой, он откусил мягкий внутри и в то же время хрустящий снаружи кусок булки. Это чувство… это просто нечто. Эос по настоящему начал наслаждаться тем, что он живет и может вкушать столь чудесные яства.

Но, наслаждение прервалось перекрикиванием трех детишек, которые все никак не хотели от него отставать. Совершенно спокойно и ненавязчиво они сели рядом с Эосом, даже не обращая на него особого внимания. Скамейка снова начала угрожающе скрипеть и норовила сломаться под лишним весом. Эос замер… скрип и тихий треск прекратились, пронесло одним словом. Не хотелось Эосу платить еще и за эту хлипкую скамейку.

Мимолетное облегчение накрыл громкий орлиный оклик, даже слишком громкий. Простые хищники которых знает Эос, не способны так громко голосить, накрывая своим голосом весь город и близ лежащую округу. Не привыкшие к этому люди рефлекторно склонили бы головы, но из всех людей, голову склонил только Эос. Остальные начали поднимать глаза к небу, в ожидании увидеть своими собственными глазами настоящее таинство, явление героя или что-то в этом роде.