Иконы
Шрифт:
Если они вообще когда-нибудь спорят.
Если она вообще когда-нибудь ведет себя как мать, а не как связующее звено между Хоулом и Домом Лордов.
У него, похоже, точно так же нет матери, как у меня.
А может, и того хуже.
У меня, по крайней мере, мама когда-то была. И я стараюсь за это держаться.
Это куда больше, чем есть у Лукаса.
Я наблюдаю за тем, как его губы сжимаются в тонкую линию.
– Тебе известно, это сделала она?
Машина молчит.
– Нет. Однако прямо сейчас я проверяю загрузку этих файлов. Прошу дать мне немного времени.
– Да, конечно.
– Лукас?
– Да, Док?
– Эти материалы были переклассифицированы на «личное пользование», ЛП, и переведены в собственный офис Посла. А полковник Каталлус из классной
– Оруэлл! – рявкает Тима.
Пора идти.
Гриф: совершенно секретно / Для Посла лично
Кому: Послу Амаре
Тема: Набор новобранцев бунтовщиками и материалы по идеологической обработке
Подтема: Запрещенные детские стишки
Список приложений: Свидетельства, обнаруженные во время рейда в убежище бунтовщиков. Обрывки стихотворений
Глава 17
Исчезновение
– И что теперь? – спрашиваю я, хотя мы все думаем то же самое, пробираясь к выходу из тихого укрытия библиотеки и двигаясь в сторону нашей стеклянной тюремной классной комнаты.
Полковник Каталлус ждет нас. Мы видим его уже снаружи, сквозь прозрачную стену.
– Может, просто вежливо попросим Посла? Скажем: «Уж пожалуйста, будьте так любезны»?
Ро на ходу ведет рукой по стене. Когда мы проходим мимо архивариусов, они провожают Ро взглядами. Ро здорово умеет раздражать людей; он быстро определяет, что именно вам не нравится, и постоянно это делает. Это одна из многих его способностей.
– Заткнись, Ро.
Ро не нужно прилагать специальные усилия, чтобы разозлить Лукаса. Все в нем естественным образом раздражает сына Посла.
Ро и не думает останавливаться:
– Давай, наследничек! Должен же быть способ обойти это Пи-Пи предназначение!
– Классификация ЛП! – Лукас возводит взгляд к потолку. – Личное Пользование! Нет такого способа.
– А может, ты просто не желаешь о нем знать?
Лукас поворачивается к Ро, так медленно, что мне хватает времени на то, чтобы уйти с его дороги и прислониться к стене.
– Лукас! – предостерегающе произносит Тима.
Я молчу. Я лишь смотрю на Ро, мысленно умоляя его прекратить.
– Что ты такое говоришь, грасс? – шипит
Лукас.– Я говорю, Пуговица, что ты здесь совсем неплохо устроился, разве не так? Всех нас запросто могут отправить на стройку, но только не тебя. – И Ро делает шаг к Лукасу. – Видишь ли, наших родных вполне могут убить… Ох, погоди, их ведь уже убили, а вот твоих – нет. Тебе не хочется, чтобы что-то менялось. То есть на самом деле тебе необходимо, чтобы ничего не менялось. Потому что если Сопротивление победит, твоя мамочка останется без работы, а ты вполне можешь оказаться на какой-нибудь стройке, роясь в грязи ради того, чтобы выжить, прямо рядышком с такими, как мы.
Лукас наклоняется к Ро, и я уже не вижу ни одного из них, передо мной лишь белое облако с алыми вспышками.
– Ты меня не знаешь, – слышу я голос Лукаса. – Ты ничего не знаешь обо мне. Ты не знаешь, что знаю я или что могу сделать.
Я закрываю глаза и ощущаю, как сталкиваются две волны – с такой силой, что я пошатываюсь.
Я открываю глаза – и вижу, как Лукас исчезает в проходе между стеллажами, в той стороне, где находится выход из библиотеки.
Я не понимаю, что и почему делаю, но, прежде чем успеваю разобраться, уже бегу по проходу следом за Лукасом. Ро не бежит за мной.
– Дол! Если ты…
Если ты встанешь на его сторону…
Если ты бросишь меня ради него…
Если так… если это… мы изменимся…
Ро не нужно произносить все эти слова. Я ощущаю его раскаляющийся гнев, направленный на Лукаса, на меня, на всю вселенную. Но Ро не двигается с места.
Ро знает, что дело не в нем. И это его ранит. Он, пожалуй, знает и то, что мне очень жаль. И это не улучшает положения вещей.
Жизнь может обжечь тебя вот так, как сам Ро и сказал бы.
– Дол! Погоди! – На этот раз кричит Тима.
Мне бы и самой хотелось остановиться.
– Куда ты? – спрашивает Тима, поскольку Ро молчит – он не может задать вопрос.
А я не отвечаю, потому что не могу ответить.
Я догоняю Лукаса, когда он уже выходит из здания Посольства. Я задыхаюсь, проскакивая в дверь следом за ним, пока охранники, которым он что-то сказал, не передумали.
Лукас не обращает на меня внимания, но придерживает дверь. Если он и удивлен, то ничем этого не выдает. А я не могу уловить его чувства. Слишком много всего навалилось, слишком много статических помех в моем сознании.
В тот самый момент, когда я перешагиваю порог, мое запястье начинает болеть под повязкой.
Странно.
Как будто само здание понимает, что я из него выхожу. Ну конечно, оно понимает. Посольство знает все.
Кроме того, куда мы направляемся. Этого они знать не могут.
Потому что я и сама не знаю.
Лопасти вертолета уже вращаются, вырезая круг в небе над нашими головами. Лукас забирается на сиденье за спиной пилота. Он берет пару массивных наушников и надевает их на голову.
– В Портхоул, Фрили! – кричит он пилоту.
Он отправляется в Хоул.
Мое сердце подпрыгивает, я вцепляюсь в сиденье. Я ведь никогда не была в этом городе. Я вообще не забиралась дальше Трассы.
Пилот оглядывается через плечо, усмехается. Я мгновенно замечаю его расширенные зрачки. В мире Лукаса все послушны и сговорчивы.
Но этот Фрили не сдается так легко, как Лилиас. Его губы дергаются, пытаясь что-то выговорить. Он намерен побороться.
– Лукас, ты ведь оформил документы? У меня не будет на этот раз неприятностей из-за тебя? – (Лукас кивает, хотя я знаю, что он лжет.) – Меня ведь на две недели отстранили от полетов после твоей последней маленькой выходки.
Фрили как будто весело, однако он не собирается никуда лететь. Его руки и не думают прикасаться к панели управления, они сжаты на коленях.
– Я по поручению Посла. Туда и обратно, мы не задержимся.
Пилот ничего не отвечает, но я вижу, как он засовывает руки себе под ноги, удерживая их всем весом тела. Ясно, что он уже достаточно давно знаком с Лукасом, чтобы испытать на себе парочку его трюков.
– Ну же, Фрили! – Лукас теряет терпение.
– Ладно. Но если я загляну в справочную систему, то увижу там должным образом оформленное разрешение, да?