Икосаэдр 2.0

— Получается, что да. Только какая разница — тут ничего другого особенно-то и не купишь за рубли. Обычно, люди меняются товарами без помощи денег, так что они — не главное… Когда кому-то что-то сильно надо, я даром отдаю.

— Это не дорого, семьдесят семь тысяч за гитару?

— А где ж ты дешевле найдешь? Я тут один. К тому же товар редкий. Хочешь пить?

Данил кивнул.

— Чай, спиртное?

— А кофе есть?

— Организуем, пошли в дом.

Они поднялись из подвала и зашли на кухню. Штукатурка на покрашенных стенах местами была потрескавшийся, и агитатор второго уровня в очередной раз удивился тому, насколько этот мир не идеален. Александр налил ковшиком воду из большой бочки и включил плиту; чайник выглядел ржавым, но воды из него не текло.

— Какая сложная процедура, — заметил Данил. — У нас в мире можно вызвать кофе, просто выбрав нужную команду из списка. Чашка сама возникнет перед тобой. А почему у вас все так усложнено? Даже летать нельзя.

Бородач рассмеялся.

— Все бы вам летать… Все бы попроще. А мне не хочется простоты, понимаешь, не люблю я простоту. Жизнь — сложная штука, и если ты живешь просто, то значит, что-то ты делаешь не правильно.

— Я не понимаю вас, — сказал Данил, а сам подумал, что слишком много спорить не стоит — можно распугать потенциальных переселенцев. — А из какого мира вы пришли?

— Очень долгая история, — отмахнулся Александр, производя какие-то манипуляции с кипящим чайником. — Ты еще молодой, тебе еще рано.

— Ну, я не настолько уж и молод, мне двадцать семь лет.

— Это тебе здесь двадцать семь, а настоящих — двадцать два, не больше. Мне — наоборот, на вид шестьдесят, а на самом деле уже за семьдесят.

— Я слышал про реальный возраст, но это какая-то сложная теория, не сильно правдоподобная.

Продавец усмехнулся.

— Не веришь… На вот, пей свой кофе. И возьми печенье вон из той корзинки.

У напитка был какой-то непривычный аромат, но на вкус кофе был вполне приятный.

— Хороший кофе, — похвалил Данил.

— Это всего лишь вкусовые ощущения.

— А как вы стали продавцом? Вас назначили, или вы сами?

— Здесь всегда был продавец. По крайней мере, после Трансформации. До меня здесь работал один китаец, Ли Хао, потом его увел какой-то агитатор, вроде тебя. Хочешь потом взглянуть, откуда я беру все эти вещи?

— Да, конечно! — оживился агитатор.

— Допивай кофе, и пошли.

* * *

На улице недалеко от дома Александра стоял синий грузовик, вокруг которого толпились люди, человек тридцать. Из кузова грузовика человек с заклеенным пластырем ртом выдавал жителям мешки и коробки. Мимо Данила промчался молодой мотоциклист на каком-то пыльном аппарате, он крикнул продавцу:

— Здравствуйте, Александр Степанович! — и скрылся за поворотом.

— Привет, — крикнул торговец вслед пареньку и показал гостю на жителей. — Товары раздают. Видишь, у грузчика рот заклеен? Это потому что он — ненастоящий человек.

— Вроде робота? Я видел подобное в прошлом мире, в который ходил в экспедицию.

— Роботы — это немного не то, — поправил продавец. — Но мысль верная. Эти грузовики приезжают как бы из неоткуда, и везут они только самое необходимое — продовольствие, предметы «первой необходимости». А продаваемые мной товары находятся внутри мира давно.

Данил разглядывал толпу. Большинство ее составлявших были люди пожилого возраста, однако несколько молодых тоже стояла в очереди за ресурсами. Внезапно, один из стариков запнулся о чью-то ногу и толкнул в спину впереди стоящую даму.

— Извините, — сказал дед.

— Не толкайтесь! Растолкались тут! — воскликнула женщина. — И так народу много, а еще и толкаетесь.

— Ты что на него орешь! — заступилась другая женщина за деда. — Он что, виноват, что нас так много.

— Еще ты повозникай! — негодовала обиженная. — Вот из-за таких, как вы!..

Толпа загудела. Александр остановился и громко сказал:

— Народ! Вы что же творите такое, дорогие мои?

Люди замолкли.

— Вы же все знаете, — проговорил Александр. — Все в ваших руках. Вы же хотите, чтобы река вернулась? Хотите, чтобы было хотя бы немного теплее и ярче, чтобы дожди были чаще, чем два раза в месяц?

— Да не верим мы уже, — сказал кто-то из толпы.

— И не надеемся, — поддакнул кто-то еще. — Не работает уже ничего, нет больше надежды.

— Да как же это не работает! Это из-за вас самих, из-за каждого из вас не работает. А вы потрудитесь не ворчать по пустякам, не ругать друг друга, все получится! Просто не надо в уныние впадать и быть добрее, и все будет.

— Самому-то хорошо говорить, тебе люди деньги несут. Вот что ты с ними делаешь, кто-то знает? — сказал тот самый старик, которого толкнули. — Про тебя слава идет по всему Архангельску. А у нас дома не ремонтированные, земля не плодородная…

— Тьфу на вас! — махнул рукой бородач и толкнул Данила. —. Пойдем отсюда.

— Нет, все верно Александр говорит, — сказал молодой парень из очереди с кудрявыми волосами. — Вы вспомните, как год назад было…

Они пошли дальше от толпы. Темное солнце тем временем неожиданно дернулось ближе к горизонту и снова остановилось.

— Я уже отказываюсь что-либо понимать, — признался агитатор. — Вы хотите сказать, что та река пропала из-за того, что люди ругаются?

— Именно, — подтвердил продавец. — И не только река.

— Какая-то глупость. Не бывает такого.

— Бывает, почему нет, — сказал продавец, почесывая подбородок. — Всякое в жизни бывает. Но что-то мы все о нас, да о нас. Ты давай, агитируй. Расскажи, как у вас там, в этой вашей третьей «ойкумене».

Данил приободрился и с вдохновением начал рассказывать.

— Наш мир очень большой и чистый. У нас семь шаровидных городов и шесть обитаемых плоскостей. Всего у нас пока что миллион четыреста двадцать тысяч человек, живут и мужчины, и женщины. Большинство говорят на русском, но есть и украинцы, татары, финны. Между «шариками», как мы их называем, и плоскостями ходят скоростные экспрессы-поезда. Есть еще куча разных площадок, где можно общаться, собираться, есть кольцевой океан и коралловый лес… У нас прямая демократия, все главные вопросы решаются на всеобщих мгновенных референдумах.

— Да, красиво, — кивнул Александр. — Примерно в таком же мире я жил до тридцати лет.

— А потом что?

— А потом… потом меня отключили от нейронного считывателя.

* * *

— Как отключили? — оторопел Данил. — То есть вы побывали в аду?

— В аду? Не знаю. Ни в каком аду я не был.

— Но ведь я правильно понимаю, что когда человека отключают от нейронного считывателя, он попадает в ад?

Александр посмеялся.