Икс

— Я пытаюсь узнать, что привело его в Бернинг Оукс с самого начала. Он говорил что-нибудь об этом?

— Я до сих пор не понимаю, какое отношение это имеет к вам.

— Извините. Я дожна была объяснить. Вдова Пита — моя подруга. Она попросила меня помочь уладить его дела. Я надеялась передать это Эйприл, но хотела убедиться, что поступаю правильно. Я пришла к вам первой, потому что адрес отправителя был вашим.

Она немного подумала.

— Вам будет лучше зайти.

Она распахнула дверь, и я вошла в комнату. Она закрыла дверь за мной и вернулась к своему пазлу.

Столешница была большим листом фанеры, наверное, метр двадцать шириной, покоившимся на двух козлах. Стулья были расставлены вокруг неоконченного пазла, так что над ним могли работать сразу несколько человек. Льющийся в окна свет ярко освещал случайные фрагменты. Она, видимо, была пуристкой, потому что нигде не было видно крышки от коробки с законченной картинкой. Уже собранная часть была в черно-белых тонах. Когда я увидела тему, то наклонилась и посмотрела внимательнее.

Фигурки были маленькими; карикатурный ассортимент средневековых крестьян на фоне ландшафта, выполненного в мелких деталях. Кругом было оружие — копья, луки и мечи.

Еще — ящерицы и странные птицы. Обнаженные мужчины и женщины были разнообразно избиты, расклеваны и разрезаны пополам гигантскими ножами. Все кусочки на краю были на месте, и она заканчивала область слева, включая мужчину, насаженного на вертел и поджариваемого на огне.

— Надеюсь, вы не против, если я буду продолжать работу, пока мы разговариваем. Мои правнуки придут сюда после школы, и я обещала, что начну. Их терпение ограничено.

— Можно мне? — спросила я.

— Конечно.

Я отодвинула стул и села, положив пакет на пол у ног. Я была загипнотизирована ужасами на пазле.

— Что это такое?

— Я рассказываю им о семи смертных грехах. Двое старших слишком заняты, чтобы приходить, так что я делаю упор на младших. С подготовительного до третьего класса.

Я начала с объяснения, что такое Чревоугодие и Леность. Они понятия не имели, о чем я говорю, и им было все равно, даже когда я объяснила. Потом я нашла эти пазлы и теперь они не могут дождаться, чтобы помогать.

— На что я смотрю сейчас?

— Питер Брейгель старший сделал серию гравюр о семи смертных грехах. Этот — Гнев. Вы можете говорить об Алчности или Гордыне, что это плохо, но для детей это ничего не значит. Вечное проклятие абстрактно, так какое им дело? С другой стороны, они знают о вспышках раздражения и драках на школьном дворе, с царапаньем, кусаньем и битьем.

Еще они хорошо понимают, что такое наказание. Это ад, который они могут видеть своими глазами. Вы не представляете, какое удовольствие мы получаем.

Она искала определенный кусочек, поэтому я придержала язык.

— Где же ты, мой маленький чертик? — мурлыкала она про себя.

Я быстро оглядела окружение, что включало гостиную и часть кухни. Мебель была такого сорта, что я видела в центрах пожертвований: удобная и сильно попользованная. Ничего антикварного и даже коллекционного, кроме плиты, которая была четырехконфорочной О’ Кифи и Мерритт, с жаровней в центре, складной полкой, вставными солонкой и перечницей и часами, которые показывали правильное время. Генри отдал бы за такую все, что угодно.

Рассеянно, она сказала:

— Мне очень жаль было услышать о мистере Волинском. Он болел?

— Он был убит при попытке ограбления, — ответила я, не вдаваясь в детали. — Он предпринял попытки спрятать пакет, должно быть беспокоился, что он может попасть не в те руки. Вы не знаете, почему отец Ксавьер отдал его ему?

— Мистер Волинский сказал мне, что Эйприл живет в Санта Терезе. Наверное, он сказал отцу Ксавьеру то же самое. Он увидел свадебное объявление в газете, и это заставило его задуматься.

Она взяла кусочек пазла и вставила на место.

— Есть. Ха! Я не видела этот пакет много лет. Наверное, отец Ксавьер попросил его передать.

— Насколько хорошо вы знали Ленор?

— Ее семья посещала церковь Святой Елизаветы, как и мы. Я присматривала за Ленор, когда она была малышкой. Я звала ее Ленни. Когда она вышла замуж за Неда, я заботилась об Эйприл, если ей было тяжело. Я сама вырастила шестерых, и знаю, каково это бывает.

— Можно узнать, почему она использовала ваш обратный адрес, вместо своего?

— Она боялась, что пакет могут отослать обратно. Она не хотела, чтобы Нед узнал, что она отправила памятные вещи отцу Ксавьеру.

— Почему?

— Он не был католиком. Я уверена, она не доверяла ему передать Библию и распятие.

Иногда он впадал в ярость и уничтожал вещи.

— И часто это случалось?

— Чем дальше, тем чаще. У него не хватало терпения с ней. У нее бывали плохие дни.

Мигрени, отсутствие энергии, плохой аппетит. Она часто нервничала, и было ясно, что ей нужна помощь. К тому времени мои дети выросли, и я скучала без малышей. Нед часто уезжал, так что ей приходилось заботиться обо всем. Когда он был дома, она должна была ему прислуживать. Он щелкал пальцами, и она должна была прыгать.

— Вы думаете, у нее была послеродовая депрессия?

— Бэби блюз, как тогда это называли, хотя это было личным делом, и никто об этом не говорил. Ленни могла погружаться в черное настроение. В наши дни можно прочитать, как женщины убивают своих детей, но я не верю, что ей могло прийти в голову причинить зло Эйприл. Нед заявлял, что она грозилась, но я не верю ни одному его слову. Он был такой несчастный, говорил о том, как переживает, спрашивал моего совета, но все это делалось ради эффекта.

Я взглянула на нее, размышляя, сколько она захочет рассказать. Взяла кусочек пазла, в форме однорукого привидения, и попыталась найти для него место.

— Были какие-нибудь вопросы по поводу ее смерти? Мне сказали, что она покончила с собой.

— Она была католичкой. Преданной. Самоубийство — смерный грех. Если бы она убила себя, то отправила бы свою душу в ад.

— Так что, вы не верите, что она это сделала.

— Нет, не верю.

— Что, если она страдала от невыносимой эмоциональной боли?