Илартания. В объятиях сна

— Какая разница кто есть кто? — Саша раздражённо захлопнула крышку чемодана. — Ты упускаешь самое главное! Он видел тебя всего раз, когда, волею случая и неугомонной Меди, вы оказались в одной ложе, а всё остальное от тебя вообще не зависело. Раз за разом инициатива была его: это он возвращал подарок, он писал, он приехал в универ, он пришёл именно к тебе и он же привёз тебя в свой дом. И ты можешь убеждать меня в чём угодно, но в то, что его желания ограничиваются постелью, я ни в жизнь не поверю! А вот в то, что ты боишься, очень даже.

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но Саша меня перебила:

— И я могу тебя понять, но, Триш, если сейчас ты не рискнёшь, будешь жалеть всю жизнь!

— Он тебя подговорил что ли? — спросила, спрятав лицо в ладонях.

— Вряд ли ему это по карману!

— Саш, что мне делать? — Видимо, выражение лица у меня было совсем несчастное, раз она села рядом и приобняла меня за плечи.

— То, что хочешь ты, а не я, он или кто-то ещё, — пожала плечами Саша. — Наслаждайся ситуацией! Потом будешь внукам рассказать как жила во дворце и командовала президентом…

Я рассмеялась.

— Умеешь ты вселить оптимизм!

— Этим и живём.

Всё-таки как хорошо, когда есть люди, с которыми приятно просто помолчать!

— Когда вы уезжаете?

— Завтра в 6 утра.

— Ого! Почему так рано? — не поняла я.

— Арания планирует успеть на совещание министров в 9, заодно и с подписанным соглашением их ознакомить.

— Пойдёте через переход?

— Да, также как пришли, — Саша передёрнулась, — паршивые я тебе скажу ощущения!

— А я бы хотела попробовать, интересно же, тем более рамки применяют только в самых крайних случаях.

— Надо было тогда в Эркахалоне не геройствовать, а как все нормальные люди уходить через эвакуационные переходы, — наставительно изрекла она.

— Между прочим, я за вас переживала! — Обидно не было, потому что в тот вечер я и правда превысила все лимиты по идиотским поступкам.

— Зато потом мы за тебя, — фыркнула Саша, возвращаясь к чемодану, — когда из больницы двое суток не вылезали.

— Это было давно, а вы всё никак не забудете…

— Ещё месяца не прошло, — справедливо возразила она.

— По моим ощущениям, это было в другой жизни, — призналась я.

— Неудивительно, — пожала плечами она, — за последнее время у тебя произошло больше событий, чем за всю предыдущую жизнь.

— Не знала, что я так скучно живу, — съехидничала я.

— Да ладно тебе, ты ведь сама с этим согласна.

— Ничего от тебя не скроешь, — покачав головой я сменила тему, — Саш, да сколько можно-то уже?!

— Ещё два, — невозмутимо ответила подруга, открывая третий чемодан.

— Как ты всё это дотащила?

— Ну, — протянула она и подмигнула, — как хорошо, что в делегации только две женщины и восемь мужчин…

Представив как солидные политики, обливаясь потом, тащат неподъёмные чемоданы скромной стажёрки я не удержалась от смеха.

— Между прочим, они сами предложили помощь, я вполне могла сгрузить всё это на платформу.

— Ну, конечно, — я не могла отдышаться, — ещё скажи, что ты не состроила перед ними своё фирменное страдающее личико.

— А где ещё мне этим пользоваться? Слабо верится, что это будет уместно на политических дебатах, а на ближайшие полгода, судя по плотоядным взглядам Арании, это моё постоянное место пребывания.

— Ещё скажи, что тебе это не нравится — ни за что не поверю!

— Ну знаешь, отдыхать тоже нужно, а гармийцы периодически об этом забывают. Кстати, а Меди в курсе твоих приключений?

— В курсе, — мне стало стыдно перед Сашей и я поспешила пояснить: — сначала Эркахалон, потом я лежала в больнице, а когда ты готовилась к стажировке было уже как-то не до того…

— Я же не обижаюсь, Триш! Успокойся! — улыбнулась она. — Просто уточнила. чтобы знать что с ней можно обсуждать, а что нет. Она тебе ещё не звонила?

— Нет, но мне уже страшно, — мы понимающе переглянулись.

— Ну удачи! — подмигнула Саша, а я посмотрела на часы — время приближалось к тому, в которое Воланд забрал меня отсюда в прошлый раз.

— Спасибо, — подруга закрыла предпоследний чемодан и с тоской взглянула на последний. — Я помню, что ты не любишь прощаний, так что пожелаю тебе того же сейчас, — мы обнялись, — не забывай про нас!

— Ни за что, — пообещала она и добавила когда я вышла из комнаты, — Триш, не лишай себя шанса из-за собственной непримиримости.

Очень хотелось сделать вид, что я её не услышала, но как это сделать, если Саша озвучила мои собственные страхи? Наверное меня нужно назвать избалованной, потому что у меня получалось всё и всегда, и до Эркахалона как таковых проблем в моей жизни не было. Я знала, что нахожусь под защитой брата и родителей, да и сама не горела желанием лезть на рожон. живя в своём тихом и уютном мирке.

Впервые резко пересмотреть приоритеты мне пришлось в шестнадцать, когда начались кошмары, и второй раз только через семь лет, в вечер знакомства с Воландом. Как будто окончательно лопнул пузырь вокруг меня, приглушающий до этого восприятие и жизнь вдруг заиграла красками. Хотя, может, я просто влюбилась. Впервые в жизни и до такой степени, что, даже собственными глазами убедившись в его измене, от одного его взгляда мурашки маршировали по всему телу.

И сейчас я совершенно добровольно отказываюсь от этого, превыше всего ставя свои заморочки, уже точно зная, что в ту ночь Воланд именно из-за меня выставил постоянную любовницу. И это не похоже на желание просто затащить меня в постель — это он мог сделать ещё в тот вечер, когда пригласил на ужин.

Пожалуй, Саша сделает себе имя намного раньше, чем планирует, потому что одной фразой она смогла перевернуть с ног на голову все мои страхи. И боязнь так и не рискнуть оказалась гораздо ужаснее опасений снова увидеть его с другой. В крайнем случае, попрошу Дала или Адри вытащить меня отсюда и больше никогда не включу новостные каналы.

Когда я поднялась на президентский этаж, на губах играла лёгкая полуулыбка, а внутри всё искрило, словно пузырьки от игристого. И, кажется мне наконец стало доступно то провокационное настроение, которое раз за разом накрывало Меди в присутствии брата.

Надеюсь, Воланд у себя и не спит.

У двери краем глаза уловила смазанное движение, но мой охранник был спокоен и, присмотревшись, я ничего не заметила. Увы, постучать не успела — дверь резко открылась с той стороны, чуть не нарушив мне все планы.