Ильхам Алиев

А. Венедиктов: И чтобы закончить эту тему, Ильхам Гейдарович, все-таки вы говорите: я не хочу вмешиваться во внутриполитические события в Туркменистане. Они могут вмешаться, наоборот, к вам. Существует связь между вашей страной и Туркменистаном, возможность беженцев. Вы готовитесь к этому?

И. Алиев: Нет. Ну что вы! Мы такой вопрос даже не рассматриваем. И кстати, невмешательство в дела других государств — это один из принципов нашей внешней политики. Мы считаем, что если страны будут меньше вмешиваться в дела друг друга, мир будет намного более безопасным. Поэтому мы никогда не пытаемся какую-то внутриполитическую обстановку в других странах рассматривать как наш приоритет. И одновременно бываем очень раздражены, когда кто-то пытается влезать в наши дела.

Н. Асадова: Насколько мы знаем, сегодня в Азербайджан должна приехать делегация из «Газпрома» для того, чтобы определить цены на газ российский. И насколько мы знаем, цены на газ Россия планирует поднять до 230 долларов. Как вы к этому относитесь? Не считаете ли вы, что это политическая игра России?

И. Алиев: Я вынужден и дальше разоблачать источники дезинформации, которые вас питают. Дело обстоит не так.

Н. Асадова: Сегодня в Интернете такое сообщение.

А. Венедиктов: Расскажите, как. Это важно.

И. Алиев: Во-первых, наша делегация сегодня находилась в Москве по приглашению «Газпрома». Переговоры идут уже достаточно долго, к сожалению, безуспешно. Позитивный уровень взаимовыгодного сотрудничества между «Газпромом» и нефтяной компанией Азербайджана снижается. Не по нашей вине. Если интересно, я могу немножко историю рассказать.

Н. Асадова: Очень интересно.

И. Алиев: Когда мы начали программу закупки российского газа, цена была на уровне 48 долларов. И тогда этим занималась компания «Итера», с которой у нас был долгосрочный контракт, и мы были очень довольны выполнением этого контракта. Затем по независящим от нас причинам наш поставщик сменился. Им стал «Газпром», с которым был подписан пятилетний контракт. По фиксированной цене на сумму, если я не ошибаюсь, 55 или 60 долларов за тысячу кубометров. Но в прошлом году односторонним порядком «Газпром» этот контракт аннулировал. Иными словами, дал знать, что он не будет поставлять по этой цене. И будет поставлять по 110 долларов. Мы согласились. Хотя это было странно. Все-таки это международное обязательство крупной компании, пятилетнее. Мы подписали в 1994 году «Контракт века» с иностранными компаниями и ни одна запятая в нем не изменена. Хотя сегодня мы, может быть, и могли бы передумать с учетом сложившейся ситуации и окрепшего Азербайджана. Мы считаем, что доверие надо завоевывать годами. Потерять можно одним неверным шагом. Но видимо не везде существует такой подход. Так вот, несмотря на нарушение обязательств, мы, проявив добрую волю и дух сотрудничества, согласились на 110 долларов за тысячу кубометров. Но когда вдруг эта цена вырастает до 230, а в последний момент до 235, здесь, конечно же, чувствуется полный диссонанс этого подхода с духом, характером и сущностью российско-азербайджанских отношений. И это вызывает сожаление. Потому что наши отношения выстраиваются очень позитивно, очень конструктивно. И охватывают намного более широкие области, нежели энергетика. А уж если речь идет об энергетике, а тем более газе, то в дальнейшем было бы, наверное, более логично и разумно искать точки соприкосновения для совместной деятельности, совместных проектов, нежели пытаться односторонним порядком повысить цену. Это невозможно. Азербайджан уже не то государство, которое можно заставить. Поэтому, с другой стороны, «Газпром» может объявить и 500 долларов, и тысячу. Это его право. Так же как и наше право от этого отказаться.

Н. Асадова: Я так понимаю, что вы будете сокращать закупки российского газа?

А. Венедиктов: Если цена останется предложенная.

И. Алиев: Сейчас мы рассматриваем варианты. Либо сокращать, либо мы вообще откажемся.

А. Венедиктов: Отказываться?

Н . Асадова: А где вы возьмете газ, вам же нужен дополнительный газ.

И. Алиев: Да, нам нужен дополнительный газ. Потому что мы пока себя газом не обеспечиваем. У нас в этом году была добыча нефти 30 миллионов тонн. А внутренняя потребность — 6. Поэтому здесь проблем нет. Добыча газа была 4,5–5, внутренняя потребность— 10. Поэтому мы в дефиците. И воспользоваться этим дефицитом некрасиво. Мы бы так никогда не поступили. Где мы возьмем? Нам негде взять. Мы должны менять свой энергетический баланс, переводить его с мазутно-газового на мазутный. Это приведет к чему, ясно, что мы вынуждены будем сократить транспортировку азербайджанской нефти в порт Новороссийск. Другого выхода у нас нет. Наши электростанции должны на чем-то работать. Если это не газ, то тогда это мазут. А где взять мазут? Только переработав нефть. А где ее взять? Из трубы Баку — Новороссийск. Вот видите, такой с виду коммерческо-агрессивный шаг ведет к каким последствиям. Самое главное, чтобы определенные силы, которым не совсем по душе развитие добрососедских отношений между нашими странами, не воспользовались бы этой ситуацией и не перевирали бы в политическом плане суть того, что происходит. Я считаю, что этот вопрос надо оставить в рамках коммерции энергетики и не придавать этому другую оценку.

А. Венедиктов: То есть вы махнули рукой на политический подтекст. Да, господин Президент?

И. Алиев: Мне трудно сказать, был ли политический подтекст.

А. Венедиктов: Лучше его не замечать. Правильно я понял вашу последнюю фразу?

И. Алиев: Я решил найти выход из ситуации с минимальными потерями для Азербайджана и одновременно с достоинством. Я не могу позволить, чтобы Азербайджан превратился в страну, которая была бы подвержена элементам коммерческого шантажа. Это я позволить не могу.

Н. Асадова: Просто считают в России, что Россия, таким образом, наказывает Азербайджан за то, что Азербайджан не хочет участвовать в газовой блокаде Грузии. Вы же продолжаете поставки газа в Грузию.

И. Алиев: У вас вообще сплошная дезинформация. Мы не поставляем газ в Грузию.

Н. Асадова: Это аналитика российских многих…

А. Венедиктов: Российских многих чиновников, замечу я.

И. Алиев: Очень плохо. И кстати, это не первый раз, когда эти ложные посылы потом обсуждались широко, и на основании этих ложных данных делались выводы. Мы с этим сталкивались и в момент строительства (нефтепровода) Баку — Тбилиси — Джейхан, когда говорили, что это направлено против России. Ну почему трубопровод, который мы строим в Средиземное море, направлен против России? Ну, хорошо, через территорию России можно построить трубопровод в Средиземное море? Нет, наверное. Поэтому то, что он идет мимо России, это не потому, что мы ее обходим. Если бы мы хотели обойти, тогда мы бы не пользовались трубопроводом Баку — Новороссийск. Кстати, убыточным. И ни в какое сравнение с экономической точки зрения не идущим с трубопроводом Баку — Супса или Баку — Тбилиси — Джейхан. Просто нам как стране-производителю, находящейся как бы вдали от мировых рынков, необходим трубопровод в Средиземное море. Вот и все. И вокруг этого тогда были дискуссии и очень вроде бы с виду знающие люди серьезно дискутировали о том, что Азербайджан совершает такие недружественные действия. То же самое и сейчас. Мы не поставляем газ в Грузию. Мы покупаем газ. Мы покупали в этом году 4,5 миллиарда кубометров. И кстати, по информации и заявлению самых высших российских руководителей, единственная страна, с которой у России не было проблем и задолженностей, были мы. Мы вперед оплачивали. Мы никогда не должны. Мы никогда не срывали контрактов. И поэтому на этом фоне поднятие такой цены для нас странно. Я не хочу давать оценки и предположения, я не люблю строить выводы на основании предположений. Я не хотел бы верить, что это носит политический характер.

А. Венедиктов: Ильхам Гейдарович, известно в России, что у вас есть личные отношения с Президентом Путиным. Также известно в России, что Президент Путин очень внимательно следит за тем, что происходит в «Газпроме». Буквально вчера ( 22 декабря 2006 г. — Авт.)он принимал руководителей проекта «Сахалин-2». Вместе с Алексеем Миллером. Вы не пытались этот вопрос решить не как коммерческий, как вы сказали, а как вопрос политический, потому что Азербайджан политический союзник России. Вы не говорили об этом с Президентом России? Так, как вы говорите нам.

И. Алиев: Естественно, говорил. Но я это говорил, не стремясь найти решение, которое было бы выгодно нам. Я это просто говорил в порядке обмена мнениями, когда был в последний раз в Москве, это было в начале ноября. И в таком широком контексте обмена мнениями, естественно, эта тема обсуждалась. Но это не обсуждалось с той позиции, что скажите «Газпрому», чтобы дали нам дешевый газ. Я президент суверенного государства. Я не прошу никогда никого. Есть ситуация — значит, из нее надо выходить. Мы самодостаточная страна. Мы ни от кого не зависим. Мы не замерзнем в отличие от наших соседей в Армении, которые сейчас уже бьют в колокола, что у них в газовых хранилищах заканчивается газ. Потому что в Грузии прорвало трубу. И просят: спасите нас. Мы не так воспитаны. У нас другой подход и другое восприятие двусторонних отношений. Мы рассматриваем двусторонние отношения с любой страной, в том числе с Россией, на уровне взаимной выгоды, добрососедства. Если речь идет о соседях, партнерстве и уважении. И достоинстве. Поэтому просить, это не для нас.

А. Венедиктов: Это конец СНГ? Эти истории, не одна ваша история, а эти истории последние просто пристрелили СНГ? Суть СНГ, не форму.

И. Алиев: Суть СНГ упрощать до дешевого российского газа я бы не стал.

А. Венедиктов: Тем не менее.

И.Алиев: И знаете еще что. Все-таки 15 лет — большой срок для того, чтобы каждая страна почувствовала себя самостоятельной. Ведь получить независимость в результате распада СССР — это не самое большое достижение. Потому что это произошло в результате распада Советского Союза. И в тех странах, где существовала национально-освободительная борьба, и в тех, где не существовала, все получили независимость. В результате объективных причин. Конечно, и субъективных тоже. Поэтому я думаю, что давно пора рассматривать двусторонние отношения, в том числе с Россией, именно с этой точки зрения. Россия никому ничего не должна, и если продает газ Европе по 260, то почему должна продавать СНГ по другой цене. Это другая страна. Просто мы это, может быть, поняли раньше и не имеем никаких иллюзий и опять же, она может и по 500 продать. Хочешь — покупай, не хочешь — не покупай. У нас нет каких-то претензий или просьб или такого чувства, что вы нам должны. Никто никому не должен. Если ты самостоятельное государство, решай проблемы сам. Поэтому я бы в целом этот вопрос не политизировал. Хотя исключить политический подтекст, конечно же, нельзя. Но и свести просто важность существования СНГ с дешевым газом было бы тоже неправильно.

Н. Асадова: Хорошо, давайте посмотрим на СНГ с точки зрения экономики. Дешевого газа нет, запретили Грузии свое вино, минеральную воду поставлять в Россию. Какие экономические плюсы остаются в СНГ для членов СНГ?

А. Венедиктов: Для вас, для Азербайджана, например.

Н. Асадова: В чем плюс СНГ для вас?

И. Алиев: Для нас?

А. Венедиктов: Что это вам дает сейчас?

И. Алиев: Ничего.

Н. Асадова: Почему выгодно быть в СНГ?

И. Алиев: Ничего нам не дает. Я откровенно говорю. Мы строим свои отношения с членами СНГ на двусторонней основе. В энергетическом плане те проекты, которые мы осуществляем с соседями, они за рамками СНГ. В плане политических контактов тоже. У нас практически со всеми странами СНГ хорошие отношения. В рамках двусторонних отношений. Поэтому с практической точки зрения это ничего не дает. Это хороший формат для встреч, для проведения переговоров. Недавно (саммит) СНГ был в Минске. Прошла серия встреч между лидерами, которые встретились, поговорили, обменялись мнениями и все. То есть не нужно к нему относиться с большими требованиями. Также к другим организациям. Ну а что ООН? Решила какие-то глобальные вопросы? Нет. Резолюции ООН, в частности четыре резолюции, требующие немедленного вывода армянских войск с оккупированных территорий, не реализованы. На протяжении 14 лет. Никто же не говорит, что ООН надо распустить. То есть тут не нужно предъявлять каких-то или даже иметь в виду завышенные требования, что СНГ должно то, должно то. И потом, надо вспомнить, как оно создавалось. Это же не ЕС. И даже не ГУАМ. И даже не ЕврАзЕС. Это члены волею судьбы оказались в этой организации. То, что оно существует, я думаю, что это больше позитив, чем негатив. Оттого, что его не станет, лучше не будет. А так хотя бы есть возможность увидеться, поговорить. Кто-то считает, что в рамках СНГ могут быть решены проблемы. Я когда еще был премьер-министром в 2003 году, приехал в Ялту на саммит СНГ. Приехал первый раз и со своими проблемами. И потом то же самое наблюдал, когда новые президенты тоже в первый раз выносили свои проблемы. И вспоминал себя. Это не тот формат. Ничего он не решит. И даже, например, в урегулировании конфликтов. Кто занимается урегулированием нагорно-карабахского конфликта? ОБСЕ. А кто занимается конфликтами в Грузии или же Молдавии? СНГ? Нет. Кто занимается выборами? Да, СНГ направляет свою миссию. И в общем, это позитив. Потому что это альтернатива и больше объективизма. Но одновременно ведь это не СНГ. Поэтому не нужно его демонизировать и как бы слишком много ждать.