Илиада Рабиновича
Шрифт:
– Ага! – Шнурок оживился. – Значит, если мы тебя сейчас грохнем, ресторан достанется твоему подельнику. Он скажет «спасибо» и будет нас кормить лучше, чем ты.
Теперь у Мойши слова застряли в горле, он издал какой-то нечленораздельный звук, причем, непонятно, каким местом.
– Я пошутил! Это мой сосед Рабинович! Он не при делах!
– Тогда пусть, тоже чеснок жрёт!
Официант принес мне целую
– Я съем, – успокоил я Мойшу, – но к чесноку пусть подадут еще водки и побольше хлеба. И шоб всё за счет заведения! – уточнил я громко специально для Мойши.
4
Вечер в ресторане у Мойши закончился скверно. Когда я доел чеснок, была уже почти ночь. Шнурок не вынес душераздирающего зрелища под названием «Едоки чеснока» и приказал Мойше вызвать такси, чтобы отправить меня домой. Такси подъехало быстро. Это был «Запорожец» с шашечками на борту. Водитель – типичный представитель малоросского народа. Мойша, прощаясь со мной, долго извинялся и пытался объяснить, как трудно ему находиться между двумя бандитскими группировками, которые не могут его поделить между собой, и несчастному ресторатору приходится удовлетворять две шайки одновременно. Но я плохо его слышал – от выпитого болела голова, а от съеденного в желудке начиналась революция. Наконец-то, дверца машины захлопнулась и «Запорожец» повёз меня домой. По дороге стало клонить в сон, но тут водитель соизволил поинтересоваться:
– Куды едемо?
– Как куды? Домой!
– Адрес кажи, дурень.
Я сказал. Водитель что-то прокрутил в своей голове и назвал мне сумму:
– С вас пятьдесят баксов…
Я ему объяснил, что деньги все пропиты, и не по моей вине, что… Водила взорвался:
– Ах, вы жидовськи морды! Мэнэ, Мыколу, кидать?! Да колы я родывся, мэнэ батько казав, шо вы должны буллы заплакаты! А зараз у вас грошей нэма? Ну, я вас зараз, покатаю!
С этими словами он с силой нажал на педаль газа, и «Запорожец» повез меня куда-то в неизвестном направлении. Я понял, что Мойша забыл заплатить за мой проезд…
5
Мыкола привез меня на городское кладбище, прямо в его эпицентр. Объяснив мне,
шо бесплатная поездка закончена, шо тики тут у мэнэ гроши вин не возмэ, попросил меня выйти из машины. Когда я покинул «Запорожец», Мыкола нажал на газ, и красные огни задних габаритов, скрылись в ночной темноте. В моей голове, сразу же, возник философский вопрос: «Почему в России на кладбищах, нет ни одного фонаря?» Время близилось к полуночи, а я не знал, куда мне идти. Как назло, дождевые тучи закрыли небо, и сплошная чернота вверху полностью сливалась с земной темнотой. Я сел на земляной холмик чьей-то могилы и стал думать, как выбираться из ситуации.– Друг, помоги! – раздался совсем рядом голос.
«Наверное, бомж решил переночевать среди кладбищенской романтики. Или бедолага какой-нибудь заплутал», – пронеслось в голове.
– Кто здесь? – спросил я шепотом.
– Подай мне руку, а то я застрял…
Я протянул руку незнакомцу, он вцепился в неё. Я потянул. Вдруг рука оторвалась от его тела. Это были истлевшие человеческие кости. Ужас сковал моё сознание.
– Не так резко! – возмутился мертвец – Отдай руку!
Я швырнул на землю мертвую конечность и повернулся, чтобы бежать. Но тут со всех сторон раздался жуткий скрип. Я понял, что из всех могил, как кроты из-под земли, стали выползать покойники. Видимо, скрипели доски старых гробов.
– От кого так разит чесноком? – прозвучал из темноты вопрос.
– Кажется, мы не одни.
– Живчик к нам сам пришел?
– Ха, даже не нужно выходить на большую дорогу…
Мои глаза постепенно привыкли к темноте. Я схватил валявшийся рядом здоровенный сук и стал размахивать им над головой:
– Господа покойнички! Представьте, шо это осиновый кол! – ничего умнее в голову больше не пришло. Врезав в темноте кому-то наугад, услышал, как посыпались кости. Еще через мгновение я лежал, прижатый к земле и обездвиженный.
– От него пахнет чесноком! Можно отдавать вампирам!
Вот вампиры никак не входили в мои планы.
– Я для них не вкусный! Ведь они не любят чеснок? Правда же?
– Ты не прав, бедняга – ответил бородатый мертвец с огромными синими ногтями – Такой, как ты, у нас в заказе.
– Нееет!!! – закричал я в отчаянии.
Конец ознакомительного фрагмента.