Илька из Закустовки

Кислолицая Мелюзянская кивнула, словно давая разрешение, на что природник усмехнулся и, пройдя вперед через весь класс к большой темно-коричневой тумбе, встал за нее. Позже Илька узнала, что тумба — это кафедра и оттуда ведут занятия преподаватели, а пока она с интересом наблюдала и ждала, что расскажет преподаватель.

— Слушаем внимательно, и, пока я не скажу «начали», не советую что-либо делать, — предупредил мужчина замерших в готовности поступающих. — Идентификатором на время экзамена становится ваша метка на запястье. Ей касаетесь сферы, чтобы приступить к работе. В коробочке на столах лежат специальные артефакты для проверки ваших знаний. Открываете коробочку, берете один из артефактов, не имеет значения какой, они все равно парные, и прикладываете к виску. Не пугайтесь, он прилипнет на время экзамена. Потом, сосредоточившись на том, где, как и чему вас учили, прикладываете второй к сфере. Ваши знания сфера запишет, и с ними потом будет работать специальная комиссия, распределяя вас по классам. Понятно?

— Но у нас ведь разные направления магии, разве нет? Почему по классам, а не по факультетам? — робко пискнула скромно одетая девушка, вся какая-то зализанная и приглаженная, сидящая недалеко от кислой саю Мелюзянской. Ее черные волосы, расчесанные на прямой пробор и забранные в косу, блестели, будто лакированное дерево, из прически не выбилось ни одной волосинки, а воротничок и манжеты на простом темно-зеленом платье были ослепительно-белые и, кажется, даже жестко накрахмаленные.

Педагог кивнул, принимая вопрос, и пояснил, поскольку с недоумением на него после слов про классы смотрели все:

— На первом курсе у каждого факультета есть три класса. В первом учатся те, кто получил дома достаточно знаний и не нуждается в дополнительных занятиях по общему образованию. Они изучают только специальные предметы, и первый курс для них легче, чем для всех остальных. Во втором классе учатся те, кому необходимо подтянуть кое-какие дисциплины. Кому-то больше, кому-то меньше. Некоторые уже через месяц учебы переходят в первый класс. А в третьем обучаются те, кто получил очень мало нужных для учебы в академии навыков или имеет большие пробелы в определенных областях. — Преподаватель вздохнул и тихонько побарабанил пальцами по кафедре. — Им учиться будет сложнее всего. Предметов будет много, и по каждому предстоит работать самостоятельно после занятий для закрепления материала. Но отчаиваться не стоит. — Он улыбнулся, и сквозь густые усы и кучерявую бородку сверкнули крепкие белые зубы. — Обычно на втором курсе именно студентам из третьего класса все дается легче и проще, так как они привыкают много заниматься.

Не сказать, чтобы это всех подбодрило, а некоторые заозирались, пытаясь понять, кто куда может попасть, и оценивая соседей по классу.

— Если все ясно и вопросов больше нет… — продолжил профессор Рослосемянкин, но носатый недогоблин не удержался, чтобы опять не влезть с очередным каверзным вопросиком:

— А если я обе штуковины на себя приклею, они работать будут или нет? — Его глаза хитро прищурились, а руки, видимо, так и чесались поскорее налепить все что можно везде, куда дотянутся.

— Будут, поступающий Хмышов, но тогда, боюсь, комиссия получит не ваши знания по общим предметам, а все подробности вашей жизни примерно за последние пару месяцев, включая приемы пищи и походы по нужде. Я не советую экспериментировать с любыми артефактами без должных знаний об их работе и особенностях. На это способны лишь артефакторы, да и то лучше работать в паре во избежание неприятностей. А теперь все же вернемся к экзамену! — строго оглядев впечатлившийся класс, велел педагог. — Активируем сферу, достаем артефакты, думаем о знаниях! Начали!

Илька, сидевшая непривычно тихо, увидела, как все потянулись к своим шарикам и стали брать коробочки. Вздохнув, она тоже ткнула меткой на запястье в сферу, пытаясь вспомнить нелюбимую закустовскую школу и нудные уроки письма и счета.

Глава 11. О встречах самых разных

Похоже, зря Илька так волновалась перед экзаменом и еще переживала за то, как поладят оставшиеся вдвоем Грема и Дерек. Все оказалось несложно, а «парни» хоть и не стали приятелями, но, похоже, нашли общий язык. Во всяком случае метаршигл, после того как Ильмара нашла их в парке, пробубнил что-то вроде:

— Ладно, общайтесь пока, толковый парень. — И неожиданно утопал куда-то в заросли кустов, оставив хозяйку рядом с Вольтецким.

— Куда это он? — Илька не поняла такого странного поведения питомца. Она-то планировала вернуться в таверну и пообедать. Чтобы Шуршегрем не рвался поесть, должно было произойти что-то сверхстранное.

Дерек посмотрел на кусты, где исчез упитанный колючий зад, и лишь пожал плечами.

— Вероятно, по каким-то своим метаршигловским делам. Мы уже успели с ним обойти всю территорию, посмотреть на общежития снаружи и сходить в столовую, — рассказал о проведенном времени бытовик. — Я там заказывать могу как студент, поэтому покормил твоего обжору. И на вот, ты, наверное, голодная.

Двум вытащенным из пространственного кармана здоровенным сэндвичам с мясом и зеленью Ильмара обрадовалась как родным, ведь без Гремы она вернуться в таверну не могла, а есть уже хотелось.

— И вот еще компот. — Дерек выудил вместительную фляжку и кивнул на скамеечку у фонтана неподалеку. — Пока твой колючий приятель бродит по кустам, предлагаю повторить экскурсию для тебя. Тут много чего можно посмотреть. Общежития всех факультетов, полигон боевиков, кладбище некромантов, там еще рядом дверь в отдельный мир местной феи академии.

Сидя на скамейке, Дерек вытащил еще один бутерброд и мечтательно вздохнул.

— Повезло некромантам с комендантом, я бы на тот мир посмотрел. Нас только в картину ее мужа, профессора Рорха, водили, чтобы показать, как должно выглядеть после бытовиков идеальное кладбище, если тебя отправили туда в наказание на отработку.

Илька, жуя свой сэндвич, кивала. Она вообще нигде не была, тем более в картине или в другом мире. Даже общежития еще не видела толком, и ей все было интересно. Разговоры про некромантов заставили ее вспомнить братьев, а вместе с ними и Винни, а еще она сообразила, что та фея, о которой ей толкуют, это Мария Спиридоновна. Саму бабушку Машу, о которой постоянно говорили у них дома, она помнила смутно, поскольку во время ее визита была совсем маленькой, но близнецы и тролль свою комендантшу знали хорошо. Наверное, можно было попросить у них содействия в осмотре местной достопримечательности.

В это же время, замаскировавшись в скульптурной композиции из художественно выстриженного куста рядом с общежитием природников, утопавший от Ильмары Шуршегрем наблюдал за компанией расфуфыренных девушек, разглядывающих здание, и злился.

«Глупые воображалы, шли бы уже дальше, — кипятился про себя колючий шпион. — Мне тут ваши визги и лишние глаза не нужны. Как бы подобраться поближе-то?»

Маленькие глазки метаршигла разглядывали заинтересовавший его после экскурсии Дерека объект и гневно сверкали в сторону пестрой и визгливо щебечущей помехи в кружевах и оборках.

— Ну, не такое, как наше бытовое, но тоже ничего так общежитие. — Облаченная в желтое платье манерная девица со взбитыми кудрями в пышной прическе тыкала пальцем в здание, заросшее различными вьющимися растениями под самую крышу. — Вся эта зелень, мне кажется, привлекает слишком много насекомых. Но ты же с природным даром, так что жить придется тут, Эрлена.

— Зато на меня хотя бы не наденут жуткий фартук, а на старшем курсе еще и чепчик, — фыркнула стоящая рядом и чем-то похожая на говорившую девушка в голубом, не таком пышном платье в аккуратную тонкую белую полосочку и с ажурной пелеринкой из кружева, заколотой у ворота небольшой блестящей брошью.