Иллюстрированный атлас мира

Суровое лицо чуть потеплело.

— А эти все с тобой, что ль?

— Да, это мои все, мои! — разволновавшись, снова закудахтал Истар, — меня Истаром величай. Истар Гурд я. Этот вот, Алестр, сосед мой, добрый человек, рукастый резьбяр. А это племянничек евойный, смотри, добрый воин, — он подтолкнул Авита поближе к стражнику. — Мечта у него знаешь, какая? Тоже солдатиком стать хочет, Родину боронить.

Стражники хмыкнули. Главный спросил, подбирая слова:

— А этот… раненый который, кем тебе будет, отец?

Истар замялся, и это покоробило Ниова.

— Это мой… друг тоже хороший. Пусти нас, добрый воин, ноги уже не несут.

— Куда пойдешь, отец?

— Где казармы рубиновых? Туда мне надо, сын у меня там.

— Путник, казармы полка — это государственная тайна, я не проведу тебя туда и путь не укажу. Всё, чем помочь могу — напишешь письмо сыну, я передам. Как зовут-то его?

— Йорег Гурд сынок мой зовется, не видал его уж четыре годочка. Смилуйся, добрый страж, передай весточку.

— Йорег Гурд? Его я знаю. Все его знают. Ну, ладно, не задерживайте. У меня служба. Туда вон проходите все четверо во врата, там впишете себя в книгу прибытия. Киракс, проводи! — Тут же один из порхавших неподалеку «попугайчиков» отделился от стайки патрульных и подбежал к гостям столицы. Он наткнулся на нескрываемое презрение четверки рубиновых, поэтому поспешил выполнить приказ. Начальник бросил вслед Истару, — Я сменяюсь, когда лучи солнца перестанут падать на стену. Буду ждать тебя с письмом на той стороне ворот. Талем моё имя. До встречи!

— Благодарствую, добрый воин Талем! Спасибо и вам, доблестные солдаты! Бывай, я приду на закате!

Истар затрепыхался в благодарностях и поклонах, а потом поспешил за Кираксом и остальными к писарю, который вел книгу прибытия.

Ниов не ошибся: каменный муравейник гомонил, копошился и звенел. Перед закатом горожане спешили засветло закончить свои дела и попасть домой. Оглядевшись вокруг, Авит поинтересовался:

— Куда нам теперь?

— Кажется, придется ждать Талема. Денег на гостиницу у меня нет.

— Да не волновайтесь вы, друзья, — подал голос Истар, — сын весточку получит и придёт. Он не может не прийти.

— Ага, получит. Нужны мы шибко Талему твоему. Вон, рожа суровая какая, — угрюмо пробурчал Алестр, — сейчас мы тут достоимся, потом впотьмах нас твои распрекрасные рубиновые в тюрягу какую и упекут.

— Зачем в тюрьму? Тут нет комендантских часов, мирное же время, — возразил Ниов. — Стой смирно, раз уж пришел. Нам ничего больше не остаётся.

Четвёрка озиралась по сторонам настороженно, даже как-то враждебно. Все здесь было каменным, пыльным, незнакомым. Горожане безразлично сновали мимо, на город упорно наползали сумерки, но Ниову казалось, будто каждый норовит разглядеть под накидкой его шрамы. Становилось прохладнее. Он сильнее закутался в шерстяной плащ и похромал в сторону. Нога разнылась, и Ниов уселся на ступеньку ближайшего домика, в котором разместилась какая-то торговая лавка. Наконец на мощёной улице показалась знакомая фигура. Талем вернулся один, что совсем не обнадёживало. Он успел переодеться в гражданскую одежду, но посох и орден по-прежнему были с ним.

— Не могу порадовать тебя, Истар. Йорег сегодня на ночной смене на юге, у Пылевых ворот, он только заступил на дежурство. Твоё письмо у меня. Ты сможешь увидеться с ним только завтра на рассвете.

— Ой, незадача, вот так дело! — запричитал Истар.

— Добрый солдат, а что ты нам посоветуешь? Денег у нас по два медяка на брата, ночевать негде, в дороге мы попримялись, куда ж нам теперь податься? — уверенно вмешался Алестр.

— Я не могу самовольно пустить вас в казармы. Но у меня брат живет неподалёку, он, как и ты, резьбяр, лавка тут у него. Идем! Я попрошу за вас.

Ниов поднялся и, переваливаясь, похромал за троицей друзей и Талемом, отстав на три шага. Талем по-прежнему косился на него с опаской. Не доверяет. Главное, чтоб хоть на улице не оставил.

Ниов проснулся оттого, что солнце настойчиво заглядывало в окно и грело ему щёку. Рассвет давно миновал. Ему единственному досталась постель и перина: добродушная хозяйка настояла на том, чтобы хромой и раненый путешественник отдыхал на полноценном ложе. Остальным раскинули перины рядом прямо на полу. Звучный трехголосый храп говорил о том, что Ниов проснулся первым. Но Ниов не спешил вставать.

Накануне вечером Рестам, брат Талема, и его жена Ретиллия приняли постояльцев радушно. Их совершенно не пугал уродливый вид несчастного. Ниов в очередной раз пересказал свою историю. Ретиллия всё охала и вскидывала руки, а Талем, который задержался у брата, хмыкал и переспрашивал. После долгих разговоров вымытые, сытые и измотанные гости повалились спать.

Теперь же, сладко потянувшись, Ниов встал с кровати. Чистую одежду одолжил им хозяин — возле кровати аккуратно лежала еще нетронутая стопка. Ниов подобрал себе штаны и рубаху, надел поверх них свой пояс с кошельком, обул Рестамовы башмаки и захватил тонкий плащ. Выглянул в окно: их собственные пыльные одежды были уже выстираны и аккуратно развешаны во дворе на веревках. Аккуратно ступая, чтоб не разбудить друзей, Ниов похромал из комнаты. У печи копошилась хозяйка в цветастом фартуке.

— Доброе утро, госпожа моя Ретиллия! — поклонился Ниов.

— Ха! Утро! День уже почти! И тебе доброго здравия, — звонко отозвалась хозяйка. Ловко управляясь с домашними делами, она порхала по комнате, словно проворная птичка, — я не госпожа, добрый путник Ниов, я из простых. Господа у нас в Кронграде обитают во дворцах или в казармах. А мы с Рестамом люди рабочие, скромные. Мы не господствуем. Иди умойся и к столу.

— Спасибо. А где Рестам?

— В лавке, где ж ещё быть ремесленнику. День на дворе в разгаре.

— Я к нему схожу, хозяйка.

— Сходишь, сходишь. Вот поешь — и сходишь. Давай к столу, остыло уж всё. А я сейчас ещё пирожки достану.

Волнение от путешествия унялось, и на душу Ниова камнем легла тоска. Он ждал, пока Рестам закончит вырезать из куска древесины куколку и посвятит пару минут своему хромому постояльцу. Пахло свежими опилками. Ниов разглядывал деревянные игрушки, дудочки, фигруки и роскошные резные стулья, которые скорее походили на троны. Здесь было много окон, и солнце щедро поливало лучами причудливые изгибы светлого дерева.

Наконец Рестам оторвался от работы.

— Ну, как тебе мои штуковины? Нравятся?

— Очень, господин мой Рестам. Ты мастер.

— Как спалось тебе, Ниов? Сними уже свой капюшон, чего я там не видел!

Ниов скинул хозяйский плащ.

— Спасибо, добрый господин, всё хорошо.

Рестам усмехнулся и повторил то, что раньше ему уже объясняла Ретиллия:

— Мы тут не господа. Господа там, поближе к центру обитают. А мы так, на господских задворках.

Ниов решил сразу же перейти к расспросу: