Иллюзии Красной Шапочки

– Я полагаю, что Орнетта впала в депрессию потому, что доктор Гальвани мало ей занимался. Он совершенно не учел особенностей ее состояния. И, когда она начала доставлять неприятности, просто запер ее в доме, а потом и в комнате. Мы никогда не поступим так с Джорджем! Он будет под постоянным присмотром, под постоянной опекой, пока не восстановится полностью.

– Я буду его сиделкой, Мэри! – горячо воскликнула Клэр, – Я буду следовать за ним повсюду!

Миссис Шелли закрыла лицо руками.

– Насколько я понимаю, можно начинать, – осторожно заметил доктор, – сейчас мне необходимо зашить раны Джорджа. Это надо сделать как можно быстрее. С этим делом я разберусь сам, но потом мне понадобится ваша помощь.

Мэри спустилась в свою комнату. Перси спал сном младенца. Девушка переоделась, тихо закрыла за собой дверь, зашла в покои Байрона, забрала белье сестры, заправила постель. Вернувшись в кабинет доктора, она села в кресло в углу и осторожно наблюдала за манипуляциями Полидори, стараясь не смотреть на Клэр. Пока Джон кромсал и сшивал тело поэта, Мэри, чтобы хоть немного защититься от происходящего, напевала свою любимую детскую песенку.

«Мэри, Мэри, ты упряма!»

Мэри повесили, и если кто-нибудь узнает о том, что они творят, такая же участь ожидает не только Клэр Клэрмонт и Джона Полидори, но и еще одну маленькую, упрямую Мэри.

– Кончено! – воскликнул Джон, – Однако у нас мало времени. Светает. Мэри, что мы будем делать с Перси?

– Ничего не будем, – безучастно ответила она, – Перси, как обычно, будет спать до обеда. Прислуга придет не раньше, чем через три-четыре часа.

– Хорошо! Теперь помогите мне.

Вместе они перевернули тело Байрона на спину, после чего доктор достал из своей дорожной сумки длинные стальные иглы. Игл было не менее десяти, и каждую из них Джон с силой вонзал в Джорджа. Иглы входили в труп с отвратительным хрустом. Мэри отвернулась не от страха, она не хотела видеть мертвые глаза поэта. Полидори сдернул чехол с тяжелого ящика, который привез с собой из Лондона. Перси говорил жене, что это необходимо доктору для его опытов.

– Это батарея, – коротко объяснил он девушкам, – ток пойдет к иглам по проводникам.

Из той же сумки он извлек несколько небольших мотков проволоки, соединил их с ящиком, а свободные концы закрепил на торчащих из тела иглах. Мэри почти не помогала, настолько была опустошена, зато Клэр принимала самое активное участие в манипуляциях Джона.

– Готово! – доктор закатал рукава своей испачканной кровью рубашки, – Теперь – главное. Он достал из ящика письменного стола небольшую, плотно закрытую бутыль с синеватой жидкостью, шприц и иголку.

– Что это? – с детским любопытством спросила Клэр.

– Главный ингредиент! – улыбнулся Полидори, – Я назвал его «Эликсир Луиджи». Одного электричества мало. Гальвани тщательно шифровал свои записи, но я понял, как воссоздать эту субстанцию, способную воскрешать не хуже Иисуса!

– Это сработает?

– Уверен, что сработает, моя милая мисс Клэрмонт. Во всяком случае, это вернуло к жизни не один десяток лягушек!

Мэри усмехнулась. Доктор ввел синюю жидкость в вену покойника.

– Отойдите назад! – приказал он девушкам, – Медлить нельзя, надо пускать ток!

Сестры послушно отошли к двери, Клэр обняла Мэри и отвернулась. Мэри пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не оттолкнуть ее, не заплакать, и не выскочить из кабинета. Джон Полидори чувствовал себя если не Богом, то его главным наместником на Земле. Он что-то бормотал, быстро раскручивая прилаженную к батарее ручку, его непослушные черные кудри топорщились, как грива демона, безумный облик ученого дополняли блестящие глаза и нервно трясущиеся длинные белые пальцы. По проволокам, от ящика к иглам, побежали искры. Доктор крутил ручку все яростнее, все быстрее. Батарея загудела, комната наполнилась неприятным запахом, искры слились в один сплошной электрический поток, подбрасывающий и бьющий тело несчастного Джорджа. Мэри зажмурилась. Что-то громко хлопнуло, из ящика повалил едкий дым, Полидори отскочил от батареи и распахнул окно. Свежий ветерок с Женевского озера нежно просил девушку открыть глаза. Утреннее солнце лениво заглядывало в темную комнату, подарив немного света и тепла измученным людям, которых отныне связывала одна страшная тайна. Джордж сидел на полу, с удивлением и ужасом рассматривая вонзенные в его тело иглы.

– Что это, Мэри? – тихо спросил воскресший поэт. Мэри долго вспоминала этот вопрос, как и этот взгляд. Она так и не поняла, что именно хотел узнать ее друг.

– Как вы себя чувствуете, дорогой мой? – Полидори опустился на колени перед Байроном, заглянул в глаза, проверил пульс.

– Не знаю, Джон. Страшно болит спина. Боже мой, друг, откуда во мне эти иглы? Что случилось?!

Было столько обиды и отчаяния в этом вопросе, что и железная Мэри не выдержала. Она не заплакала, только отвернулась и до крови прикусила губу. Клэр бросилась к поэту и обняла его.

– Мой милый, произошел несчастный случай. Ты упал в своем кабинете и напоролся на этот ужасный кинжал! Хорошо, что мне не спалось, я услышала шум и прибежала к тебе. Вдвоем с Мэри мы перенесли тебя в кабинет доктора, и Джон сделал все возможное, чтобы спасти тебе жизнь.

– Понадобилась небольшая операция, Джордж, все-таки клинок довольно сильно поранил тебя, – добавил Полидори, извлекая из тела лорда иглы, – но ты поправишься, обещаю!

– Спасибо, – чуть слышно прошептал Байрон.

– Благодари не меня. Если бы не Клэр и Мэри, ты бы не выжил.

Поэт слабо улыбнулся девушкам. Вместе они уложили Байрона на кровать доктора. Через несколько секунд он уснул.

– Что с ним? – испугалась Клэр.

– Все в порядке, это действие эликсира, – успокоил ее доктор, – некоторое время он будет очень слаб, его организм заново привыкает к жизни. Но Джордж невероятно крепок телом и рассудком, он скоро пойдет на поправку. Единственное, что ему сейчас нужно, это постоянное наблюдение, уход и забота. И, конечно, общение с друзьями.

– В таком случае, – улыбнулась Джону Клэр, – я надеюсь, вы не будете возражать против моего частого присутствия в вашем кабинете?

– Я буду рад любой помощи! – улыбнулся в ответ Полидори.

Мэри ушла. Вернулась в свою комнату, легла, не раздеваясь, в постель к мирно спящему Перси. Девушке приснился сон, бесконечно долгий сон, как будто это ее убили, а Джордж уговаривает Клэр и доктора вернуть ее к жизни. Он кричит, угрожает, а Мэри смотрит на происходящее откуда-то сверху, и просит Байрона не делать этого, потому что здесь, наверху, ей по-настоящему хорошо. Но лорд не слышит девушку, он ничего не слышит.