Иллюзии сада камней

Затяжной дождь закончился, теплый осенний день окрасился нежным золотом умирающей листвы. Природа наслаждалась последней солнечной порой, люди вокруг были красивы и светлы, все дышало красотой внезапно наступившего «бабьего лета». И Ася – в очках, с хвостиком вместо прически – составляла со всем этим явный контраст. Никогда еще в своей жизни она не ненавидела себя так, как в этот мягкий сияющий день. Джинсы спадали с бедер, потому что она забыла надеть ремень. Вернее, не стала за ним возвращаться к гардеробу. И теперь приходилось подтягивать их за шлевки для пояса. В результате после очередного рывка вверх правая оборвалась совсем.

Синяки под свитером жгли кожу. Ей казалось, что их видят все. При встрече с прохожими она опускала глаза, чтобы не знать, как сильно они ее осуждают за это. Молодая женщина пыталась бодриться, уговаривала себя не думать о случившемся, но получалось крайне плохо. Вечером она его снова увидит – человека, которого больше не могла так легко называть своим мужем. Как с ним разговаривать, как притворяться? Страх сдавливал ее цепкими клешнями, мешал идти. Но она шла, потому что нужно было срочно что-то предпринять. И это «что-то» – неясное и смутное – виделось ей соломинкой, за которую был шанс ухватиться, чтобы спастись.

Трезвая, практичная часть Асиной души уговаривала ее, что ночной скандал – досадная ошибка, что расчетливый Глеб никогда не бросит семью, что это случайность. Просто нужно сделать вид, будто ничего не произошло. И главное – самой не придавать этому значения. Зачем принимать какие-то опасные, неразумные решения, если можно постараться обо всем забыть и быстро юркнуть под спасительное одеяло привычных семейных отношений? Изменяет? Ну и ладно. Зато Ася в законном браке, а те, другие – всего лишь любовницы. «Но моя жизнь и так слишком разумна! – возражала невидимому оппоненту другая Ася. – Муж давно не любит меня. Правда, – что лукавить? – ценит как хорошую домохозяйку. У мальчишек собственные интересы, их дни полны событий. Школа давно опротивела, я в ней тупею день ото дня. Самое отвратительное, что мне даже не хочется хорошо выглядеть! Кому это теперь нужно? Жизнь состоялась, вошла в скучную и однообразную колею. Еще несколько лет, и я начну стареть. Неужели это счастливая судьба замужней женщины?»

«Ты не права, – мягко возражал здравый смысл. – Разве нужно заниматься запланированным самоубийством только ради того, чтобы что-то доказать мужу? Да, воинские искусства – вещь привлекательная, заманчивая. Но ты не знаешь ничего о том, что это такое на самом деле. Неужели нет других способов изменить свою жизнь? Например, действительно заняться собой?»

«Наверное, есть, но я их не вижу. Слишком поздно. Для этого нужно любить себя или, по крайней мере, уважать. Ничего этого давно нет. Не люблю и себя не уважаю. И теперь мне нужен кто-то посторонний, кто сможет направить мою жизнь в другую русло. Причем, жестко, чтобы я даже не посмела возразить и передумать. Я чувствую, что время упущено. Моя благополучная семейная жизнь превратила меня в бесполезное существо без цели и смысла. А в воинских искусствах есть смысл. Я это чувствую».

«А ты не боишься ошибиться?»

«Боюсь… Очень боюсь… Но гораздо страшнее – бояться будущего».

Ася споткнулась, остановилась посреди пустой аллеи. Желтые верхушки тополей гладили листвой ярко-синее небо. Природа дышала покоем. Какая-то девушка вдалеке стала громко звать подругу «Маша, Машка!», потом побежала за ней. Ася вдруг расслабилась и вяло подумала о том, что ей будет очень сложно жить. И улыбнулась этим мыслям: «Как такое вообще могло в голову родителям прийти – родить ребенка? Вон, какой-то Машке хорошо, весело. И подруге ее хорошо… Ладно, я уже есть, я существую, но пока не живу. Надо попробовать». Примирившись с собственным существованием и немного успокоившись, Ася пошла дальше.

Тренера она не застала. Пожилая уборщица объяснила, что он бывает только по вечерам. Ася с облегчением выскочила из темного гулкого спортзала и потрусила домой: «Вот и хорошо, не нужно никаких тренировок, это была глупость!» Она переоделась, наскоро перекусила, степенно дошла до школы. Первый урок Ася провела на каком-то странном подъеме, обрадованная тем, что никого в спортзале не нашла. Ей даже показалось, что Сидоров неплохо отвечал, и она поставила ему четверку, чем вызвала у класса нескрываемое удивление. К концу второго урока ее начала грызть совесть: «Что, испугалась? Смалодушничала? А где же твое желание что-то изменить? Так и просидишь всю жизнь возле своих кастрюль! Обслуга!» Настроение упало, необходимость сделать задуманное грызла душу, словно надоедливая мышь. И не выгонишь, и убить жалко. А когда закончились все уроки, она отвела сыновей домой, быстро накормила, расцеловала, потискала (на что они тут же начали отбиваться), усадила смотреть фильм и, собравшись с духом, направилась в спортзал снова. «Ничего, если я и в этот раз никого не найду, больше ходить не стану. Неудача два раза – это уже знак».

Но тайные надежды не оправдались – дверь в спортзал оказалась открыта, в нем двигались несколько странных одинаковых фигур в белых кимоно.

– Как найти тренера? – спросила Ася у хмурого паренька. Тот молча махнул рукой в сторону потертой дерматиновой двери. Ася постучалась. Через несколько минут оттуда вышел светловолосый человек в черном спортивном костюме.

– Здравствуйте, вы тренер?

– Да.

– Я пришла узнать насчет тренировок, по объявлению, – Ася пыталась говорить уверенно, но голос дрожал.

– Тренировки по понедельникам, средам и пятницам, с шести часов вечера.

– А возраст? Мне тридцать…

– Заниматься воинскими искусствами можно в любом возрасте.

Повисла пауза. Странный это был человек – полноватый, низкорослый, сутулый, он не смотрел в глаза и все время кидал мимолетные взгляды в стороны, словно искал кого-то за ее спиной и готов был тут же на этого «кого-то» отреагировать. Говорил коротко, отрывисто и при этом – очень тихо.

– Можно мне остаться посмотреть?

– Можно. Вон там, на скамейке, – тренер кивнул головой в сторону стены, где стоял спортивный инвентарь, и исчез за дверью, словно бесплотный дух. Молодая женщина села на скамейку. Как раз в это время стали выходить из раздевалок одетые в кимоно ученики и по резкому окрику одного из них выстроились в правильный строй. Старший поклонился строю, строй ответил традиционным поклоном, и все побежали по периметру зала, тяжело топая босыми ступнями. Среди учеников было много девушек. Когда они устали и зал наполнился тяжелым дыханием и запахом пота, началась разминка. Отжимания от пола, выпрыгивания, растяжки – все это выглядело убийственно. Девушки и даже многие ребята не могли встать на кулаки, как того требовал старший, их лица были багровыми от напряжения. Но никто не жаловался, все старательно выполняли команды. Открылась дерматиновая дверь, тренер, переодевшись в кимоно, покинул свое убежище и стал бродить по кругу, заложив руки за спину. Его лицо абсолютно ничего не выражало, он казался посторонним в этом месте.

Как ни странно, атмосфера тренировки Асе понравилась. Скептически относившаяся к восточным единоборствам, она впервые собственными глазами увидела то, что так красиво преподносилось в знаменитых фильмах о самураях – строжайшую дисциплину, четкость движений, какое-то совершенно особое сосредоточенное настроение. Что скрывалось за всем этим, понять с первого раза было невозможно. Если только попробовать. Самой…

Дома, как ни удивительно, вечер оказался спокойным. Глеб принес шампанское, торт, цветы, рассказал в подробностях, как прошла вечеринка, как он танцевал с сотрудницей отдела и когда она его поцеловала, как он с кем-то слегка повздорил. Всё было действительно довольно безобидно, и начальница – пожилая тетка необъятных размеров – не имела к помаде на его рубашке никакого отношения. Врал он мастерски. Ася настолько была измучена переживаниями, что также мастерски изображала радость. Но осадок от слов пьяного Глеба навсегда отравил ее душу, а синяки, которые она ему так и не показала, жгли кожу. Отношения уже никогда не будут прежними. И, возможно, только от нее теперь зависит, в какую сторону качнется маятник. Поэтому Ася изо всех сил делала вид, что верит ему, что никакой обиды нет. И он, понимая это, подыгрывал. И тоже делал вид…

Когда ужин почти закончился, Ася неожиданно сказала:

– Я хочу попробовать заняться спортом.

Он с интересом посмотрел на нее.

– О-о, да это похвально! Тебе не помешает немного привести себя в порядок. А то дети… Работа… А в какой тренажерный зал ты решила пойти?

– Нет, не в тренажерный зал. Это будет секция каратэ при институте.

Глеб закашлялся от неожиданности. Он хорошо знал, что такое каратэ, – сам долго тренировался, поэтому, не сдерживая эмоций, от души рассмеялся.