Иллюзия брака

Я пожала плечами, стараясь не показать, что меня задела ирония, сквозившая в его интонациях.

— Никогда не верила чужим словам, — ответила я и сложила руки на груди, словно отгораживаясь. — Только своему дару.

— Но привыкли из-за него чувствовать себя исключительной, верно?

Я поморщилась и поджала больную ногу, не понимая, к чему ведет Брайен.

— Возможно. Все люди, одаренные магией, так или иначе это чувствуют. Что в этом плохого?

— Ничего, — после паузы сказал Брайен. — Вопрос в том, на что еще нас толкает магия?

— Простите?

Вспомнив наш первый разговор в темнице, я торопливо прикусила язык. Брайен не любил пустых извинений.

— Забудьте, — помрачнев на мгновение, отмахнулся он и встал с постели. — Г орничные принесут вам воды, а я ненадолго отлучусь. Ваши волосы… С ними придется что — то сделать.

Я рефлекторно поправила платок на голове, делающий из меня девушку — простушку из деревни, и кивнула.

— Мне нужна краска: химическая или натуральная, разницы нет. Вы можете распорядиться и.

Брайен перебил меня.

— Лучше я сам отправлюсь на рынок. Не хочу, чтобы по дому поползли слухи.

— Звучит разумно, — согласилась я.

В душе разлилось облегчение. Кажется, Брайен трепетно относится к моей тайне. Возможно, он сумеет ее сохранить. Хотя бы до того момента, пока я не сбегу.

Разговор прервал стук в дверь. На пороге оказались две горничные с тяжелыми ведрами воды, от которых исходил горячий пар.

— Я оставлю вас, — деликатно проговорил Брайен. — За лекарем уже послали, поэтому скоро лодыжка перестанет вас беспокоить.

Я криво улыбнулась, собираясь пошутить про ампутацию, но в последний момент передумала. Не стоит демонстрировать свой нрав при посторонних. Брайен говорил со мной как с равной, как это было принято у меня на родине. Но в Иолании к женщине зачастую относились как к малому, неразумному ребенку, нуждающемуся в опеке и контроле.

— Благодарю, милорд, — кротко выдала я, чем заставила Брайена нервно споткнуться на ровном месте.

Ладно-ладно, я тоже умею играть по правилам! Не стоит так удивляться. Я, конечно, сумасшедшая, но границы дозволенного тоже вижу.

Смешно, если подумать. Значит, нарушить брачные обеты для меня — раз плюнуть. А вот испортить образ сурового бойца в глазах прислуги — моветон. Поистине, отец был прав: нет ничего забавнее человеческих принципов.

Как только за Брайеном закрылась дверь, горничные принялись наполнять водой ванну, спрятанную за едва заметной дверцей в стене. Стараясь не наступать на ногу, я осторожно подошла ближе. Дома мы пользовались магическими артефактами, чтобы освободить от столь тяжелой работы слуг, но в Иолании не все сословия могли себе это позволить. Вот и здесь холодная вода спокойно текла из крана, а горячую приходилось носить по старинке с кухни. Значит, денег хватило только на один артефакт. Что ж, все равно неплохо.

Конечно, мне пришлось отказаться от помощи горничных. Я не могла позволить им увидеть мой естественный цвет волос, а купаться в платке было бы странно… Пусть лучше думают, что их госпожа — пуританка до мозга костей и раздевается пред ликами богов только в одиночестве.

Я с удовольствием опустилась в теплую, пахнущую цветочным мылом воду. Ладони тут же зачерпнули шапку белоснежной пены. Полюбовавшись ею, я, как ребенок, сдула ее, а затем расслабленно откинулась на бортик медной ванны и прикрыла глаза. Перед внутренним взором предстала картина, увиденная в лесу: разбойники, падающие замертво. Их остекленевшие взгляды будто вернули меня на три года назад — в прошлое, которое я так мечтала забыть. Я до сих пор помнила, как округлился рот брата, когда его грудь пронзила магическая рапира боевика. Смертельное ранение, ни одного шанса на выживание.

Но ни одного шанса и на муки. Братьям, в отличие от меня, не пришлось голодать, скрываться, лгать и использовать свой дар направо и налево, позабыв заветы предков.

Так ли уж странно, что я с легкостью нарушила брачные обеды? После того, через что я прошла, это уже не казалось чем — то подлым. Обычное желание мышки выжить в лапах кошки.

Нет больше маленькой и наивной Кейры. Есть беглянка Кейра Ивори — любимица лаванды, лишенная рода отступница.

Интересно, как далеко я могу зайти, если понадобится?

Я все еще думала об этом, пока вместе с дорожной пылью смывала с себя и усталость. Я так давно не имела возможность нормально принять ванну, что увлеклась и вспомнила о времени, лишь когда вода окончательно остыла. Памятуя о лодыжке, я осторожно поднялась, потянулась к пушистому махровому полотенцу и едва не выронила его из-за неожиданного стука в дверь.

— Миледи, — раздалось из коридора, — прибыл лекарь. Вы позволите себя осмотреть?

— Минутку! — крикнула я и торопливо набросила на плечи халат, а затем потуже затянула пояс. Подумав немного, обернула мокрые волосы полотенцем. — Да, пусть заходит.

Дверь отворилась, и порог переступил мужчина средних лет. В его волосах поблескивала первая седина, а под глазами залегли темные круги. В руках он сжимал ручку кожаного чемоданчика.

— Леди Гарланд, меня зовут мистер Крайлер. Прошу прощения, что заявился к вам в покои, но в записке вашего мужа говорилось, что дело срочное.

Судя по выражению лица, Крайлер ожидал увидеть как минимум смертельно раненого солдата, а не относительно здоровую молодую леди прямиком из ванны.

— Боюсь, мой муж немного преувеличил срочность проблемы, — проговорила я и жестом попросила лекаря присесть. — В дороге я повредила лодыжку. Ничего серьезного, но травма причиняет мне боль.

— Что ж, тогда я понимаю волнение лорда Гарланда: женщины не должны испытывать боль. Это удел мужчин.

В памяти пронеслись сцены родов одной из родственниц, и я проглотила усмешку. Пожалуй, о боли некоторые женщины знают побольше мужчин…

Я опустилась на постель и позволила мистеру Крайлеру осмотреть больную лодыжку. Как только его пальцы коснулись обнаженной кожи я чисто рефлекторно обратилась к дару: сработала привычка, приобретенная на улице. Когда знаешь страхи и желания человека, легче понять, стоит ли видеть в нем угрозу или нет.

Сознание привычно разделилось. Часть меня отвечала на вопросы мистера Крайлера, а другая — исследовала его суть, осторожно и незаметно. Желания, представленные в виде детской карусели с лошадками, залитой солнцем, я обошла и сразу спустилась по склизким высоким ступеням к страхам. Я почти дотронулась до двери, толкнув которую, оказалась бы в царстве тьмы и холода, но в последний момент отдернула руку.

Зачем я сейчас прибегаю к дару? Возможно, Брайен прав, и я просто слишком привыкла полагаться на него?