Иллюзия отражения
Шрифт:
Вернер. Его можно исключить из числа подозреваемых? С большой вероятностью. В том состоянии, в котором он находится теперь, человек не способен ни планировать, ни осуществлять многоходовые операции. А то, что мы столкнулись именно с такой, у меня сомнений не осталось.
Диего Гонзалес. Вернее... Дон Диего Карлос Антонио де Аликанте. Потомственный испанский гранд. Что ему было делать в солдатах? К его годам и при его отваге он должен бы сейчас быть, как минимум, полковником с колодками наград от подбородка до портупеи. Испания не вела войн? И – что? Разведка тем и отличается от армии, что война для нее – всегда. И у любой
Элизабет Кински. Обаятельная девушка тридцати с небольшим. Прекрасно образованна. Как выяснилось, владеет специфическими «умениями и навыками». Несчастлива в личной жизни. Потеряла профессию и положение в обществе. Рядом мы живем пятый месяц, а мужчину она приглашала к себе только однажды. В свободное время подолгу отсутствует. Где бывала – никто не спрашивал. Чем занималась – тоже. Из своего прошлого упоминала лишь то, что была сестрой милосердия, закончила медицинский факультет в Сорбонне, стажировалась в специальных клиниках в Швейцарии и Новой Зеландии. Доктор Кински...
Доктор чего? Психологии? Психопатологии? Психиатрии? Что там упомянул Данглар? Совместные проекты МИ-6 и ЦРУ, в какие попыталась влезть Моссад? Очень интересно. А если учесть, что ум женщины куда более изощрен, чем мужской, когда дело касается смерти...
Барон Ален Данглар. Человек, совершающий охранные функции на Саратоне и неподотчетный ни одному правительству. За ним – теневые правители западного мира. По большому счету, не только западного. Вот только... Если есть одна наднациональная система управления, всегда будет создана противоположная или противостоящая ей: как природа не терпит пустоты, так и общество. Мировая исламистская организация? Может быть. Ну а все вышеупомянутые люди, включая и меня, грешного, могут осознанно или втемную, через национальные схемы разведок и агентств, быть вовлеченными в игру упомянутых мировых структур.
А что меня волнует во всем этом бедламе? Только одно: я не считаю людей ни мусором, ни средством достижения каких-либо целей. Каждый человек – носитель образа и подобия Божия, обладатель бессмертной души и свободной воли. И лишь бесовская гордыня заставляет его избирать путь смерти и ввергать в нее окружающих. Противно и гнусно, если молодых людей доводят до самоубийства. Те, что это делают, какими бы формальными лозунгами они ни прикрывались, как и террористы всех мастей, служат лишь своей гордыне. Их нужно остановить.
Тревожная мысль – «а что я могу сделать один», – хотя и апеллирует к разуму, разумной не является. Важнее другая: выбери себе жизнь и – живи.
Стук в дверь был жестким, но не нарочитым.
– Заходи, Диего.
– Не спишь?
– Уже нет. Кофе выпьешь?
– Вместе с тобой.
– Давай.
Заниматься с джезвой я поленился. Включил кофеварку:
– Ты ведь пьешь капучино?
– Естественно.
Диего помолчал, спросил:
– Что собираешься делать?
– Прокатиться по Саратоне.
– Тебе есть что мне сказать, Дрон?
– Вообще-то найдется... если оно тебе нужно.
– Я хочу услышать твою версию происшедшего.
– Она у меня сложилась не вполне.
– Тебя не пугает, Дрон, что ты для Данглара – подозреваемый номер один?
– Думаешь?
– Ты русский. А стереотипы у людей, родившихся более
полувека назад, стойки.– Угу. «Империя зла». Вот только ни ты, ни Данглар не обыватели из глубинки.
– Но резон в его словах есть.
– Есть, – согласился я. – А в чем твой интерес, Диего?
– Ты же понял, Дрон. Я здесь не отдыхаю. Я здесь живу. А история приключилась препоганая. Непонятные истории никто не любит. Вот и нужно ее размотать. Чтобы дальше жить.
– Согласен.
– Поработаем в паре?
– Не сегодня, Диего.
– Что так?
– Подумать хочу. Крепко подумать.
– Думать никогда не вредно. Но порой – поздно.
Глава 30
Диего ушел, оставив после себя аромат дорогой сигары. Вообще, этот столбовой испанский аристократ был абсолютно неприхотлив ни в еде, ни в одежде, обошла его и деловая мода на непременно дорогие часы, но вот сигары, спиртное и кофе он признавал только исключительного качества.
«Думать никогда не вредно. Но порой – поздно». Принимать слова дона Диего за угрозу? В словах любого человека не больше угрозы, чем в нем самом. А Диего Карлос де Аликанте никому никогда не угрожал – по крайней мере за то время, что я его знаю. Да и вообще: люди такого типа не раздают угроз. Они их сразу исполняют.
А что собираюсь делать я? Пожить ночной жизнью Саратоны. Как ни странно, проведя здесь почти полгода, ни столицы, ни окраин острова я почти не знаю. Нет, я объехал его весь, но скорее из любопытства к океану: он разный в разных частях Саратоны. Тот, кто прожил всю жизнь в мегаполисах, отрываясь на двух-трехнедельный отпуск, часто и природу воспринимает поверхностно: океан – как большую ванну, песок – как большой коврик, лес – как большой зонтик. Урбанизация сознания. А океан – это...
– Привет, Дрон. – Едва постучав, Бетти прошла в трейлер. Лицо ее было свежим и веселым, глаза сияли лукавой усмешкой. – С тобой можно переболтать?
– Насчет чего?
– Меня волнуют цифры. Особенно с шестью нулями. Хочу пригласить тебя в компаньоны.
– Премия Сен-Клера-старшего?
– Да.
– С остальными ты уже говорила?
– По правде – нет. Вернер не в себе. И по-моему, он не вполне теперь адекватен.
– Ты специалист по адекватности, Бетти? Диссертация? Докторская степень?
– Н-нет. Но я в этом... разбираюсь.
– А Диего?
– О, он адекватен всегда, но...
– Но?
– Зачем ему деньги? Он живет здесь скоро пять лет, и ничего ему не нужно, кроме покоя. В стремлении к покою звезд не достигнешь.
– Прошлой ночью одна девушка мне уже говорила про звезды.
Бетти поморщилась:
– Ты про Арбаеву?
– Да.
– Дрон, она была наркоманка. А я – нормальная.
– Понятно. Ты в этом разбираешься.
– Зря иронизируешь. Знаешь, почему я пришла к тебе?
– Конечно. Я – красивый.
– Просто если ты не догадаешься, откуда здесь растут уши и у кого, тебя просто закопают.
– Уши... От дохлого осла.
– Ты в депрессии, Дрон? На тебя не похоже.
– Милая Бетти, а тебе не приходило в голову, что если я догадаюсь, у кого растут эти самые уши, то меня закопают обязательно?
– Это еще бабушка надвое сказала. Но ты ведь боец, Дрон!
– Я – интеллектуал.
– Нет. Ты просто умный боец.
– Что ты предлагаешь конкретно, Бетти?