Илона и Чародей

Сол повернулся к Илоне, глядя ей в глаза, взял за обе руки: – Я не могу тебя отпустить в такой опасный путь, может быть, на верную гибель.

Илона рассмеялась: – Как ты меня удержишь? Свяжешь разве?

– Не отпущу одну, я пойду с тобой.

– Исключено. Прощай, Сол. Мы больше не увидимся.

Илона повернулась, быстро пошла домой. Она не обернулась, больше не взглянула на Сола. Всю ночь она не смогла заснуть, лежала с открытыми глазами, перед ними проплывали картины её жизни. Мама и папа обожают её, любят и холят. В её памяти хранятся события, когда она была ещё очень маленькой, мама купала её в ванне, обливала тёплой водой и пеленала в мягкую простынку. Илона помнит, как мама или папа перед сном рассказывали ей сказки, как она смеялась, затем глаза закрывались, и она не запоминала, как сон захватывал её в свои объятия. Были у неё бабушка и дедушка, они тоже очень любили её. Они умерли два года назад. Сначала дедушка, бабушка его ненадолго пережила, сказалось, возможно, то, что они больше пятидесяти лет прожили вместе.

Юные братики льнут к ней, за ними тоже нужно присматривать. Они себя считают большими, самостоятельными, но в шалостях могут натворить больших бед. Как уйти куда-то, в неизвестность? Как бросить всех, родных и друзей? Что будет с неразлучной оставшейся тройкой? Наверняка разбредутся во все стороны. Много вопросов одолевают Илону, и нет на них ясных, чётких ответов. Очень трудно выбрать правильный поступок. Одно решение быстро сменяется другим, словно качается маятник, и тянет решения за собой, то одно, то другое, и этому колебанию маятника не видно конца. Всё же Илона нашла в себе силы принять окончательное решение. Она встала с постели, оделась и, стараясь никого не разбудить, выбралась на улицу. Нужно проститься с привычным миром, где прожила четырнадцать счастливых лет, испытала множество радости, родительской любви и заботы, где её холили и обожали. Утром она уйдёт, и больше его никогда не увидит. Илона долго ходила в темноте, иногда нагибалась к земле, старалась разглядеть цветы, запомнить их запах. Вернулась в дом перед самым утром, легла в кровать, закрыла глаза. Лежала без сна, пока не пришла пора приводить в действие своё принятое решение.

Глава 4

Утро ещё не вступило окончательно в свои права, солнце только подходило к выходу из-за горизонта, звёзды начали слегка блекнуть, а небо слегка светлеть. Илона открыла глаза, тихо встала с постели. Чтобы не потревожить никого из домочадцев, тихо собралась, положила подаренный Нагоном камень в специально пришитый для него закрывающийся карман, накинула на плечо приготовленный рюкзак, и вышла из дома, стараясь не стукнуть дверью. Её приняла в свои объятия темнота безлунной ночи. На тёмном небе вместо большого диска луны светится узенькая полоска рогатого месяца. Илона растерялась. Она помнит нарисованную Нагоном карту со стрелами, показывающими маршрут от дома до портала, но сейчас не может прочитать её, не понимает, в какую сторону держать путь. Внезапно перед нею на уровне около полуметра от земли вспыхнул и поплыл маленький светящийся шарик. Он отплыл пару метров и остановился. Илона смотрит на него, словно завороженная. Светящийся шарик постоял на одном месте, словно ожидал чего-то, затем показал в полёте несколько кругов, словно призывал за собой. Илона успокоилась, и пошла за ним. Она сообразила, что этот светящийся шарик прислал, если можно так выразиться, для неё Нагон, её ночной гость. Утро уверенно отвоёвывает у ночи пространство, из-за горизонта выплывает оранжевый диск солнца и начинает свой ежедневный, неспешный поход по небесному своду. Он постепенно разогревает воздух и накаляет землю. Каждая травинка тянется ему навстречу, купаясь в его тёплых лучах. Светящийся шарик в свете дня поблек и затем исчез. Вместо него перед Илоной на зелёной траве возникла широкая, около полуметра, белая полоса. Она уходит вперёд метров на десять, словно невидимый маляр рисует её перед Илоной по мере её продвижения. Позади Илоны полоса пропадает. Немного за полдень она подошла к зарослям кустарников. За ними далеко вперёд уходят могучие, толстые и высокие хвойные деревья. Между ними изредка видятся белые берёзы и осины. Рядом с хвойными гигантами они выглядят маленькими кустиками. Илона устроила привал, пообедала и растянулась на мягкой зелёной траве, нежась под горячими лучами. Белая полоса исчезла. Илона закрыла глаза. Отдохнувшая, даже немного поспавшая, она поднялась, сделала резкое приседание, чтобы прогнать дрёму. Перед нею вновь появилась широкая белая полоса, Илона уверенно пошла по ней. День начинает сдавать позиции, солнце катится к горизонту, длинные тени деревьев покрывают землю, заметно темнеет. Белая полоса исчезает. Кругом ни звука, только слышится шуршание веток лесных гигантов на лёгком ветерке. Илоне становится не по себе. Ей слышатся какие-то шорохи, перед глазами мелькают едва видимые тени. Она понимает, что это ей просто чудится от страха. Чтобы его прогнать, она начинает говорить сама с собой.

– Не надо бояться, здесь нет никого, кто бы мог причинить какой-то вред. Всё хорошо. На сегодня путь закончен. Нужно отдыхать, хорошо выспаться ночью, она такая тёмная, в темноте спать приятнее, никакой свет не светит в глаза, не будит. Что будет утром? Пусть будет то, что будет. Пока оно не пришло, не буду о нём думать. Нужно готовить ночной привал, на голой земле спать, как-то не привлекает, нужно приготовить мягкую постель, соорудить небольшой шалаш, материала для этого здесь предостаточно, только не ленись, собирай и строй.

Звуки собственного голоса побороли страх и побудили к активным действиям по сооружению ночного привала. Илона наломала сосновых и кедровых лапников, берёзовых и осиновых веток, устроила небольшой шалаш и мягкую постель. Приготовила немудрёный походный ужин и легла спать. Ей показалось, что за толстой сосной метрах в тридцати от неё, мелькнула какая-то тень, но было уже совсем темно и тихо, только слышно шуршание веток, колышимых верховым ветром. Проснулась Илона поздно, солнце уже вплотную приблизилось к зениту, своей высшей точке на небосводе. С запада наплывают тяжёлые чёрные тучи, скоро они закроют всё небо и хлынет дождь. Метрах в пяти Илона увидела круглое отверстие диаметром около полутора метров. Вчера его здесь не было, это Илона хорошо помнит, она строила шалаш, носила ветки и всё пространство истоптала ногами. Вновь появилась белая полоса, она ведёт к появившемуся в земле отверстию и за ним пропадает.

– Наверное, это и есть открывшийся портал перехода в магический мир. Как же мне туда попасть? Просто прыгнуть? Если очень глубоко, и я разобьюсь? Что же получается, магический мир находится в подземелье?

Илона заглянула в яму, ничего не увидела. Сплошная темень, даже у самой поверхности. Она походила вокруг ямы. Затем отошла, поискала камешек, нашла и бросила его в яму. Не услышала звука падения камня на дно ямы, хотя очень внимательно прислушивалась. В глубоком раздумье Илона села на край ямы и свесила ноги вниз, в пучину, куда ей нужно попасть, но она опасалась прыгать. Сколько времени пробыла Илона в таком положении, она не знает и не помнит. Вдруг какая-то сила приподняла её над ямой и опустила в пучину.

Глава 5

Нагон всю ночь не сомкнул глаз. Высокий, немного больше двух метров, с длинными белыми волосами, опускающимися ниже плеч, и такой же длины белой бородой, он мелкими шагами ходит по своей келье из угла в угол. Подол белого хитона волочится по полу и слегка шуршит. Нагон мысленно озирает огромную страну Ангорию, её леса, поля, горы и реки. Он предполагает, что всё рассчитал правильно, как в игре в шахматы, на четыре, пять и, даже, на десять ходов вперёд. Ему непонятно, почему, появилось ощущение опасности, и оно не покидает его. Он знает, что магистры наблюдатели постоянно дежурят у волшебного зеркала, внимательно осматривают все закоулки Ангории. В случае возбуждения кланов, ему обязательно сразу доложат. Если доклад не поступает, значит во всех кланах спокойно. Но он чувствует надвигающуюся беду, словно не он задумал правила игры, а кто-то иной играет с ним, как кошка с мышкой. Предчувствие беды неимоверной тяжестью давит на его плечи. Нагон не выдерживает и идёт к волшебному зеркалу. Перед ним сидит магистр Гилон. Он следит за общей картиной Ангории, пальцем меняет места наблюдения, рассматривает и оценивает состояние кланов. Нагон подходит к зеркалу, на нём видит клан Тимыча. Там всё спокойно. Все занимаются своими привычными, повседневными делами. Женщины у каждой хижины готовят обеды, ватага ребятишек бегает наперегонки, подростки бьются на деревянных мечах, отрабатывая искусство боя. Мужчин не видно, наверное, разошлись в поисках добычи.

– В кланах всё спокойно, верховный магистр, не наблюдается присутствия чар.

– Вижу, Гилон, что всё спокойно. Но меня не покидает ощущение нависшей угрозы, что спокойствие это, как тишина перед грозой. Когда освободишься, когда у зеркала тебя сменят, пригласи Большой Совет на внеочередное заседание. Кстати, посмотри на окрестности дворца магистратуры.

– Я только что осматривал их, не смог обнаружить ничего, заслуживающего внимания.

– Птицы летают? Животные бегают? Деревья не гнутся под невидимой тяжестью?

– Нет. Ничего такого я не увидел.

– У тебя, Гилон, не создалось впечатление, что около магистратуры концентрируются чары?

– Нет, верховный магистр.

– Ну, хорошо, я пойду. Не забудь разослать всем магистрам сообщение, что на склоне дня созывается внеочередное заседание Большого Совета.

В назначенное время все магистры собрались в зале заседаний Большого Совета. Прибыли магистры всех ста двадцати кланов. В зале шумно, все радуются встрече, у всех блестят глаза, все хлопают друг друга по плечу, обмениваются любезностями и новостями, улыбаются. Нагон смотрит на эту идиллическую картину. Он понимает, что дружелюбие обманчиво. Достаточно одной маленькой искорки, одного неосторожного слова, и весь зал взорвётся. Магистры кланов начнут метать друг в друга смертоносные молнии. Нагон смотрит на их лица, пытается оценить свои шансы, определить своих сторонников. Его поддержат даже не все члены Совета главных магистров. Похоже, большинство будет против его плана. Нагон поднял руку, призывая всех к порядку. Все расселись по местам, наступила тишина, нарушаемая скрипом сидений, когда кто-то менял положение.

– Магистры, друзья. Я вас прошу очень серьёзно отнестись к моему сообщению. Завтра, максимум послезавтра нас ожидает большая война. Я уже ощущаю скопление, концентрацию чар вокруг магистратуры. Наш неведомый враг Чародей бросит на нас все силы, не только чары, которые не способны пробивать нашу защиту. На магистратуру обрушатся полчища монстров, и главное оружие неведомого врага – гемионы. Они способны разрушать нашу защиту и впускать монстров внутрь магистратуры. Я не исключаю и такого варианта: чары обрушатся на кланы, заставят их объединиться против нас с армией чародея. Сил главных магистров на этой войне будет недостаточно. Если магистратура не устоит, погибнет всё наше сообщество, вся наша страна, родная нам всем Ангория. Прошу объединения всего Большого Совета. Я всё сказал, решайте.

Поднялся невообразимый шум. Многие магистры вскочили, кричали, топали ногами. Нагон вновь поднял руку.

– Друзья, прошу всех успокоиться. Если кто-то хочет что-нибудь сказать, выходите вперёд.

Выскочил огромного роста магистр отдалённого горного клана.

– Верховный магистр ошибается, войны такого масштаба не должно быть, ведь у нас всё спокойно, об этом говорит магическое зеркало, я заглянул в него, когда шёл на большой Совет. Я не могу покинуть свой клан. Что с ним будет, если я останусь во дворце? Я не могу этого предвидеть. Может произойти такой раздрай, что от клана ничего не останется. Кто согласен со мной?