Им помогали силы Тьмы

— Видите ли, я как раз собирался туда в этот уикэнд. Ведь у меня, в конце концов, бессрочный отпуск, и я здесь очень приятно провожу время. К тому же, чтобы навести все необходимые справки, мне понадобится некоторое время, а пропуск, который вы мне любезно раздобыли, действителен только на один день. Мне же, по-видимому, придется и заночевать в Вольгасте. Скажите, это возможно как-то устроить?

— Понимаю, понимаю. Да, поскольку вы боевой офицер, я думаю, что смогу вам оказать содействие. А если вы получите разрешение на рыбную ловлю, вам будет нужна и временная прописка. Слушайте, мне в субботу надо будет присутствовать на заседании партийного комитета (Parteikomitee). Я сам лично представлю вас членам парткома, и если только власти не отклонят вашу кандидатуру, то мы там все формальности и уладим.

— Это было бы замечательно, — улыбнулся Грегори, — и очень великодушно с вашей стороны. Я на всякий случай соберу чемоданы, думаю, что уж уик-энд-то мне разрешат там провести? Насколько я понимаю, я могу прихватить с собой денщика?

— Хорошо, ведь он поедет в моей машине. А это послужит ему лучшей рекомендацией и пропуском на заставе. Если же вы получите разрешение на временное проживание, то оно автоматически распространяется и на него.

В тот же вечер Грегори с Хуррем навестили Малаку и держали совет, как им вести себя дальше. Уже в конце беседы Хуррем сказала:

— Я считаю, вам удастся получить временную прописку. Гауфф в лепешку разобьется, чтобы добиться для вас этого. Он ведь потом разговаривал по этому поводу еще и со мной. Настроение у него было плохое: ему очень не по душе то, что вы живете здесь у нас, в Сассене.

— Да какое ему до этого может быть дело? — удивился Грегори.

— Вся загвоздка во мне, — призналась она, опустив глаза. — Вы, возможно, уже не помните, но при первой с ним встрече вы обмолвились о том, что фюрер обратился с призывом ко всем способным к детопроизводству и патриотически настроенным гражданам Германии завести как можно больше детей. Вы еще тогда шутили, что сердце у вас не выдержит целой серии любовных приключений, но вы, мол, всерьез подумываете жениться, если повстречаете добропорядочную достойную женщину в возрасте, позволяющем ей продолжить ваш род.

Она горько усмехнулась:

— Вот такие дела. Характеристика, я полагаю, вполне подходит ко мне. И с финансовой точки зрения я, как хозяйка Сассена, тоже находка для одинокого офицера. Сегодня, узнав, что вы не торопитесь уехать в Вольгаст, он переполошился. Иными словами, он считает, что именно я и есть та причина, по которой вы задержались в Сассене.

«Неисповедимы пути Господни, — думал Грегори. — Да ни за какие коврижки ложиться в постель с этой унылой и вечно хмурой алкоголичкой, которая, кажется, из костей и морщинистой кожи вся и состоит, он не согласен. Тоже мне удовольствие!» Но вслух он сказал другое:

— Да, конечно. Его можно понять.

Малаку мгновенно ухватился за эту идею:

— Вот и замечательно. Вот и чудненько. Ты, Хуррем, просто молодец! Теперь Гауфф из кожи вон вылезет, а временную прописку вам в Вольгасте устроит — будьте уверены.

Грегори, обдумав создавшуюся ситуацию, сказал:

— Ладно, если ему уж так не терпится убрать меня из Сассена с глаз долой, то я, пожалуй, подыграю ему. Получить разрешение на проживание в Вольгасте — это лишь полдела. Мне надо как-то перебраться на остров через пролив. Воспользоваться паромом мне наверняка не дадут, следовательно, нужна лодка, а для нее — специальное разрешение. Короче, если я правильно буду разыгрывать свои карты, Гауфф мне добудет и эту бумажку.

К субботе у Грегори уже сложился план действий.

Гауфф прибыл в своем старомодном, но мощном лимузине, одетый в ловко сидевшую на нем черную форму штурмбаннфюрера войск СС. Грегори уселся рядом с ним, а Купорович с чемоданами разместился на заднем сиденье, и они тронулись в путь.

Гауфф ездил по узким сельским дорогам на почти опасной скорости, что называется «с ветерком», водитель он был опытный, что самым убедительным образом доказал, когда они доехали до предместий Грейфсвальда. Не отнимая руки от клаксона, он вихрем пронесся по улицам тихого городка, заставляя все машины уступать дорогу, а пешеходов — в панике шарахаться на тротуары. Через четверть часа они подъехали к заставе, стоявшей в трех милях от морского побережья. По обе стороны от КПП по плоской местности тянулась изгородь, а вдоль нее через небольшие интервалы стояли солдатские патрули. У ворот Гауфф что-то сказал фельдфебелю, подписал бумагу, принимая на, себя ответственность за Купоровича, которому сразу же был выписан пропуск в зону.

Вольгаст, по имевшимся у Грегори сведениям, был меньшим по размеру городком, чем Грейфсвальд. На улицах не было видно раненых солдат, но место это прямо-таки гудело от напряженной активности, словно улей. Выяснить причину такой активности Грегори не составляло труда. На довоенных картах не была обозначена железнодорожная ветка, обслуживающая этот заштатный городишко, но теперь она была налицо, а через пролив к острову был перекинут железнодорожный мост. По эту сторону пролива Грегори увидел большое депо, где на подъездных путях маневрировали паровозы и стояли составы. Англичанину удалось мельком увидеть эту картину, когда они проезжали мимо, и зрелище этих бесконечных составов наполнило его сердце новой надеждой: если ему не удастся добиться разрешения на лодку, то остается еще шанс спрятаться в одном из вагонов и проникнуть на остров контрабандным путем.

На берегу пролива Гауфф остановил машину перед вполне приличной на вид небольшой гостиницей и посоветовал:

— Узнайте, смогут ли они сдать вам комнаты, а я отправляюсь на свое заседание, вернусь к часу, и мы с вами сможем пообедать.

Из-за толкотни на городских улицах и общего впечатления, что город живет крайне напряженной и бурной жизнью, Грегори опасался, что все места в гостинице будут заняты, но опасение его, к счастью, не оправдалось. Полная женщина, встретившая его за стойкой, удивленно взглянула на его рыболовную снасть и заметила:

— Рыболовы у нас гости нечастые, те из них, что побогаче, или работают на военных предприятиях, имеют свое жилье, так что у нас половина комнат пустует. Хотя грех жаловаться: будь наш гостиничный ресторан втрое просторней — и тогда бы он не смог вместить всех желающих. В обеденные часы и во время ленча у нас всегда полный зал.

Грегори снял комнаты на две ночи и забронировал столик на ленч, затем, в то время как Купорович занялся багажом, отправился осматривать местные достопримечательности. Должно быть, решил он, городок был в довоенную пору приятным местом для отдыха, но со строительством депо и подъездных путей, по которым с ревом сновали паровозы, это место окончательно потеряло свою былую привлекательность. К железнодорожным путям Грегори решил пока близко не подходить, чтобы, с одной стороны, не вызывать ни у кого подозрения на свой счет, а с другой — у него впереди было для этого немало времени.

Задолго до намеченного свидания он возвратился в гостиницу и позаботился о столике на веранде, которая быстро заполнялась посетителями. Минут через двадцать к нему присоединился Гауфф, сияя довольной улыбкой на мясистом, краснощеком лице. Устроившись поудобнее, он объявил:

— Итак, все устроилось: я раздобыл для вас разрешение на проживание сроком на месяц, с правом дальнейшего его продления по вашей просьбе, и вам дозволено заниматься рыбалкой в проливе. Если понадобится продлить разрешение, вы обратитесь с просьбой в городскую ратушу.

Принимая из рук Гауффа бумаги, Грегори рассыпался в благодарностях и настоял на том, чтобы заплатить за самый роскошный ленч, какой только им могли предложить в этом ресторанчике.

Гауфф хитро улыбнулся.

— Тогда он будет по-настоящему роскошным — ведь с вами я. У этих трактирщиков всегда есть в запасе что-нибудь стоящее, и уж они-то знают, кому и когда подавать на стол припрятанные деликатесы. Я здесь считаюсь не последним человеком, так что им хочешь-не хочешь, а придется обслужить меня как следует.