Им равных нет

Хуже всего обстояли дела в Дагестане – котле межнациональных противоречий. Сто пятьдесят национальностей в условиях колоссальной безработицы и острой нехватки пригодной для жизни и обработки земли – идеальная среда для массовых беспорядков. Которые не заставили себя долго ждать. В Махачкале прошло несколько агрессивных митингов. На них требовали, как всегда, работы, заботы о нацменьшинствах, отставки Правительства. Кончилось все хорошей потасовкой. Обошлось без жертв. Но больницы были забиты пострадавшими, а военный госпиталь пополнился бойцами подмосковной дивизии особого назначения, половина которой переброшена на Кавказ для наведения порядка.

В Москве тоже прошли несанкционированные митинги. Вместе с мусульманами бушевала правая оппозиция, требовавшая «не нацеливать ракеты на Кавказ» и «решать возникшие в Ичкерии проблемы недопонимания перспектив развития национальных территорий» (дословно) в русле мирных переговоров. Около понастроенных в последнее время в Москве мечетей бурлили страсти. Милиция митинги не разгоняла. Сотрудников силовых ведомств постепенно сковывала неуверенность – такая же, как при развале Советского Союза. Аналогии с развалом Империи просматривались с каждым днем все явственнее. Сепаратизм. Бездействие власти. И конечно же, трогательная забота мировой общественности по поводу внутрироссийских проблем.

Естественно, сперва озабоченность происходящим в России высказали мусульманские государства. Затем в привычно истеричной форме – «дать отпор русским оккупантам, не допустить реваншизма» – заявляли о себе новые члены НАТО – прибалтийские карликовые фашистские уродцы. С видом воровского разводящего, вынужденного мирить дворовую шпану, снисходительно погрозила пальцем Америка – Россия должна оставаться в рамках международного права, ее действия внутри страны обязаны соответствовать священным принципам Прав Человека, а не то… Дальше – многозначительная недоговоренность.

В то же время мятежниками была практически поставлена под контроль территория Ичкерии. Зачищены структуры власти, силовые ведомства частично поставлены под контроль, частично разоружены и рассеяны. Начало организовываться вооруженное ополчение. Кто-то приходил в него со своим оружием. Кому-то давали казенное.

С границы сорвали замок. Через ущелье на границе с Грузией, которое еще недавно худо-бедно было перекрыто пограничниками и войсками, теперь хлынуло оружие. Притом не только стрелковое. Потоком шли передвижные зенитно-ракетные комплексы для борьбы с авиацией – «Стингеры» и «Иглы». Минометы. Малая артиллерия. Накопленные в Грузии годами арсеналы были втихую нешуточно опустошены в пользу ичкерских мятежников.

Директор Агентства Федеральной безопасности Кутасов и Председатель Совбеза Бусыгин обсуждали сложившееся положение в кабинете на Лубянке. Недавно они вышли с совещания у Президента, где был неприятный разговор, главная суть которого сводилась к следующему: все просрали, и где теперь ваш хваленый план замирения Ичкерской Республики, заключавшийся в ее демилитаризации и ставке на местные кланы, которым была передана вся полнота власти?

Возражать, что план являлся не их, его бесцеремонно и напористо проталкивали совершенно другие люди, в очередной раз поставившие страну на грань краха, смысла не было. Президент все прекрасно понимал. Он просто не знал, что делать, и сорвал на подчиненных накопившееся раздражение.

Действительно, картина вырисовывалась нелицеприятная. Центральная власть опять в дураках. Под рукоплескания отечественных либералов и прогрессивной мировой общественности на протяжении двух лет из республики вывели практически все войска, провели реформы местного самоуправления, в результате чего половина глав администраций составляли откровенные ваххабиты. Была без меры укреплена Президентская Гвардия Ичкерии, сформированная наполовину из бывших бандитов. В милицию, суды, прокуратуру толпой двинули экстремисты, даже особо не скрывающие своих убеждений. Все было пущено на самотек, не контролировалось федеральным центром. Представители Москвы, направляемые в Ичкерию, были озабочены одним – собственным выживанием в период проклятой командировки, что удавалось не всем. В прошлом году расстреляли в машине двух крупных чиновников Правительства России, которых понесла нелегкая в Грозный выискивать факты нецелевого расходования выделяемых на восстановление республики бюджетных денег… Единственно, на что хватило решимости Москве, – полгода назад расформировать созданный из местных жителей мотострелковый батальон, который занимался больше не боевой учебой и борьбой с боевиками, а стычками с федеральными войсками, захватом заложников, вымогательством, кроме того, не раз высказывал открытое неповиновение командованию. Да и то удалось вернуть только часть выделенного полку оружия, остальное рассосалось по тайникам и схронам.

– Дерьмовая ситуация, – покачал головой директор АФБ. – И все хуже и хуже.

– Против нас играют в полную силу, – кивнул Председатель Совбеза. – Играют профессионалы.

– Этого не отнять. Как писал Лев Давидович Троцкий – большой специалист в мятежах: «Восстание – это не искусство. Восстание – это машина. Чтобы завести ее – нужны техники».

– Против нас работают даже не техники, а инженеры. И пока эта машина сбоев не дает.

– Ну да. Операция «Кавказская лавина», чтоб им пусто было, подонкам! – с чувством воскликнул Кутасов. – Зеленая линия финансирования.

– И не забудь – самые лучшие кудесники спецопераций в мире. За ними – скинутые режимы в Африке и Латинской Америке. Они отточили зубы на бывших советских республиках. Манипулировали десять лет Россией. Это достойные противники.

– Ничего, еще попомнит сволота недобрым словом черный день, когда они решили это затеять, – мечтательно протянул директор АФБ. – Когда нас прижимают, мы начинаем огрызаться. Да так, что пух и перья летят!

– Лучше скажи: вычислены реальные люди, которые в Ичкерии отвечают за мятеж? – спросил Бусыгин и отхлебнул из фарфоровой чашечки крепкий кофе, от одного запаха которого сладко кружилась голова. В очередной раз с неудовольствием отметил, что адъютанты у директора АФБ готовят кофе лучше, чем секретарша Председателя Совбеза.

– Есть несколько кандидатов, – директор АФБ подошел к массивному сейфу на львиных лапах – стилизация под старину, чтобы не портить интерьер старомодного кабинета. Вынул оттуда папку. – Вот они, голубчики.

В папке было несколько досье.

– Что и требовалось доказать, – кивнул Председатель Совбеза, вытаскивая лист бумаги с описаниями фигуранта и подколотой фотографией. – Абдулла Меджиев. Хитрая лиса.

– В недавнем прошлом помощник Президента Ичкерии Тайсумова.

– Друг и дальний родственник ныне здравствующего главаря Ахмедханова. И держатель бандитского общака.

– Обрати внимание, это он спонсировал поездку Джабраила Тайсумова в Эр-Рияд, – сообщил Кутасов.

– Джабраил? А, тот родственник Президента, который привел в действие взрывное устройство.

– Меджиев лично провожал его в Саудовскую Аравию.

– И там Джабраил подвергся обработке, – кивнул Председатель Совбеза.

– Так точно! У нас однозначная информация о том, что с Джабраилом там хорошо поработали кодировщики сознания. Его фактически превратили в зомби.

– Кто? – заинтересовался Бусыгин, в свою бытность в службе внешней разведки немало внимания уделявший отработке методов воздействия на сознание и подсознание человека и немало узнавший тогда такого, что обывателем кажется небылицами и чудесами в решете. – Американские специалисты?

– Англичане. Доктор Стаут. Лучший в своем деле… А ты как думал! Против нас весь мир, Вячеслав Николаевич.

– «Миру мир» – любимый был лозунг в застой… Ну а войне война. Воевать пора нам, дорогой. А не звезды на небе считать…

Глава 10

Языка взяли без особого труда. Хорошего разведчика в зеленке заметить невозможно. А те двое моджахедов, которых какой-то шайтан понес в ту самую зеленку, считали, что все эти леса и поля – их вотчина и бояться им здесь нечего и некого.