Имажинали (сборник)

— Тогда давайте их сожжем!

— Что? — воскликнул пораженный Сганарель. — Сжечь все эти книги, которые вы привезли?

— Ну да, больше ничего не поделаешь, поскольку ни один из нас не придет к согласию с другими. Всех примирит хорошенький костер… это наш обычай; как, по-вашему, почему в этом королевстве нет книг? Нам, экспертам, приходится сжигать их, чтобы они не развращали ваши умы! Вы должны поблагодарить нас!

Пока четверо экспертов, которым помогал бедный Сганарель (не знавший уже, в какую сторону и поводить храпом), складывали книги в кучу с тем, чтобы поджечь их, Лизетта открывала ворота поместья странному посетителю. Вставший на две толстенные задние ножищи, в пестрой, засаленной и дурнопахнущей одежде, с колючей светлой щетиной на немытой голове, — то был тролль! Лизетта, воротя мордочку, впустила его.

«Фу, экий тролль, и отчего бедняжка Люсинда выбрала такого вонючего? От него разит, как от старого хорька!»

Тем не менее она быстренько проводила его к стойлу Люсинды, которая при виде гостя удовлетворенно заржала. Тут она наконец-то призналась Лизетте в своем секрете: любовь к чтению в ней родилась, когда она услышала, как этот тролль читает стихи на ярмарке в королевстве троллей, куда прекрасная кобылка несколько месяцев назад сопровождала своего отца. Первый из чтецов, с которым встретилась красотка, вновь предстал перед ней — гордый тролль с горящими глазами, держащий в руках самый чудесный подарок любви… книги! Он утащил их из своего королевства и тайно переправил через границу. Дело в том, что троллям не слишком-то улыбались начитанные единороги. Только этого им сейчас и не хватало — сообразительных единорогов. Как они будут всучивать свой хлам, если те начнут размышлять? Как облапошивать единорогов на стоимости самоцветов, если лошади разовьют свои атрофировавшиеся мозги?

— Клитандр! Наконец-то я снова вас вижу! Что у вас там?

— Все, что вам по нраву, моя прекрасная Люсинда: приключения, любовный роман, триллеры!

Влюбленные, дрожа, любовались драгоценными изданиями; круп Люсинды так и трепетал, и Клитандр жадно на него поглядывал.

— Какая прелесть! И вы прочтете мне все это?

— Если ваш отец согласится, то с радостью, прекрасная единорожка! Если бы я осмелился, я бы даже… я бы попросил вашего копыта!

— Правда ли? Вы этого хотите?

— Не сомневайтесь, сударыня, я давно люблю вас, и я горю желанием увидеть себя вашим мужем, я приехал сюда только для этого: и ежели вы желаете, чтобы я сказал вам все как на духу, так этот наряд лишь выдуман для прикрытия, и я только притворился книжным знатоком, чтобы пробраться к вам и получить то, к чему стремлюсь.

Это оказывалось совсем другим делом; ведь если и Лизетта нашла запах тролля отвратительным, то что было говорить о сеньоре Сганареле, чье презрение к этим страшно вонючим существам уступало только его отвращению к печатным страницам. Но Лизетта снова разыграла комедию, чтобы спасти свою госпожу. Она отправилась на поиски своего господина, который с головой ушел в тушение костра, которой все подкармливали эксперты, хохоча как сумасшедшие. Они носились вокруг, словно молодые жеребята, огромными глотками отхлебывая алкоголь и бросая в пламя книги.

В тот момент, когда Лизетта приблизилась к своему хозяину, зазвучали трубы, и на поляну ступил обворожительно выглядящий конвой. Их посетила сама славная королева единорогов! Она с расстроенным выражением на морде отклонила предложение выпить:

— Сганарель, я пришла забирать своих экспертов, вы уже закончили с ними? У меня случился запор, и мне нужно съесть несколько тщательно отобранных страниц, чтобы почувствовать себя лучше.

— Разумеется, моя королева, — подобострастно ответил Сганарель. — Ваш монарший пищеварительный тракт — главнейшая из наших забот.

— Хозяин! — воскликнула прибывшая тем временем Лизетта. — Ваша дочь… о, вы не поверите!

— Что такое? — запаниковал Сганарель.

— Ваша дочь, господин, ваша дочь!

— Да, моя дочь, моя дочь! Что с ней? — безумно выпучив глаза, заржал сей конь.

— Она… она…

— Ты меня так убьешь! Скажи мне, наконец! — захрапело бедное животное.

— Ну да, скажи ему, глупая поняшка, — воскликнула королева.

— Она вылечилась!

— Что? Но каким чудом?

— Это все эксперт, которого я пригласила, когда увидела кучку бездарей, которых вы собрали.

— Ээ! — возмутился Макротон, фигура и сбруя которого почернели от копоти костра, превратившей его в смешную панду.

— Вот и хорошо, я смогу забрать своих жеребцов, — обрадовалась королева.

— Пошлите за ним, — исполнился энтузиазма Сганарель, — дайте мне на него посмотреть!

Клитандр, переодетый экспертом, на четвереньках, с приклеенным ко лбу рогом, приблизился, изображая рысцу.

— Сударь, какая честь! Вы осмотрели мою кобылку? Вы подыскали книги, которые ей нужны?

— Да, господин мой, она исцелилась от всех своих недугов!

— Но каким образом?

— Это оттого, что я уже подверг ее воздействию одного из средств, предписываемых мне моим искусством. Поскольку сердце оказывает значительное влияние на дух и именно в нем зачастую причина многих болезней, я придерживаюсь обычая исцелять недуги сердечные прежде, нежели духовные. Изучив взоры больной, черты ее лица, я с помощью знаний, дарованных мне небесами, определил, что болезнь ее — сердечная и происходит она от разнузданного воображения, питаемого порочным стремлением читать книги, набитые фантазиями. Я, например, и представить себе не могу ничего сумасброднее и нелепее, чем это самое тяготение к произведениям, оторванным от действительности

— И что же?

— Она читает, она их глотает, она смеется, она трепещет, она переживает!

— Она смеется? — удивлялся Дефонандрес, которого сажа покрыла не менее, чем Макротона. — Но настоящая литература не смешит!

— Она трепещет? — возмущенно спросил Баис, его грива спуталась, а сбруя измялась, — но от благопристойных книг не трепещут!

— Она переживает? — возмутился Томес, — но качественно выполненные книги не играют на чувствах!

— Мне это кажется крайне неприличным, — вмешалась королева.

— А сколько вам лет?

— И где вы обучались? Читали ль вы Аристотеля?

— А эти книги, оригинальны ли они и спонтанны ли? Не подражания ли это истинным произведениям?

— Но, но…

— К дьяволу, господа, — вдруг воскликнул Сганарель, раздраженный их протестами, — вы сели в лужу там, где этот молодой… э… кто вы там, собственно, такой?

— Эээ… ммм… эксперт по книгам!

— Да! Вы сели в лужу там, где этому эксперту причитаются рыцарские шпоры. Вы слопали все мое сено, опустошили мой кошелек, пожгли траву на моей поляне, и так и не смогли промеж себя договориться… Вы так долго тянули, что нашей королеве пришлось прийти вас забирать. Проваливайте и больше не возвращайтесь!

* * *

Сганарель не отличался ни терпимостью, ни особым умом, ни щедростью, ни добротой, ни обходительностью. При всем при том, однако, он дорожил Люсиндой как зеницей ока, и ее счастье для него стояло превыше всех прочих соображений. Когда Клитандр заверил его, что книги обойдутся ему совершенно бесплатно и сделают его чадо счастливым, когда он услышал, как то же самое обещает ему собственная дочь, когда он уверился, что кобылица останется в поместье совместно со своим странным экспертом с его плохо прилаженным рогом и неприятным запахом, то согласился на их просьбу и разрешил им пожениться. Так тролль и единорог поженились, и у них родилось много… кто бы толком знал, как их назвать, но одно известно точно — они любили всяческие истории! Это не пришлось по нраву ни экспертам, которые почувствовали, что их власть поколеблена, ни единорогам, которые возвели безграмотность в норму. Потому этот странный союз так и остался единственным в своем роде. Тем более, что тролли приняли в своем королевстве новый закон, официально запрещающий делиться книгами с четвероногими. Не хватало им только, чтобы единороги вздумали еще и писать!