Имба

Уровень силы (рики): 10

Уровень скорости (соку): 1

Уровень интеллекта (кен): 103

Объём резерва чакры (сэй): 128/180 ген

Скорость набора печатей (ин): 16/мин

Восстановление чакры: 8 ген/ст. час

Контроль чакры: 96 %

Родство со стихией воды: 25 %, активация до D-ранга

Родство со стихией земли: 25 %, не активно [развернуть]»

Примечание:

* буцумэцу — «день смерти Рикудо», всеобщий выходной на шестидневной неделе по календарю шиноби, в котором авторским произволом 372 дня (12 месяцев по 31 дню) (использовано в моих работах в принципе).

Ну и заодно впишу, что ген, чуу — единицы измерения чакры, в 1 чуу 12 ген. Более подробно обо всём этом можно узнать из работы "Учиха Саске из клана Редисок" https://author.today/work/161903

Глава 2. Может быть, это?

— Ты ещё что-то хотел спросить, Итачи-кун? — вывел Итачи из лёгкого ступора голос Катасукэ… Тоно, если верить надписи над головой «младшего научного сотрудника».

— Вас зовут Тоно, сенпай? — уточнил Итачи, вспоминая, где мог это узнать.

Мельком увидел бумаги или списки сотрудников? А если судить по возрасту, то… Пятнадцатый день рождения тот отмечал четыре дня назад, тринадцатого числа. К тому же диаграмму «нин-тай-ген…» можно найти лишь в личном деле. Значит, видел личное дело? Там же обычно зашифрован и объём резерва, и склонность к стихиям, но чего-чего, а скорость восстановления чакры в личных делах точно не отображается. Эта цифра меняется всё время, в зависимости от возраста… Или… это информация из глубинного слоя сознания? Внутренний расчёт, исходя из полученных данных по объёму чакры, возрасту, диаграммы сил и способностей?

Большинство этих показателей медики рассчитывают косвенно, и то обычно лишь у генинов, шиноби чаще прикидывают, что за противник им встретился, в бою, с помощью наблюдений… В которых весьма хорош шаринган. И совсем недавно додзюцу было активировано.

— Ага, — откликнулся Катасукэ, вновь утыкаясь в экран.

— Ага, — повторил Итачи и всё же попрощался и направился в сторону кланового квартала, предаваясь размышлениям дальше.

Что за странные показатели касательно «жизни» и «опыта»?

Возможно ли, что у его шарингана открылась какая-то дополнительная функция? Всё же активация додзюцу влияет на центры памяти в мозгу, а Микото-каа-сан когда-то принадлежала к главной семье клана Нара. Конечно, после замужества мама почти не общалась с братом и своей семьёй, но Итачи знал, что у него есть кузен возраста Саске — Шикамару, а недавно родилась и кузина — Шикару. Всё же Коноха не такая и большая, и все всё друг про друга знают. Если захотят.

Нара славились вовсе не своим «теневым хидзюцу», а своими аналитическими способностями. Говорили, что у них с детства было чуть не по три-четыре слоя сознания. Почти все Нара, а это был самый многочисленный клан их гакурезато, работали в управляющем аппарате Конохи, в шифровальном отделе, в отделе распределения миссий, в отделе криптоанализа, в том же научном отделе, в общем, каждый второй из административного сектора был из этого клана.

Итачи считал себя достаточно умным, по крайней мере, тесты это тоже доказывали, да и слоёв сознания у него уже в одиннадцать было четыре, причём без активации додзюцу, тогда как тот же старший брат Шисуи мог похвастать лишь тремя в четырнадцать, будучи капитаном АНБУ. А значит, возможно, что эта «Система» лишь отображение внутреннего анализа, которое делает шаринган в совокупности с наследством Нара? Может, у всех Нара нечто подобное? По крайней мере, на войне Итачи сам видел, как его дядя — Нара Шикаку — буквально по манере речи с одного взгляда определил шпиона Скрытого Камня.

Но если допустить, что это пробудилось некое «наследие крови»… Выходит, что Шисуи ни при чём?

Итачи даже остановился от этой мысли.

В последний раз он видел старшего брата как раз после миссии. Их группа была на зачистке банды работорговцев. Катасукэ сказал, что все «сообщения», которые выдаёт компьютерная программа, важны, а некоторые зашифрованы, что понятно только тем, кто разбирается.

Сообщений было несколько. Итачи нахмурился, вспомнив, что «Система» изначально сообщила о поглощении Игрока, слиянии, а затем о том, что внутри есть непонятное сознание с невыговариваемым именем. И…

Руки зачесались проверить свою догадку, но Итачи уже огибал дамбу и подходил к клановому кварталу. Во всеобщий выходной не работали большинство лавок и рынок, так что и народа на улицах Конохи почти не было. К тому же накрапывала мелкая холодная морось, не редкая зимой. Итачи поёжился, и ему как наяву пригрезился «его» закуток в вагаси-кафе Теяки-сана, горячий чай и целая гора тёплых данго в сладком соусе митараши. По счастью, все кафе работали и в буцумэцу, к тому же этот день считался поминальным.

Вообще-то, отец был против «разбалованности», считал, что шиноби должен есть скромную еду, и разрешал матери готовить сладости лишь по праздникам вроде Нового года или Дней Поминовений. Но после того, как у Итачи появилась своя работа, и, соответственно, карманные деньги, которые оставались после «клановых отчислений», он открыл для себя удовольствие съесть «шиноби-данго» и иногда, чтобы отец не ругался, угостить чем-то вкусненьким Саске.

Как раз за этими мыслями на причале у озера Итачи заметил одинокую детскую фигурку.

— Змея. Овца. Обезьяна. Кабан. Лошадь. Тигр! — старательно складывал печати Саске, проговаривая их вслух, чтобы потом выдуть огненный шар над озером.

Ну как «шар»… Пока братишке удавалось лишь совершить преобразование стихии и… на этом почти всё. Огонь больше обжигал его рот, чем гипотетического противника. Итачи скрылся в кустах и посмотрел шаринганом, чтобы понять, что Саске делает неправильно.

— Неужели отец не сказал, что стихийное преобразование следует выполнять на моменте выдоха и на расстоянии от себя? — пробормотал Итачи. — Всё же правильно, но на пару секунд позже надо выпускать чакру из горловых тенкецу.

Впрочем, чакра у Саске уже закончилась, и закопчёный братишка побрёл домой.

— Как дела? — спросил Итачи, сделав вид, что просто отдыхает и любуется небом. — Выглядишь потрёпанным.

Саске поджал губы, ойкнул, но жаловаться на ожоги или на то, что у него что-то не получается, не стал. Итачи вздохнул: непрошеные советы раздавать не принято.

— Ты уже закончил с делами?

— Не совсем. Мне нужно кое-что ещё сделать. Сходим домой, пусть мама обработает тебе рот, а то вечером съесть данго не сможешь.