Имбанутый. Том 4

Одно я знаю точно. Наследник Эльфридов мне не друг. И вампирский род Азариус мне не друзья. Мне плевать на высшие материи и глубокие интриги, причины и мотивы других. Какими бы благими или не очень не были их помыслы, играть со мной я не позволю.

Или у меня нет выбора?

Пам-Пам-Пам…

Я посмотрел на голову.

— Что ты знаешь о временных циклах?

— Что? О чем ты? Первый раз слышу.

Я еле удержался, чтобы не цыкнуть Астарией. Эта привычка хорошо засела в моих мозгах. Я перевёл глаза на умирающего гнома, нагнулся, пощупал его пульс. Времени осталось мало. Если моя эльфийская чуйка не врет, час, может два. Долго держится, бородач. Этому способствует расовое сопротивление к магии и то, что его не убили сразу после укуса.

— Ваулур. У нас мало времени. Расскажи мне все. Об анклаве, роде Азариус. О погребальнях, и куда попал Эйгор после смерти. Перед кем вам нужно будет отчитываться.

— Я… но…

— Быстро! Не тяни гоблина за яйца. Рассказывай только по делу и вкратце. Будешь ли ты жить зависит от того, понравиться мне то, что ты расскажешь или нет.

Ваулур заговорил. Каждые десять минут я подрезал ему отрастающие части, но слушал очень внимательно. Вскоре настал момент, когда информации мне показалось достаточно.

А теперь я должен показать, почему к Многоликому Трайлу не стоит лезть даже вампирам. Страх. Вот какая будет у меня внешняя политика. Если этот мир по-другому не понимает, то я стану, мать его, императорам зла для всех, кто не примкнет к Серпу.

Я вытащил кинжал из-за пояса и одним движением отрезал ухо Ваулуру.

— Нет! Нет! Что ты делаешь! — с запозданием заорал он. — Ты обещал!

Я пожал плечами.

— Конечно, я обещал. Желание жить — единственное, что развязало тебе язык. Ты думаешь, если бы я сказал: о, нет, я все равно тебя убью, то ты бы заговорил?

Я пренебрежительно фыркнул. Эти сопли с общениями пусть оставит для политиков и сказок. Я хоть и первый пропагандирую доверительные отношения, но бывают и исключения. Такие, как убийство моих анаконд.

— Ты обещал!!! — чуть ли не завизжал Ваулур.

Я снисходительно посмотрел на оторванную башку. Вот она — гордость высшего существа. Он был весь такой пафосный, зная, что ничего ему не будет. А как только я его в этом разуверил — включил обычную тварь, просто желающую жить.

— Народ! Очень срочная оперативка!

Когда я рассказывал свой план на лицах моих приспешников появлялась вся гамма эмоций. От отчаяния, до охуевания в высшей степени. Йолопуки разве что слюну не пускал. Он еще не привык к моим выкрутасам.

Леголас очень серьезно на меня посмотрел:

— Господин Трайл, ты уверен, что оно того стоит? Я думал, ты хотел переговорить с вампирами, а не… не… такое. Я даже не знаю, как это назвать. Мы с леди Астарией не хотим иметь с этим общего дела. Мы рискнем и покинем вас, если вы не передумаете. Даже без одобрения нашего господина.

— Ц. Не решай за меня.

— Простите, леди Астария?

— Ты можешь идти куда хочешь, но я останусь.

— Но ты не можешь, леди…

— Хватит. Ты кто такой, чтобы учить меня, как жить? Я прожила две твоих жизни и знаю больше тебя, чего бы хотел Эридрас. На этом закончим.

Леголас поджал губы, перевел взгляд на меня:

— Ты же не передумаешь?

— Нет.

— Тогда я обязан уйти. В отличие от леди Астарии, я не готов быть ответственным за репутацию господина Эридраса. Вампиры рано или поздно узнают о всех, кто в этом участвовал, и я не хочу, чтобы мое присутствие связали с зачинщиком всего этого.

— Как знаешь, — пожал я плечами. — Но вторых шансов я не даю. Если уйдешь, больше не возвращайся.

Мы еще посверлили друг друга взглядом, но наконец Леголас коротко кивнул и вышел из-под навеса, напоследок сказав:

— Для бабочки, ты слишком широко машешь крыльями, господин Трайл. Прощай.

Я только отмахнулся. Одним меньше, одним больше.

— Кто еще хочет свалить?

Полубезумный утробных смех Эхзолла заставил всех вздрогнуть:

— Вампир, ты продолжаешь удивлять. Сначала Ньерт, теперь вампиры. Не думал, что скажу это, но я, пожалуй, останусь.

— Трайл, — коснулась моей руки Кая. — Это очень опасно. Ты не обязан…

— Йолопуки будет беречь ухо. Ведь ухо теперь — вождь.

* * *

Все приготовления окончены. Настал час. Настал миг. Так я в жизни не рисковал. Как же, блять, трясутся мои руки. Как трясутся ноги. А эта улыбка самого безбашенного психа на свете не сходит с моего лица.

Сначала мы привели в чувства Гурона. Бедолага еле соображал и переселившись в него, я понял, что ошибся со временем. Все его тело горело изнутри, словно сотня чужих прорывались наружу. Я почувствовал, как мою широкую руку кузнеца направили в сторону орущей головы Ваулура.

Тьма…

Свет…

Теперь я — голова Ваулура. А Гурон — в моем теле Реордана. Ему придётся свыкнуться с новыми вампирскими ощущениями, но уверен, он справится.

— Ох ты ж молот мне в жопу! — воскликнул красноглазый вампир Реордан.

Гном остервенело замотал руками, оглядывая себя со всех сторон. Он перевел взгляд с себя на голову высшего вампира Ваулура и видимо пришел к какому-то выводу:

— Ох ты ж всеотца мне в кузины, хозяин… ты… неужели…

— Гуро, это… ты? Ты же, да? — коснулась руки эльфа Дриайя. — Ты же знаешь… ты мой… мой…

«Братик» — сдержал я порыв подсказать. Пипец, че творится.

— Да-а-а, это я, Дри, я, молот мне в…

— Г-у-у-уро-о-о-о! — взвыла девушка и обняла эльфа, уткнувшись ему лбом в пупок.

Катарсия обратилась к Пуки:

— Йолик, бери гнома. Отнеси подальше. Порви на куски. Маленькие. Потом сожги.

— Будет сделано. Йолопуки рад рвать мелкого гнома.

— Стойте-стойте, — опешил Гурон. — Как это рвать меня? Куда рвать? Зачем?

Я решил подать голос:

— Кто-нибудь может обратить на меня внимание?

Кая бережно вытащила меня-голову из коробки, вытянула перед собой:

— Трайл, ох, Трайл, как ты себя чувствуешь?

Пришлось к себе прислушаться. Чувствую себя живой головой и куском дерьма одновременно, но сказал по-другому:

— Сойдет. Итак, следующий шаг… Кать, ты точно знаешь, что делать?

Я сглотнул, содрогаясь мясцом в плечах.

— Конечно. Я сто раз так делала. В затылочной части есть одно место. Если воткнуть, то уснешь надолго. Правда потом не проснешься. Да-да. Это точно сработает.