Имбирь и мускат
Шрифт:
Оскар вслед за ней прислонился к перилам.
— Я тоже люблю воду. — Он нащупал в кармане джинсов малахитовый шарик, который всегда носил с собой — несколько лет назад он приобрел его в Кении. Купил без раздумий, как только увидел, потому что сразу вспомнил глаза Найны. Сейчас ему захотелось достать шарик и сравнить цвета.
От близости Оскара у Найны закружилась голова. Она вцепилась в перила, сказав себе, что пора прощаться. Вместо этого, к своему удивлению, спросила:
— Ты тоже живешь в Манчестере?
— Я здесь вырос. — «Почему она не смотрит на меня?» — И два года назад
Они немного помолчали, глядя на воду. Оба думали о значении их случайной встречи и ее последствиях.
— Даже не верится. — Найна осмелилась поднять глаза на Оскара и поняла, что в нем изменилось: мысы седых кудрей выходили на лоб, чередуясь с двумя глубокими бухтами. — Я и подумать не могла, что мы еще увидимся.
— А мне не верится, что ты меня узнала, — сказал он.
— Конечно, узнала. — Они встретились взглядами. — Я живу здесь, в этой стране, стою на этой набережной только благодаря тебе. Разве такое можно забыть?
30
Чаще всего причиной разногласий между Сарной и Карамом оказывались деньги. Раджан терпеть не мог этих родительских жалоб. «Вы куда состоятельнее многих англичан, просто не привыкли тратиться», — говорил он.
Конечно, Карам был иного мнения, но предпочитал не спорить. Он знал, что у Раджана свой взгляд на мир. Зато Сарна за словом в карман не лезла и часто ссорилась с сыном. Она отводила его на кухню, где под бесконечную рекламу на радио принималась сетовать на все и вся.
— С меня довольно. Хватит! — шипела она сквозь щель между передними зубами. — Твой питхаджи мне ни пенни не дает! Он такой мелочный, скряга! Как только я выживаю, все эти годы? Думаешь, я оплачивала все с тех денег, что дает наш единственный жилец? Всю еду, одежду, свадьбы Пьяри и Найны, ваши детские прихоти — ты понятия не имеешь, на что я шла ради вас. Мне надоело! — Она ударила себя рукой по лбу. — Он еще собирается за границу! В его-то годы!
На самом деле Раджан слабо представлял, на что Сарна шла ради денег, хотя ему и не хотелось это знать.
— Хорошо, что у тебя есть пенсия. — Он взглянул на часы в форме Индии и нахмурился. — Они идут правильно?
— Нет, вот точные, — Сарна указала на микроволновку. Время показывало 9.53.
— А эти тогда зачем? — Раджан подошел к старым часам, на которых было полдевятого.
— Оставь. — Сарна потянула его за руку.
— Я только сброшу…
— Нет. Ничего не трогай, Они показывают мое время, — возразила она. — Если хочешь помочь, лучше делай, что я говорю.
«Мое время»! Раджан покачал головой. Мама действительно жила в другом часовом поясе.
— Ты знаешь, сколько нынче стоят продукты? Я покупаю все до последнего зернышка! А он такой прожорливый. Ты даже не догадываешься, как я страдаю! Никто не знает, что мне довелось пережить, на какие жертвы я пошла! — Сарна начала перекладывать остатки ужина в пакеты и пластиковые ведерки.
Раджан не горел желанием слушать ее напыщенные речи.
— Не забывай, папа оплачивает
все счета. Он платит за дом, бензин, ремонт машины…— Машины?! — Сарна со всплеском уронила ложку в дал. — А мне-то что с нее? Да пропади она пропадом! Он уделяет ей больше внимания, чем мне. Дважды в неделю моет и полирует..
— О, будь благоразумна, мама. Я…
— Ты ничего не понимаешь. Ничего! — заявила она, завязав пакет с пюре сааг в узел. Оно было похоже на водоросли, которые Раджан в детстве собирал для школьных экспериментов.
— Ты постоянно всех винишь и ругаешь. Почему бы тебе не сказать все, как есть?
— Что?! В каком смысле?
— Скажи прямо, что тебя беспокоит, — осторожно добавил Раджан.
— Ты. — Сарна подошла к холодильнику и засунула туда теплые свертки с едой. — У тебя на все есть ответ, слушать меня ты не желаешь. С твоей сестрой тоже разговаривать бесполезно, все равно что со стенкой. К кому мне обратиться? Кто поможет? — Ее голос задрожал. — Никто. Никого у меня нет. Я страдаю в одиночестве.
Раджан решил воспользоваться ее обидой, чтобы уйти.
— Хорошо, я больше не буду тебя беспокоить. Мне пора. — Он двинулся к двери.
Сарна прижала уголок чуни к глазам и горделиво вскинула голову.
— Тебе незачем так расстраиваться, мама. Нет нужды, — мягко проговорил Раджан, надеясь на перемирие.
Сарна разозлилась пуще прежнего.
— Жди здесь! — Она погрозила пальцем. — Никуда не уходи! — И пронеслась мимо сына в коридор, а оттуда в спальню. Раджан вышел в гостиную, чтобы попрощаться с остальными и уйти.
— Как ты можешь?! — почти с завистью спросила Пьяри. Она услышала громкое топанье матери и догадалась, что произошло.
— А ты не понимаешь? Оставаться нет смысла.
— Да, но разве можно бросать ее в таком состоянии?
Раджан пожал плечами:
— Слушай, ведь не я начинаю эти дурацкие ссоры. Я прихожу к родителям, чтобы повидаться, поговорить с ними как цивилизованный человек. И что в итоге? Каждый раз одно и то же. Знаешь, порой лучший способ поберечь нервы близких — просто уйти.
— Ты мог не клевать на ее наживку. Ведь знаешь, чем все закончится, — заметила Пьяри.
— Предлагаешь сидеть и помалкивать, как ты? — Он направился в сторону двери. — Ну все, мне пора. Папа, я ухожу! — повторил он громче, чтобы привлечь внимание Карама. Тот наблюдал, как его внуки играют в шахматы.
— Уже уходишь, да? Ну, надеюсь, скоро увидимся. Не пропадай больше так надолго.
— Хорошо, я скоро вам позвоню. — Раджан услышал топот на лестнице и хотел быстренько выскочить за дверь.
Было уже поздно.
Мама ворвалась в гостиную, держа в руках какие-то пакеты.
— Так значит, это я скряга?! — В каждой ее руке было по меньшей мере шесть мешков, доверху набитых чем-то.
Семья изумленно уставилась на нее. Амар и Арджун, которых привлекла шуршащая и кричащая бабушка, оторвались от игры.
— Разве скряга потратила бы на семью столько денег? — Она потрясла мешками, как будто их полнота говорила о ее собственной щедрости. — Разве жадная мать пожертвовала бы собой, чтобы обеспечить детей? Вы даже не представляете, что я ради вас сделала. Вот, смотрите теперь, кто я такая!!!