Именем Анны. Возврата не будет

Выглядело это так, будто Роза подбирала и взвешивала каждое слово. Про себя Лент усмехнулся – наверняка дозирует информацию «для дураков», – но вслух выступать не стал. Сеть так сеть. Дальше!

– …Сеть информаторов, – уточнила Роза, и Лент непроизвольно дёрнул плечами. Гаденькое письмецо с ятями он ещё не позабыл. Сеть информаторов. То есть слежка. За чернокнижниками. Роза не упустила этого брезгливого жеста и усмехнулась, впрочем, невесело.

– Именно благодаря этой сети мы и узнали о нынешнем перемещении чернокнижников. Тогда же я разыскала тебя в Ростове.

Да-да. Древний обряд коронации. Помним-помним. Ладно. Допустим, весь этот народец перебрался в район Чёрного пруда в ожидании своего мессии, а дальше что? Их мотивы мало что объясняют. Не объясняют природы магических сбоев, например. Если сеть информаторов может помочь и с этим, то Лент готов внимать. А если нет, то он бы вернулся к более важным вопросам. К той же Москве, например, где сейчас «плохо».

Роза только вздохнула: – Боюсь, что это связано, Лент.

Да ну! Вот, что у жёлтых за манера тянуть кота за хвост?!

– Не пыхти, я сейчас постараюсь объяснить. Зафиксированные перемещения неоднородны. Часть наблюдаемых действительно отправилась на Чёрный пруд, но часть поехала в Москву.

– На Красный? – Ленту тут же вспомнился пруд в Измайлово, но шутка не вызвала даже улыбок, поэтому тему прудов он развивать не стал. – И сколько их сейчас в Москве, я имею в виду чернокнижников?

Роза неопределённо повела плечами:

– По нашим данным, не меньше тринадцати. И это плохо.

И тут плохо. Что плохого в любимой цифре любого тёмного?

– У нас есть теория…

Удивительно, что одна, Роза не заболела?

– …Относительно их магии. Она групповая. И увеличивается не пропорционально количеству носителей, а прогрессивно. Согласно нашим архивам, в таком количестве они начинают менять реальность.

Смотри-ка, целую реальность! Это как?

– Я сама до недавнего времени не знала, но опыт сегодняшнего дня даёт нам некоторое представление, согласись.

Похоже, она обращалась к Ленту. Интересно почему. Он должен о чём-то догадаться? Может, он и догадался, но лучше он переспросит.

– А «в Москве», это где? Не в пределах ли МКАДа, случайно?

Чутью своему Лент доверял. Он помнил как Айа не хотела возвращаться из Шереметьево через Москву, Илья настаивал, а она не уступала. Догадка, конечно, не факт, и Лент ждал от Розы подтверждения. А получил его от Савилы.

– Откуда знаешь про МКАД? Все наши проблемы именно в этих пределах.

Подтверждение получилось косвенным, но Ленту хватило. Тем более что Роза всё равно не располагала настолько точными данными.

– В любом случае, – сказала она, подводя логическую черту под сказанным, – Москва сейчас не самое безопасное место для Анны и Татьяны.

Беспокойство, отступившее, но не исчезнувшее, снова подкралось к Ленту изнутри. Что же делать? Мчаться на помощь? Однако, если судить по Ростовской аномалии, то в присутствии чернокнижников зелёная ворожба, как минимум, искривляется. А то и нейтрализуется.

Надо сказать, Лент никогда бы не поверил, не окажись в этой ситуации лично, что люди, лишённые силы, надев на шею коварный амулет, могут сбить с толку самого настоящего тёмного. Но амулет был фактом. Вернее, артефактом, чтоб его. А на всякий артефакт, как известно, всегда найдётся другой, покруче, тем более что в распоряжении Лента совсем скоро может оказаться целый чемодан на выбор!

– Не поговорить ли нам с Патриком, дамы?

– Договариваться лучше сразу с Петром, – хмыкнула Савила, листая адресную книгу в телефоне, откуда в следующую секунду донеслось рокочущее: «У аппарата».

Глава 34

– Отец, у нас есть новости.

Разговор был обставлен как самая настоящая делова встреча. Происходила она во временном пристанище отца, в двухэтажном загородном доме городского мэра, где нашлась и совещательная комната.

Золочёная лепнина на невысоком потолке смотрелась странно, давила. Не меньше давила и тяжёлая люстра, угрожающе низко висящая над полированным овалом стола из карельской берёзы, напоминающим мрамор. Присутствовал в помещении и ещё один раздражитель, промышленный кондиционер. Он «жарил» Ленту прямо в затылок на полную мощность и никак не соглашался переключать режимы.

Расселись. Любочка заняла скромное место поодаль, вооружившись блокнотом, а тёмные устроились вокруг стола. Отец, Патрик, Савила, Роза и сам Лент.

Поскольку по телефону договорились только о встрече, объясняться с отцом предстояло с нуля. То есть с момента их поездки к берёзе, после чего их пути разошлись. «Споткнувшись» о хронологию событий, Лент задумался, с чего логичнее было бы начать. С точки зрения синих.

Скорз-старший и Патрик ждали с нетерпением, что было очевидно. Обычно эти двое редко демонстрировали эмоции выражением лица, но на этот раз отец вполне красноречиво сигнализировал сыну ободрительными улыбками и приподнятыми бровями: «Давай уж, выкладывай свои новости, не зря же примчался сюда на первом попавшемся частнике, вон, у рафинированной Розы до сих пор шок».

– Отец, я женюсь, – именно этот факт показался Ленту самым важным.

– Опять?!

– Что «опять»? – взвинтился Лент с полуслова, а раз так, значит, позеленел. – Когда это я последний раз женился?

– Я о том, что ты снова ставишь личные интересы на первое место, забывая о клановых!

– Неправда!

– Ты что, все дыры в мембране запломбировал?! Или придумал, как остановить эту полоумную, которая призывает его?!

– А вот и придумал! Сказал же: женюсь!

Тишина, наступившая после этих слов, не была абсолютной, она была заполнена рёвом кондиционера, шорохами возни, сопением, покашливаниями и прочими звуками, сопутствующими шоку.

Никто никогда не видел, как ругаются Скорзы. И если от старшего в этот момент исходило волнами сбивающее с ног ледяное спокойствие, то Лент запускал в воздух вполне материальные фейерверки. Искры так и летели по сторонам.

– Твои шашни с обслугой меня не интересуют, Лаврентий! Мы здесь для того, чтобы не допустить материализации чёрного!