Именинник

Автомобиль остановился у моего подъезда. Взяв побольше воздуха в легкие, я нервно растерла запотевшие ладони и посмотрела в окно.

— Я поднимусь с тобой, — сказал он, но я вовремя его остановила.

И Руслан потянул мои руки на себя и нежно прикоснулся к ладоням губами.

— Мне нужно объясниться с мамой, — выдохнула я, опуская руку ему на щеку. Скользкий ком образовался в горле от нервозности, достигшей невероятных масштабов. Парень хотел мне возразить, но я прервала его. — Я не хочу, чтобы ты это слышал.

— Лесь, я буду рядом, — запротестовал он. — Она не скажет лишнего при мне.

— Вот именно поэтому, — объяснила я. — Мне нужно с ней поговорить по душам. Рус, дождись меня дома, — и я попросила его отвезти мой чемодан в свою квартиру.

Его глаза засияли — мое доверие оказало нужное впечатление. Парень кивнул и поцеловав меня напоследок, отворил мне дверь, позволяя пойти домой без его сопровождения.

Сделав глубокий вдох, я, наконец, вытащила связку ключей из сумки и дрожащей ладонью отворила дверь. Что бы я ни говорила пять минут назад Руслану, сейчас, мне безумно хотелось, чтобы моей мамы не было дома. Я как маленькая трусиха, желала завалиться в одиночестве в своей комнате и спрятаться от всего мира. Хотя бы на чуть-чуть, чтобы отсрочить момент до неминуемого скандала.

Дома было тихо. Спокойно выдохнув, я подумала о том, что боги услышали мои молитвы. Наклонившись за тем, чтобы отцепить ремешки на босоножках, я опустила сумочку на пуф в прихожей и мой глаз упал на пару дорогих туфель от Valentino. Которые точно не принадлежали моей маме.

В мое горло сразу же вонзились ржавые иглы. Сердце застучало, готовясь вырваться из груди.

— Мам? — протянула я с надеждой в голосе. — Ты… дома?

Прозвучала давящая тишина в ответ. На кухне тоже было тихо. Проковыляв к своей спальне, я со стучащим сердцем закрыла за собой дверь. Прижалась спиной к стене и прикрыв глаза, застыла. Выдохнув, стала озираться по сторонам и вдруг, до меня снизошло осознание. Сердце забилось с еще сильнейшим ударом, а в горле пересохло до разрыва тканей. Мои чемоданы, которые я собирала несколько дней назад, когда говорила маме о том, что перееду, отсутствовали.

Я отодвинулась от стены, со страхом приближаясь к своей кровати. Возможно моей матери вздумалось развесить мои вещи по местам. Но в шкафу было пусто.

— Я отвезла твои вещи к Сергею, — послышалось за моей спиной. — Вам давно пора жить вместе.

Строгий, брезгливый тон, принадлежащий кому угодно, только не моей маме. Я задержала дыхание от всепоглощающего страха и медленно обернулась.

— Надежда Ивановна? — поразившись, промямлила я.

На пороге, прямо за «будущей» свекровью стояла моя мама, надменно вздёрнув подбородок и скрестив руки на груди. Паззл стал собираться воедино, и я едва сдержала поток непрошенных слез, когда до меня снизошло озарение.

Моя мама меня предала.

— Какое вы имеете право? — пробормотала тихо, рефлекторно опустив голову, как провинившаяся ученица у доски. — Почему вы решаете за меня?

— Я решаю за тебя?! — возмутилась женщина. Моя мама фыркнула, отворачиваясь. — Я решаю, за своего сына. Я решаю за Руслана, которому ты хочешь загубить жизнь. На это я имею право! — закричала она.

Я неосознанно посмотрела на маму, которая скрывалась за спиной Надежды Ивановны, как за щитом. Женщина опустила голову, словно стеснялась встретиться со мной взглядом. Собравшись с духом, я проглотила слезы от бессилия и предательства и посмотрела на "свекровь".

— Он сам решит, что для него лучше, — ответила с вызовом. Скрывая от этих женщин все смятение и боль, скатывающуюся по моей груди как снежный ком. — Не маленький уже.

— Моему сыну ты не подходишь, — проговорила она уверенно, словно ставила ультиматум. — Ты ему не пара. Ты старше него.

Я сглотнула, ощутив неприятный привкус горечи во рту. В принципе, я рассчитывала на склоки из отборных ругательства, оскорблений и угроз.

— Я с трудом приняла тебя как невесту Сергея, — добавила она брезгливо. — Только потому, что он уже был однажды женат. Так уж и быть, я закрыла на это глаза, — она проговорила это с презрением, отчего к горлу подступила тошнота. — Пусть угомонится, даже если это будешь ты.

Меня никогда не оскорбляли так сильно. Даже в тот день, когда мама назвала меня потаскухой, я не чувстовала себя настолько грязной. Моя мама, безоговорочная опора и поддержка, стояла рядом, но не обмолвилась и словом, чтобы защитить свою дочь.

— Я не выйду за Сергея, — глотая унижение, высоко подняв голову, проговорила я.

Моя мама охнула, а затем покачала головой.

— Еще как выйдешь, — внезапно заявила Надежда Ивановна. — Если бы это было возможно, я бы не пустила тебя даже на порог дома.

— Мы с Русланом вместе, — добавила тоном, не терпящим возражений. — Вам придется это принять. Мы уже взрослые люди и сами решим, что нам делать.

Надежда Ивановка брезгливо цокнула, а моя мама продолжала тихо приговаривать слова жалости себе под нос. Отвратительное зрелище.

— Пойми, Олеся, — жалобно протянула она. — Если ты любишь моего Руслана, оставь его в покое. Пожалей его.

— Руслан будет со мной счастлив, — заверила я, хватаясь за последнюю возможность убедить родительницу парня.

У меня появился огонек надежды, неожиданно вспыхнувший в кромешной темноте.

— Неужели тебе Русика совсем не жаль? — всхлипнув, проговорила она, театрально прикладывая носовой платок к глазам. — Володя же его из дома выгонит. Наследства лишит, если узнает, что Русланчик за спиной у Сережи невесту отбил. Так унизил старшего брата!

— Что вы такое говорите? — возмутилась я. — Это неправда! Я давно САМА хотела уйти от Сергея. И ваш супруг не может быть настолько жесток по отношению к РОДНОМУ сыну!

— Руслан ему не родной, — как приговор прозвучала ужасающая реплика.

Перед моими глазами потемнело и ноги бессознательно подкосились. Что сказала эта женщина? Сердце пропустило удар от такой зловещей фразы, которую она произнесла так, словно объявляла о пасмурной погоде за окном.

— Русланчик мой сын, — объяснила она и я инстинктивно посмотрела на свою маму, которая кивнула, невозмутимо подтверждая слова женщины. — От другого мужчины.

— Я не верю, — всхлипывая, прошептала я. — Вы меня обманываете специально, чтобы я бросила его. Не верю ни единому вашему слову!

— В глубине души ты сама все хорошо понимаешь, — сдавленно пробормотала она.

— Это правда, дочка, — объяснила неожиданно мама.

Неужели она обо всем знала?

— Мы с Надеждой раньше были хорошими подругами, — добавила она, понуро опуская голову. — Я об этом знала.

— Я только начала верить в то, что Володя принял его как родного, — жалобно пискнула «будущая свекровь». — На работу устроил, в наследство включил. И тут ты нарисовалась, — укоризненно пробормотала она. — Неужели тебе мало? Тебе одного моего сына было недостаточно?! Сергей же и так тебя деньгами осыпал.