Иметь все

А еще позже вечером, когда Сьюзи уже была снова дома и смотрела телевизор, ей в первый раз пришло в голову, что в детском саду мисс Слоун ни одной Софи нет.

Когда вечером следующего дня приехала Стеффи Уилсон, Лиз уже дала четыре интервью и чувствовала себя совершенно разбитой. Она просто не отдавала себе отчета в том, каких усилий стоит четырежды в один день стараться быть умной и говорить то, что потом можно цитировать. И она горько жалела теперь, что согласилась дать интервью этой нехорошей женщине у себя дома, особенно с учетом ее дурной славы недобросовестного интервьюера. Этим она допускала ее слишком близко, словно бы давая ей шанс заглянуть в чужой гардероб и в чужую ванную. В первый раз она поняла, почему столь многие из знаменитостей, с которыми имела дело «Метро ТВ», настаивали на том, чтобы беседа с ними проходила в безликих номерах гостиниц. Но сейчас менять что-либо было уже поздно. Она уже слышала звонок в дверь.

Лиз улыбнулась натянутой улыбкой, впуская Стеффи: она надеялась, что та не догадается о ее состоянии.

Стеффи бросила взгляд на Лиз в костюме от дорогого портного, улыбнулась снисходительной улыбкой и решила, что ненавидит ее. Клаудия заподозрила Лиз в том, что она привязана к кухне, но Стеффи не могла разглядеть никаких признаков этого. Для нее это была еще одна проклятая суперженщина. Господи, они сегодня повсюду! С ленточной лапши на плече, этой эмблемой позднего слащавого материнства, они порхают по жизни, уверенные, что могут ИМЕТЬ ВСЕ. А когда им приходится туго, они ждут, что кто-нибудь непременно должен сделать им скидку.

Стеффи наизусть знала биографии женщин вроде Лиз. Теперь эти биографии ложились на ее стол каждый день. «У президента «Империал кемикл индастриз» и матери шестерых детей Дон напряженная жизнь на работе и дома…» Бла-бла-бла-бла. Просто тошнит.

Пока Лиз ходила за бутылкой вина, Стеффи осмотрела кухню. Светло-коричневые рамки с семейными снимками, приклеенные клейкой лентой везде, где только можно. Почему эти работающие матери вечно суют вам под нос снимки своих чертовых детей, словно это какие-нибудь трофеи? Вот Джейми, накормленный и наклеенный на картон, таким он был в 1983 году.

Может быть, это оттого, что они так редко видят их и не могут вспомнить, как они выглядят? Уж если они так любят своих отпрысков, почему бы им самим не приглядывать за ними, вместо того чтобы доверять подросткам вроде Сьюзи, которые, скорее всего, кормят их насильно и запирают в спальнях, пока сами трахаются со своими дружками?

Если у нее, Боже упаси, будут дети, она немедленно уйдет с работы. По ее глубокому убеждению, хорошо делать можно только одно дело. К счастью, намерения иметь детей у нее не было.

Взгляд Стеффи упал на доску для заметок. Ага, вот во всей их красе десять заповедей работающей матери: нянькино расписание, списки покупок, памятка, кого когда отвезти и когда забрать с уроков музыки, танцев и тенниса. И, Господи помилуй, должно быть, еще и на какой-нибудь «суд-зуки» или «мини-менза».

Боже, что за жизнь! У нее, наверное, на три месяца вперед расписано меню, назначены встречи за завтраком с детьми и траханье с мужем по вторникам через неделю.

Оглядевшись по сторонам, Стеффи решила, что с удовольствием раздраконит эту работающую мамашу. Уже пришло время спустить на них собак и слегка пощипать их в прессе, вместо того чтобы курить им фимиам. Она по горло сыта баснями о чудесах совмещения материнства и карьеры, которые создают комплекс неполноценности у всех остальных бедных женщин, которым не довелось руководить международными концернами из своих спален. Стеффи злобно усмехнулась. А если вспомнить, за кем Лиз замужем, то ее, вероятно, ждет еще и повышение!

Лиз заметила, что Стеффи смотрит на доску для заметок, и молча выругала себя. Она собиралась убрать эти записи. Из-за них ее жизнь выглядела как военная операция, которой она, конечно же, и была, но знать об этом Стеффи Уилсон совершенно не обязательно. Во что это превратится в статье Желчной королевы из «Дейли уорлд»?

Мгновение Лиз завороженно смотрела на Стеффи. Это была типичная львица с Флит-стрит: [6] на четвертом десятке, волосы окрашены прядями, густой загар цвета красного дерева от частых солнечных ванн в «Саннтуари» [7] с похмелья, помада «Джекки Коллинз» примерно номер 1968, браслетов больше, чем у индийской танцовщицы, пальцы с кроваво-красным маникюром унизаны огромными перстнями. Она, скорее всего, считает, что детей надо топить сразу после рождения.

6

Улица, на которой находятся редакции главных лондонских газет. – Прим. перев.

7

Женский оздоровительный и гимнастический клуб в Лондоне. – Прим. перев.

Лиз уже встречалась с этой породой: стервозность у них профессиональное качество. Ей придется следить за каждым своим словом.

– Вы не будете очень возражать, если я закурю? – Не дожидаясь ответа, Стеффи полезла в свою огромную спортивную сумку и извлекла из нее пачку ментоловых сигарет и портативную пепельницу. Курение стало таким непопулярным занятием, что было удобнее, по мнению Стеффи, все необходимое носить с собой. Приятель-курильщик подарил ей ониксовую пепельницу с защелкивающейся крышкой, сказав при этом, что с такой штукой отпадает надобность всякий раз спрашивать что-нибудь, куда можно стряхнуть пепел, и на тебя перестают смотреть, как на растлителя малолетних на пикнике воскресной школы.

Стеффи сделала большой глоток холодного белого вина, налитого ей Лиз, и открыла свой блокнот. Если в этой самодовольной оболочке есть хоть одна трещина, она скоро найдет ее. Но лучше начать мягко и заставить эту особу расслабиться. Свою ногу она успеет вставить в щель позже.

– Итак, Лиз, – она приветливо улыбнулась, – как чувствует себя самая влиятельная на телевидении женщина?

«Прекрасно, – подумала Лиз, – начинаем в мягких перчатках. Что ж, будем помнить плакат на вечеринке: «Быть матерью – преимущество».

– Великолепно. Я хочу сказать, что «самая влиятельная на телевидении женщина» – всего лишь штамп газетчиков. Однако эта работа чудесна. Я буду первой женщиной, когда-либо возглавившей большую телекомпанию.

Лиз надеялась, что это прозвучало умно и вдохновенно, а не самодовольно и ограниченно.

– Я шла к этому годы, но теперь я наконец смогу делать программы, в успех которых верю. И – самое замечательное – смогу доказать, что это по силам женщине с детьми.

– Но действительно ли по силам? – быстро спросила Стеффи. Она намеревалась не касаться этой темы, пока Лиз не потеряет бдительность, но отказаться от свалившегося на нее подарка не могла. – Я хочу сказать, что это будет невероятно трудно. Разве наличие детей не означает постоянных компромиссов? Вы не боитесь, что вам придется размазывать себя слишком тонким слоем?

Временами Лиз действительно чувствовала себя старой резинкой, которую растянули так сильно, что она вот-вот лопнет, но не собиралась признаваться в этом Стеффи Уилсон.

– Ерунда, – сказала она отрывисто, – все дело в организации и в распределении обязанностей. У меня прекрасная нянька.

«Прекрасная нянька, которая думает уходить, потому что ты никогда не видишь своих детей», – злорадно подумала Стеффи.

– Но работа вроде этой наверняка требует полной самоотдачи. Можете ли вы посвящать себя ей на все сто процентов?

Лиз тронула пальцами свой бокал, вспоминая вчерашнее недовольство Конрада, когда она уклонилась от выпивки на вечеринке в ее честь и помчалась домой, чтобы увидеть Джейми и Дейзи, и свое горькое разочарование, когда застала их уже спящими. «Вот эта история тебе понравилась бы», – думала Лиз, пока Стеффи с любопытством разглядывала ее. Такова цена Успеха. Не почувствовала ли эта акула запах крови? Достаточно ли глубоко, достаточно ли далеко от хищных глаз акул с Флит-стрит спрятаны раны Лиз?