Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря)

Ответ на вопрос был получен, сомнений больше не стало. Пора было собираться в дорогу. Это его Путь, а как он пройдёт его, теперь зависит лишь от него самого.

К приходу Александра Дмитрий уже был собран. Бернард получил все необходимые указания и наставления, а рядом с лекарем уже лежал заплечный мешок с необходимыми травами и вещами. Почувствовав приближение пришельца, Дмитрий закинул котомку за спину и пошел навстречу.

Увидев, приближающегося к нему лекаря, Александр весело произнес:

– Глядя на тебя, я бы сказал, что ты собрался в дорогу? Решение принято?

– Да, - ответил Дмитрий.
– Я полечу с тобой.

– Ну что ж, тогда двигаем до флайера. М - м - м - это такая вещь, на которой мы полетим на базу. Отсюда до него минут двадцать ходьбы. То, что тебе будет непонятно, а этого будет предостаточно, ты спрашивай - я постараюсь максимально просто объяснить, что к чему.

Дмитрий не ответил. Александр решил не продолжать разговор и дать тому возможность немного адаптироваться. И до поляны, над которой, скрытый технологией "прозрачности", завис флайер, они шли молча.

Придя на, Трофимов достал из чехла на поясе обычный с виду нож и совершил хитрую манипуляцию с его рукояткой, на что - то нажав и что - то повернув. Раздался низкий гул и, спустя несколько мгновений прямо в воздухе в десяти метрах над ними проявился небольшой обтекаемый с виду аппарат.

– Это и есть твой летак?
– спросил он у Александра.

– Да. Нравится?

– Красивый...
– протянул Дмитрий, разглядывая машину, - Не могу представить, как на нем можно летать. Хотя чем - то он похож на летучих рыб, каких я видел в одном из морей.

– Мы называем эту машину флайер, - сказал Трофимов.
– Можно и самолетом назвать, но это слово тебе тоже ничего не скажет, так что называй пока летаком. А там потихонечку разберешься с нашими предметами и их названиями. Добро пожаловать на борт!

Сразу полес этих слов сверху опустился цилиндр силового поля (в просторечии именуемый по древнему - "лифт") и спустя мгновение они оказались уже внутри.

Удобно устроившись на сиденье, Дмитрий поглядел на мигающие огоньки, послушал, как Александр разговаривает с машиной, словно с живым существом, отдавая неведомому собеседнику команды, и сказал:

– Интересно... Я лишь сейчас действительно ощутил, сколько нового мне придется увидеть и осознать.

Александр подмигнул и улыбнулся. Аппарат бесшумно поднялся над верхушками деревьев и сразу же круто взмыл в небо. Дмитрий, сквозь прозрачный, словно воздух, колпак, с интересом наблюдал, как стремительно исчезла внизу земля и вот они уже несутся сквозь облака. Помолчав несколько минут, знахарь спросил:

– Как это получается - такую тяжесть поднять в воздух, да еще так быстро?

Трофимов мог бы рассказать Дмитрию, как работают антигравы и реактивные двигатели, но... Но, конечно же, тот ничего бы не понял.

И поэтому Трофимов сказал лишь:

– Ну, это так в двух словах не объяснить. Потерпи - вот прилетим на корабль и там ты сможешь воспользоваться специальной обучающей машиной. И все поймешь. Гораздо быстрее, чем, если тебе начну рассказывать я. Ладно?

Дмитрий, завороженный открывшейся ему за бортом "летака" картиной, молча кивнул. Одновременно подумав:

"Привыкай. Ведь если иномирянин не преувеличивал, то тебе еще придется встретиться не только с необычными машинами, но и с разными народами и всевозможными существами, похожих на которые ты раньше никогда не видел". И решил уточнить у Александра:

– А что, ли в тех мирах, куда мы собираемся лететь, ни вы, ни я так и не сможем понять, почему именно там с вашими подсылами стали происходить разные неприятности? Что вы тогда станете делать?

– Скорее всего, из этих мест мы наши исследовательские станции уберем. А вообще, это сложный вопрос, - задумчиво ответил Александр.

– Об этом мы с тобой еще обязательно поговорим. И не раз. А сейчас мы уже прибыли. Приземляемся.

Разворот, снижение - и вот флайер медленно влетает в створ, открывшийся прямо посреди казавшейся монолитной скалы. Краткое торможение, парение над поверхностью и остановка рядом с гораздо большей по размерам машиной, тоже явно предназначенной для полетов.

Едва Дмитрий вылез из "летака", как в открытой двери большого летучего корабля появился человек и призывно махнул рукой, приглашая на борт. И не успел Дмитрий опомниться, как оказался уже внутри шаттла с ГИМП - корабля "Пересвет".

Взойдя на его борт сразу следом за Дмитрием, Трофимов поймал себя на мысли, что каждый раз при виде этого аппарата он любуется его видом и функциональностью. Современные шаттлы имели форму дискоидов с короткими боковыми крыльями двойной стреловидности, интегрированными с фюзеляжем и образующими по нижним обводам общую несущую поверхность, отвечающую требованиям продольной балансировки на гиперзвуковых скоростях и теплозащиты при прохождении теплового барьера. Кроме того, подобная компоновочная схема типа "низкоплан" давала возможность максимально использовать экранный эффект. Движение осуществлялось за счет двух и более тяговых высокоэкономичных двухконтурных вихревых двигатель - генераторов. А существующая система управления течением в пограничном слое на кормовой поверхности обеспечивала снижение аэродинамического сопротивления корпуса.

Забравшись в просторный пассажирский отсек "моськи" (сленговое название МОСА - "многоцелевой орбитально - спускаемый аппарат"), Трофимов помог Дмитрию улечься в ложемент и устроился рядом.

– Все пассажиры на борту?
– раздался вопрос пилота.

– Да. С Богом, - ответил Трофимов.

Послышался звук запускаемых вихревых генераторов. "Моська", включив режим "невидимка", вылетел из ангара и по крутой траектории рванул в небо. Дмитрий с момента старта не сказал ни слова и сидел без движения, наблюдая сквозь ставшие прозрачными стены за стремительно темнеющим небом и появлением непривычно крупных и ярких звезд. И тем, как одновременно с этим росло и приобретало непривычный вид дневное светило. А его родная планета, удаляясь, постепенно превращалась в разноцветный шар. Правый край которого светился, а левый уходил в тень.

Трофимов тем временем наблюдал за появившейся на фоне угольно - черной бездны впереди и чуть снизу маленькой светящейся точкой. Это был "Пересвет". Расстояние между кораблями с каждой секундой сокращалось. Александр отстегнулся от своего ложемента и прошел в пилотажную рубку. Управлял "моськой" средних лет крепыш, судя по голографической татуировке на его руке, служивший ранее в Космической службе Управления чрезвычайных ситуаций. Попросив разрешения, Трофимов забрался в свободный ложемент и обратился к сидевшему на месте лид - пилота парню, одетому, согласно регламенту биологической защиты, в скафандр:

– Слушай, дай сближение провести. Так давно настоящую космическую машину не пилотировал, что аж руки чешутся!

– А ты хоть раз это делал?
– спросил пилот.

– Обижаешь. Я по первой специальности пилот внутренних космических сообщений. Закончил пилотажный факультет Звездного университета с отличием и имею налет 3120 часов на трассах кЮпитеру, Сатурну и Нептуну.

– "Каботажник", значит, - произнес пилот несколько уничижительное у "дальнобойщиков" прозвище пилотов ближнего космоса.