Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря)

– Получается, магические навыки здесь настолько распространены, что их широко используют в быту?
– спросил Трофимов.
– Наверное, этому обучают с детства?

– Простейшие магические навыки туземцы действительно получают еще в детстве. Но это нельзя назвать обучением магии. Если на Земле отец объясняет сыну-карапузу, какие кнопки нажать на видеодомофоне или пульте управления, вы же не говорите, что он обучает малыша кибернетике.

– Ну, я думаю, что даже простейшие магические навыки - это нечто более сложное, чем нажать кнопку, - возразил Трофимов.

– Не намного, - ответил Андрей.
– Кое-кто из персонала базы даже научился некоторым трюкам. Я, например, начал чувствовать эмоции людей и животных, и даже внушать маленьким животным некоторые образы. А Игорь - это наш механик - после трехмесячного общения с местными умельцами сразу чувствует, где в машине неполадка. Вот только знаете какая штука... Все эти навыки начисто отказывают в районе расположения базы. Да и научиться им смогли не все. А еще они пропадают перед тем, как случаются все эти происшествия. Пару месяцев назад я отправился в город на встречу с членами одного из тайных обществ. Не прошёл и полукилометра, как, откуда ни возьмись, выскочила стая местных диких, хм, собак. Обычно они не агрессивны, да и в стаи не сбиваются. Питаются зверями не крупнее кролика. Я часто играл с ними, гуляя в окрестностях базы. А тут вдруг они напали на меня, повалили на землю... И знаете, хотя к тому времени я уже довольно хорошо овладел эмпатией, в этот момент я совсем не почувствовал их настроения. Ни агрессии, не чего-то другого - полный ноль, как будто рядом и нет ни одного животного. Я пытался отбиться, но ничего не получилось - я и представить не мог, что у них столько силы и проворства. Ну, а поскольку я собирался в город, то был в местной одежде и без защиты, поэтому покусали они меня довольно сильно. И вот что странно - когда от боли и потери крови состояние сознания изменилось, то вдруг способность чувствовать эмоции этих собак вернулась. Знаете, в школе на уроке биологии мы препарировали лягушку. В начале урока лягушки ещё живы, они прыгают в тесном террариуме, пытаются выкарабкаться, а надо усыпить их и скальпелем разрезать бледное пятнистое брюхо. У меня сердце кровью обливалось, но я ничего не мог поделать - иначе зачёта по биологии не видать. Так вот, когда я уже приготовился умирать от клыков местных собак, я ощутил, что эти животные чувствуют то же самое, что чувствовал я, занося скальпель над лягушкой. Я ощутил, что собаки не хотят нападать, это противно их природе, но что-то, что сильнее их, заставляет их поступать так. Впрочем, я чувствовал это лишь мгновенье. Сила, которая гнала их на меня, отступила, собаки вновь стали сами собой - добрыми, милыми животными. И тут же стали зализывать мне раны! В это время уже и ребята с базы, увидев по монитору наблюдения, что происходит, подбежали. А собаки эти аж до входа в пещеру меня сопровождали! Какое-то время я провалялся в медблоке, меня подлатали, но вот миссия оказалась провалена. Послать кого-то вместо меня было нельзя, потому что встреча предстояла важная, там ждали именно меня, и никого другого просто не приняли бы. Жаль. Мы потратили много усилий и времени, чтобы организовать эту встречу, и очень рассчитывали на неё.

Андрей взглянул на Дмитрия, и сказал:

– Похоже, я вас совсем заболтал. А вам ведь ещё надо отдохнуть перед дорогой.

– Сначала я хотел бы выучить язык аборигенов, - сказал Дмитрий.

– Хорошо, - сказал Андрей.
– Я отведу вас в информационный центр.

Местное солнце вскарабкалось почти до самого зенита, обдавая путников горячим светом.

– Жарко, - сказал Андрей, покачиваясь на сиденье местного дилижанса.
– И так духовка натуральная, а в этой чёрной накидке совсем испечься можно.

– Надо было в светлое одеться, - ответил Дмитрий.

– Нет. Нужно соблюдать достоверность образа, будь она неладна. Сторонники прогресса носят тёмную одежду, в противоположность "соглашателям", которые тёмные цвета не любят.

– "Соглашатели" - это противники прогресса? Почему их так называют?

– Потому что они против здоровой конкуренции, которую проповедают "прогрессисты". Утверждают, что конкуренция зло, а люди должны жить по принципам сотрудничества и согласия. Потому и "соглашатели".

– Я думал, что сторонники прогресса действуют тайно, - сказал Дмитрий.

– А оказывается, что у них совсем не прячутся и даже особую одежду носят.

– Ну, просто проповедовать прогресс и конкуренцию никому не возбраняется. "Соглашатели" на то и "соглашатели", что не любят активного противостояния. Однако они никому не позволяют предпринимать активные действия по внедрению конкуренции и быстрого прогресса. Поэтому те из "прогрессистов", кто хочет не просто проповедовать свою точку зрения, но и активно действовать, образуют тайные ордена.

– Пока мы ехали, я лишь несколько раз видел людей в тёмных одеждах. Но, насколько я знаю, "прогрессисты" составляют около трети населения.

– Ну, в провинции их меньше. И, кроме того, не каждый "прогрессист" будет одеваться по-особому. Большинство - лишь сторонники прогресса, но не являются его ярыми пропагандистами. Такие предпочитают не выделятся.

Андрей посмотрел в окно и, увидев какие-то известные ему ориентиры, сказал:

– Часа через два въедем в город, а там еще через час будем на месте.

Долгая дорога осталась позади. Андрей и Дмитрий поселились в небольшой гостинице на окраине города и теперь, петляя по узким улочкам, шли к месту встречи. Дмитрий удивился тому, что многие люди улыбались друг другу, словно были знакомы. Дмитрий решил поставить эксперимент и просто улыбнулся одному из встречных прохожих - и получил в ответ искреннюю улыбку.

– Ты с ними не очень-то любезничай, - прошептал Андрей, когда они отошли на достаточно большое расстояние.
– Тут все сплошь эмпаты - ещё заметят, не дай Бог, что ты чувствуешь не так, как все.

– Не заметят. Я сделал свою психику похожей на психику местных.

– Да? Тоже, значит, владеешь чем-то типа их умений. Не думал, что на твоей планете лекарей учат психомаскировке.

– А это не маскировка. Хороший лекарь просто обязан уметь перевоплощаться в больного, чтобы понять, какие потоки сил и образов в нем нарушены.

– Ну, тогда ладно. Кстати, мы уже пришли.

Они остановились перед большим особняком. В облике здания преобладали строгие цвета и прямые линии, что резко выделяло его среди домов, стоящих по соседству.

Дмитрий улыбнулся:

– Для любого тайного общества самое главное - не выделяться. А здесь наоборот.

– Так ведь никто не знает, что хозяин дома - руководитель тайного общества. А быть просто прогрессистом здесь не возбраняется. А если он захотел бы скрыть свои прогрессистские взгляды, ему это не удалось бы - кругом одни эмпаты. его бы раскусили, и такая скрытность лишь навела бы на подозрения. Ну, ладно, пойдём внутрь, а то нами уже заинтересовались.

Дмитрий тоже заметил, что штора одного из окон в доме напротив слабо колыхнулась, на секунду открыв лицо смотрящего.

Андрей подошёл к двери, и нажал кнопку звонка.

– Заметь, - сказал он.
– Звонок - электрический. По здешним меркам - диковинка. На планете лишь недавно всерьёз взялись за исследование электричества.

Дверь открылась, на пороге предстал высокий и худой молодой человек в таком же чёрном плаще, как и на Андрее с Дмитрием.

– Прогресс с тобой, брат, - сказал Андрей. Потом указал на Дмитрия.
– Это мой земляк - тоже наш брат по прогрессу.

Дмитрий уже знал, что земляне выдавали себя за прогрессистов с другого материка - такая легенда показалась исследователям наиболее удобной. Он кивнул прогрессисту и повторил слова Андрея:

– Прогресс с тобой, брат.

– Прогресс с вами. Проходите.

Дмитрий и Андрей вошли в дом. Дмитрий сразу решил, что встретивший их человек - не хозяин дома, а один из приехавших на собрание. Он оказался прав: прогрессист провёл их в комнату, где вели беседу несколько людей и подошёл к одному из них - седому, но всё еще буквально излучающему внутреннюю силу и властность человеку.

Молодой прогрессист стал что-то говорить, указывая взглядом на Дмитрия и Андрея. Пожилой человек выслушал, кивнул и подошёл к ним.