Император деревни Гадюкино

– Придется печатать на принтере в кабинете у Алки, хотел тебе материалы отправить.

Настал мой черед удивляться:

– Какие?

Максим потер затылок.

– Эх, росли в лесу грибочки, как поели их три дочки, так забыли, как зовут, до сих пор в лесу гребут. Кто хотел материалы про Малыша и Нину Пронькину получить?

– Ты их добыл? – ахнула я.

Нахал повертел перед моим носом мобильником в золотом корпусе.

– Эсэмэска прикатила, можно почту извлекать. Кто ж думал, что у Шерлок-Холмсицы ноута нет? Кстати, ты электричеством пользуешься? А водопроводом? Ну, не плачь, папа купит тебе торт. Встретимся в столовой. Эй, ты не рада?

Я опомнилась:

– Большое спасибо.

– Чего носом в ковер уткнулась?

– Боюсь стоматолога, – откровенно призналась я.

Максим схватился за щеку.

– Ох! Кажется... во...

Абсолютно не стесняясь едва знакомой женщины, Максим залез пальцами в рот и продемонстрировал мне... зуб.

– Не переживай, вместе к бормашине порулим, я тоже клыка лишился.

У меня в душе зашевелилось сомнение, и тут мой навязчивый спутник заржал так, что две дамы, сидевшие в креслах у рецепшен, прекратили болтовню и с осуждением на него покосились.

– Не могу, – всхлипывал Макс, – сейчас порвусь на ремни! Спасите!

Я кинулась к большому зеркалу и разинула рот. В посеребренном стекле возникло изображение: растрепанные волосы, слегка обгоревший нос и красивая белозубая улыбка. Жвачка, которой так настойчиво угощал меня кавалер, была очередным приколом: в середину он закатал фальшивую коронку, чтобы довести жертву до обморока.

– Гад вонючий! – заорала я, оборачиваясь. – Не приближайся ко мне больше, сморчок скунсовый!

Максим не ответил, его уже не было в холле, отвязный шутник успел испариться до того момента, как одураченная Лампа осознала истину. В помещении остались лишь две дамы. Одна из них судорожно поджала губы, вторая не смогла проглотить замечания:

– У нынешних женщин нет ни шарма, ни таинственности, ни умения увлечь мужчину. Что за выражения? Так вы останетесь одинокой!

– Лучше жить одной в картонной коробке, чем на Лазурном Берегу с идиотом, – рявкнула я и пошла вверх по лестнице.

Больше не стану общаться с Максимом, а ведь он показался мне к концу прогулки почти приятным и даже милым.

Глава 13

В ресторан я спустилась через полтора часа, очень надеясь, что мой навязчивый паж уже закончил трапезничать. Как бы не так! Едва я вошла в зал, как из угла донеслось:

– Лампа! Иди сюда!

Демонстративно вздернув подбородок, я села у противоположной стены.

– Киса, – прогремел Максим, – перенеси мою хавку вон к той, самой красивой женщине на свете.

Местная публика замолчала и стала украдкой изучать госпожу Романову.

Я попыталась сделать вид, что не имею ни малейшего отношения к идиоту, даже не понимаю, к кому сей фрукт обращается, и прикинулась озабоченной выбором блюд. Но разве Макс успокоится?

Он быстро перебежал за мой столик, сел, положил на скатерть стопочку листов и проникновенно сказал:

– После всего, что между нами было, я, как порядочный человек, обязан на тебе жениться.

Я вцепилась пальцами в бокал и включила внутреннего психотерапевта. Лампа, сохраняй спокойствие, нельзя на глазах у людей опускать на голову прилипалы графин из хрусталя, это невоспитанно.

– Эй, – свистящим шепотом окликнул меня навязавшийся жених, – телятину с грибами не бери. Коровеночке, похоже, в момент естественной смерти исполнилось лет двадцать пять. С одной стороны, приятно, что милое создание прожило в свое удовольствие четверть века, с другой – боюсь поломать зубы, стоматологи нынче как Соловьи-разбойники: опустошают счет со скоростью свиста. Ох, прости, это не намек.

Я оперлась ладонями о стол и стала медленно подниматься. Если не поужинаю, ничего страшного не случится: чем меньше еды попадает в желудок, тем крепче сон!

– Сядь и осторожно посмотри влево, – почти не шевеля губами, приказал Максим, – только один раз в сезоне и только у нас гастроль клоуна Бимбома! Ап, начали!

От детской привычки подчиняться чужим приказам мне так и не удалось избавиться, поэтому я чуть скосила глаза и увидела, как худощавый, светловолосый мужчина лет сорока, с виду вылитый муж Барби Кен, швырнул салфетку почти в лицо сидевшей с ним пожилой даме, резко встал и замер.

– Ну, сейчас начнется «Танец престарелого лебедя», – в полном восторге зашептал Максим, – раз, два... эх, не получается.

Блондин стоял на месте, на его лице медленно появлялось выражение удивления, смешанного с тревогой. Обиженная им соседка по столу аккуратно резала спаржу, процесс полностью захватил даму, и она не обращала внимания на странное поведение спутника.

«Кен» покачался из стороны в сторону и заорал:

– Какого хрена?

Старушка оторвалась от ужина.

– Леша? Что-то не так?

Посетители ресторана повернулись на звук. Люди даже не пытались скрыть любопытства. Впрочем, их можно понять: в клинике довольно скучно, это не увеселительное, а оздоровительное учреждение. Но, согласитесь, правильный образ жизни всегда немного уныл, им не предусмотрены вечеринки, танцы ночь напролет, коктейли «Манхэттен» и купание нагишом в реке. Если живешь по строгому расписанию, не употребляя горячительных напитков, обрадуешься любому скандалу – все-таки развлечение.

– Молчи, мать, – сквозь зубы обронил Алексей и резко повысил голос: – Где метр?

Из-за колонны вырулила тетка в дорогом офисном костюме.

– Чем могу помочь?

– Ноги не идут, – побагровел Алексей.

Распорядительница явно испугалась.

– Секундочку, – выдохнула она и выхватила из кармана трубку.

– Евгений Николаевич, подойдите в ресторан, Алексею Федоровичу плохо, его парализовало.

Клиенты зашептались и прекратили ужинать. Все взоры устремились на «Кена». Тому общее внимание явно не польстило: его лицо продолжало наливаться кровью, он дергался все сильнее.

В ресторан торопливым шагом вошел доктор в белом халате.

– Кому плохо? – спросил он.

Метрдотель ткнула пальцами в «Кена»:

– Вон, Алексей Федорович, видите, стоит?

– На парализованных ногах? – не скрыл недоумения местный Айболит.

– Ну, сейчас прозвучит финальный аккорд, – потер руки Максим, – главное, эффектно завершить спектакль, зритель запоминает лишь последнее впечатление. Умные режиссеры учитывают его психологию. Намедни я побывал в театре, чуть не заснул от скуки, двухчасовая тягомотина без антракта, никакого сюжета, жесть в мармеладе. Но в последней сцене главный герой играет с живым щенком, и я ушел вполне довольный. Животные...