Император и Сталин
Шрифт:
Александр III учредил в начале своего царствования Особое совещание, которое признало необходимым отменить чины, поскольку они стали явной архаикой, утратившей всякое положительное значение, и лишь стимулируют уродливое чинопочитание и не стесняющийся в средствах карьеризм, приводит в госслужбу людей беспринципных, обладающих вместо необходимых деловых и моральных качеств только неукротимым желанием любым путём «выбиться наверх».
Главным выводом Совещания стало предложение о слиянии чинов с должностями. Но когда заключение Совещания было разослано на отзыв главам министерств и ведомств, всё повернулось иначе. Подавляющее большинство министров высказалось против отмены чинов. Чин-де возвышает его обладателя над прочими подданными, а поскольку он даётся
Кроме того, в отзывах министров говорилось об опасностях «потрясения в умах» чиновников при отмене традиционного порядка. Решение найдено не было. Император оказался бессилен изменить систему, и вопрос опять «заморозили» до следующего царствования. Сопротивление бюрократической корпорации оказалось сильнее царской воли. Но мы попробуем ещё раз, я обещаю, — император обвёл офицеров пылающим взглядом. — Мы заставим это привилегированное стадо сделать правильный выбор и вы, — каждому из присутствующих показалось что в этот миг он смотрит прямо в глаза именно ему, — вы мне в этом поможете… Ну, или не поможете, — цвет глаз императора превратился в цвет воронёной стали, — и тогда я буду крайне огорчён и разочарован…
Небольшая пауза, в течении которой император не торопясь раскуривал трубку, а жандармы набирали в лёгкие внезапно закончившийся воздух, была прервана совершенно неожиданным продолжением:
— Заходить на господ чиновников мы будем с совершенно неожиданной для них стороны, — глуховатый голос императора рокотал, как армейский барабан, отбивающий ритм идущего в атаку батальона. — В России существует не просто развитая, но изощрённая «культура взяточничества», как по способам вымогательства и дачи взяток, так и по кругу решаемых за взятку дел. При этом и масштабы дел, и размеры взяток растут прямо пропорционально чину взяточника вплоть до очень высоких степеней.
Император внимательно оглядел опять затаивших дыхание офицеров и коротко добавил:
— Учтите, что в вашей работе я вас не буду ограничивать какими-либо уровнями. В качестве примера высокой «культуры взяточничества» приведу косвенные взятки в форме подарков, пожертвований или приобретения по явно завышенной цене имущества лиц, каким-то образом связанных с «нужным» чиновником. При этом возникают устойчивые связи, система посредников и гарантий выполнения обещанного. Сложились определённые традиции и даже, своего рода, «этика» отношений в данной сфере. Именно существование таких неписаных правил поведения имел в виду Салтыков-Щедрин, когда говорил, что вкладывать капитал во взятки выгоднее, чем в банк, ибо это даёт гарантии от неизбежных притеснений со стороны властей. Вот вам, господа, и придётся выявлять традиции и вскрывать эти связи. И начать надо со специальной картотеки, где на каждого чиновника будет заведён формуляр, указывающий на его легальные доходы, а с другой стороны — описывающий его имущественное состояние и текущие расходы. Разница между ними — повод для особого производства… — император остановился напротив Зубатова. — Не страшно, Сергей Васильевич? Или, может, «ну его», и вернётесь к легальным организациям рабочих?
Зубатов опустил голову. Было не просто страшно. Было жутко. В животе бултыхалась огромная холодная жаба, задевая своими скользкими лапками то печень, то селезёнку…
— Знаю-знаю, страшно, — коротко кивнул император, — мне тоже страшно… Но кто-то же должен заниматься очисткой этих авгиевых конюшен?… И если мы это не сделаем, — он наклонился к Зубатову и прошептал так, что слышно было всем присутствующим, — то всё остальное зря, и лучше сразу начинать осваивать новую профессию… что-то вроде управляющего совковой лопатой или смотрителя за карасями в пруду…
Но если вы не передумали, — император вернулся к нормальной речи, — тогда Сергея Васильевича Зубатова я попрошу составить план оперативных мероприятий для установления полного, тотального контроля над неспокойным чиновничьим племенем, а вас, генерал, — император кивнул на Трепова, — попрошу подумать над необходимым для такой работы
штатом и бюджетом…В тот же день — Русское императорское техническое общество
— Мы отстали от других европейских держав и Североамериканских соединенных штатов, как минимум, на сто лет, — попыхивая трубкой, неторопливо произнёс император, глядя на инженеров-энергетиков, увлечённо разглядывающих карту с размашистой надписью «ГОЭЛРО» — мы должны пробежать это расстояние за пять, максимум за десять лет, иначе нас сомнут.
Классон с Красиным оторвались от магических цифр киловатт-часов, километров линии электропередач, тонн и посмотрели на императора с каким-то смешанным чувством восхищения и сожаления.
— Да вы знаете, с какими чудовищными трудностями мы сталкиваемся при строительстве совсем крошечной, по меркам этого плана, электростанции в Биби-Эйбате? — с болью и отчаянием в голосе буквально вскричал Классон, прижав карту всей пятернёй, будто желая взять и спрятать в карман рубиновую россыпь электростанций, условные обозначения которых были щедро отмечены по губерниям, — а вы предлагаете строить станцию на 360 МВт, — с этими словами палец Классона уперся в то место, где красовалась надпись «Рыбинская ГЭС». — Мы не смогли найти пятнадцать чертежников! А вы собираетесь за десять лет построить 30 электростанций и среди них — пять! — это сложнейшие гидротехнические сооружения. Чем строить? Кому? Как?
— Да, Ваше Величество! — согласно вздохнул Красин, не отрывая глаз от множества красных точек на карте. — Маниловщиной попахивает или, точнее, кампанелловщиной. Честно говоря, я пока не вижу, каким образом можно реализовать столь смелый план…
— Кампанелла, — усмехнулся император прохаживаясь вдоль стола, — считал абсолютно необходимым условием существования своей утопии отмену частной собственности. Вы с этим не согласны, Леонид Борисович?
Красин прикусил губу. Он мог поклясться, что этот насмешливый взгляд и этот голос он уже где-то видел и слышал, однако развёрзшиеся перед ним грандиозные перспективы электрификации России сбивали с привычного холодно-расчётливого течения мыслей, которые путались, наслаивались и поглощали без остатка весь аналитический ресурс, не давая сосредоточиться.
Вот эта ироничная фраза про частную собственность встряхнула инженера, заставила оторваться от карты и взглянуть на государя, после чего ему показалось, что прямо в зрачки вонзились два стальных кинжала, а мысли опять завертелись в беспорядочной бешеной карусели.
«Странно, — успел подумать Красин, — а на портретах его глаза выглядят совсем по-другому…»
— Да-а-а-а, — задумчиво протянул император, поворачиваясь спиной к инженеру и направляясь к письменному столу. — Если вас так смутил достаточно скромный план самой первичной промышленной модернизации, даже не знаю, стоит ли показывать что-то еще?
— Ваше Величество, — твёрдо произнёс Классон, наше поведение продиктовано исключительно растерянностью от масштаба преобразований, которое вы задумали. Воспринимайте наши слова не более, чем здоровый пессимизм практиков, которые прекрасно понимают, с какими трудностями столкнётся реализация столь смелых задумок.
— Да разве это масштаб? Разве это преобразования? — усмехнулся император, возвращаясь к рабочему столу, — это только минимальные условия для действительно серьёзных трансформаций всей нашей жизни, в результате чего будет полностью побежден голод, созданы более двадцати миллионов рабочих мест и внутренний продукт, достаточный для обеспечения товарной независимости…
И с этими словами император аккуратно положил поверх карты ГОЭЛРО внушительную папку с более чем вызывающим названием: «План преобразования природы» *
Несколько минут полной тишины, нарушаемой только сосредоточенным сопением и шелестом переворачиваемых страниц, были прерваны тихим голосом Красина:
— Ваше Величество, материал настолько внушителен по объёму и по содержанию, что я просил бы Вашего разрешения ознакомиться с ним более обстоятельно? Разрешите забрать это с собой?