Император из двух времен
Шрифт:
Качаю головой.
– Ни в коей мере. Вместо вас – точно нет. Если уж Франция избирает путь изоляционизма или, к примеру, союза с Америкой или Британией, то я, как тот Понтий Пилат, просто умою руки. Мне будет неприятно усиление Германии за ваш счет, но, как говорится, спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Уверен, что вы и ваш генштаб отдаете себе отчет в расстановке сил, а также в том, что вы никак не сможете защитить свои колонии. Открыть их для внешней торговли вам придется все равно. И тут вопрос лишь в том, кто будет иметь приоритет. Впрочем, это все мелочи. Скажу прямо, меня интересует лишь одно – мир в Европе. Ваше членство в Новоримском Союзе, не скрою, укрепит нас. Но укрепит и вас. Но, главное,
Изабелла возразила:
– Боюсь, что пока это все общие рассуждения. Официальное членство в Новоримском Союзе будет плохо воспринято внутри Франции, а, главное, это плохо примут в Вашингтоне, а мы, увы, сейчас весьма сильно зависим от американской помощи и заокеанских инвестиций. Так что, пока, мой ответ «нет». К тому же, Германия в ближайшие десять лет вряд ли будет готова к большой войне.
Улыбаюсь и салютую Изабелле чашкой с кофе.
На фото: французский бокс сават.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 23 февраля 1920 года.
Стоило мне на мгновение расслабиться, как мне тут же прилетело. Удар в табло сбил меня с ног и обрушил вниз.
– Твою мать…
Отнимаю руку от глаза и вижу залитую кровью перчатку.
– Простите, Государь, я не хотел!
Криво усмехаюсь, с определенным трудом поднимаюсь на ноги, опираясь на руку своего визави. Нокдаун, что и говорить. И бровь рассечена.
– Пустое, князь. Сам виноват. Но и вы тоже сегодня красавец, сколько пропустили! Княгиня залюбуется вашей физиономией.
Емец-Арвадский хмуро прикладывает полотенце к разбитым в кровь губам и кивает:
– Так точно, Государь. Виноват.
– Да, бросьте. Это не первая и не последняя кровь на наших с вами спаррингах. Тем они и ценны для меня. Позволяет быть в тонусе.
Тут набежали доктора и прочая обслуга. Появился и мой адъютант полковник Качалов, который несколько озадачено смотрел на меня.
Почувствовав себя экспонатом, раздражено спрашиваю:
– Что?!
Тот кашлянул и доложил:
– Граф Суворин просит об аудиенции.
Хмыкаю.
– Что ж, раз просит, значит пускай.
Полковник козырнул и через несколько мгновений появился Суворин. Оценив обстановку, он тут же распорядился:
– Фотографа. Быстро!
Смотрю на него одним глазом, прижимая полотенце к разбитой брови над вторым. Граф ничуть не тушуется и деловым образом сообщает:
– Государь! Это будут прекрасные фото! Император не держит вокруг себя лизоблюдов и даже на тренировках все всерьез! Тем более что вам завтра на официальное мероприятие, а следы скрыть не удастся все равно. Так что обратим сей досадный эпизод в вашу пользу. Пример подданным и всей нашей молодежи!
– «Уставшие, но довольные?»
– Точно так, Государь!
Тут в спортзал стремительно вошла Императрица. Критически оглядев нас, она заключила:
– Красавцы, что и говорить!
Затем, покосившись на команду Суворина, она хмуро поинтересовалась:
– Это ещё зачем??
Вопрос был адресован отнюдь не Суворину, и тот счел за благо промолчать. Так что отвечать пришлось мне. Я криво усмехнулся:
– Пусть будет. Из любой оплошности нужно извлекать пользу.
Маша сделала неопределенный жест и обратилась к Емцу:
– Князь, ваша супруга вряд ли будет слишком рада лишним шрамам на вашем лице.
Тот склонил голову:
– Государыня, всем известно, что шрамы украшают
мужчину.Императрица покачала головой.
– Я не уверена, что в данном случае княгиня слишком обрадуется. Равно, как и я не слишком рада новым шрамам на лице Государя.
Она смерила тяжелым взглядом Суворина, но тот предпочел не нарываться и промолчать.
Подвожу итог:
– Граф, давайте команду своим людям. Мою физиономию уже достаточно отмыли.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 23 февраля 1920 года.
Понятно, что самовара у нас не было. Рылом не вышли, как говорится. Был фарфоровый чайник, были утонченные чашки и прочие пиалки со всякого рода печеньками и прочими плюшками. А что ещё нужно двум мужикам после интенсивной тренировки и бани?
Я до хруста в костях потянулся и расслабленно откинулся на спинку плетенного кресла, благо полотенце лишало меня «удовольствия» отпечатать на своей спине рисунок плетения нашей меблировки.
Хорошо!
– Князь, сегодня мы хорошо потрудились, как мне представляется.
Емец потрогал распухшие губы и кивнул.
– Это точно, Государь.
Отпив ароматного чаю, я отставил чашку и промокнул салфеткой губы.
– Что ж, Анатолий Юрьевич, я прочитал вашу аналитическую записку и нахожу ряд ваших предложений небезынтересными. Действительно, деятельность Экспедиции Службы Егермейстера Двора стала привлекать к себе внимание со стороны зарубежных спецслужб. Столь обширная география операций, множество отделений по всему миру, приоритет к приему на службу лиц, которые имеют боевой опыт – все это не может остаться незамеченным для опытного взгляда. Соглашусь с вами, что включение в сферу деятельности ЭСЕД ещё и вопросов обеспечения экспонатами археологических и палеонтологических музеев, не только расширит ваши возможности и легендирование, но и внесет дополнительную путаницу в анализ наших врагов. Особенно по душе мне пришлись ваши предложения о всякого рода мистификациях и прочих поисках Грааля. Действительно, в нашем деле будет полезно прикрыться несколькими слоями правды, каждая из которых будет страшнее предыдущей. Так что я готов согласиться с вашим предложением, князь.
Емец склонил голову.
– Благодарю вас, Ваше Всевеличие.
Захрустев печенюшкой, я взял паузу и лишь затем продолжил:
– Но, Анатолий Юрьевич, я бы предложил еще больше расширить глубину слоёв правды в этом деле.
– Я весь внимание, Государь.
Отпиваю из чашки.
– Так вот, князь. А что если вся ваша деятельность станет лишь прикрытием для каких-нибудь совершенно мистических или фантастических изысканий? Мол, все эти зверушки и прочие древние амфоры – это лишь прикрытие работы особой команды по поиску чего-то совершенно эдакого? Не древних мозаик и прочего хлама, а какого-нибудь древнего оружия, подавляющих волю магических кристаллов, хрустальных черепов и прочего потустороннего идиотизма?
Емец некоторое время помолчал, обдумывая сказанное мной.
– Ну, что тут сказать, Государь? Чем больше слоёв правды, тем лучше. Но одних слов мало. Нужны какие-то совершенно секретные доказательства, какие-то утечки от перебежчиков, которых мы славно внедрим во вражеский стан. В общем, пока мало фактажа. Но я подумаю над этим и в течение недели постараюсь предоставить на рассмотрение Вашего Всевеличия новый взгляд на данный вопрос.
Киваю.
– Уж, постарайтесь. А чтобы вам лучше думалось, предлагаю передать в ведение ЭСЕД страшную Сухаревскую башню в Москве и тайные марсианские программы Министерства обороны. И объявим о создании в башне Музея диковин, а? Как вы считаете?