Император Мэйдзи и его Япония
Шрифт:
Сайго Такамори на охоте
Княжество Сацума традиционно было одним из самых военизированных. Это объясняется тем, что там, в отличие от подавляющего большинства других княжеств, в состав «настоящих» самураев традиционно включались и «госи» – те самураи, которые занимались сельским хозяйством. В других частях страны госи утратили свой самурайский статус еще в начале правления Токугава и влились в состав крестьянства, заняв руководящие должности в местном административном аппарате. В Сацума самураи и их семьи составляли около 25 процентов населения (в «обычных» княжествах доля самураев составляла 5—10 процентов). Вместе с самураями городскими самураи сельские с готовностью посещали военные училища.
Слушатели училищ никогда не ставили перед собой цели свержения Мэйдзи. Они полагали,
Общее число «учеников» в школах Сайго составляло около 13 тысяч человек. В декабре прошлого года из Токио в Кагосима были направлены секретные агенты. В их задачу входила проверка сообщений об антиправительственном духе занятий в местных училищах. Однако студенты схватили одного из них, Накахара Хисао, и обвинили его в подготовке покушения на их любимого Сайго. Под пытками Накахара признался в преступном замысле (потом он отказался от показаний). Это признание послужило непосредственной причиной волнений, которые переросли в восстание и войну. Самураи Сайго были недовольны очень многим, но они выступили с оружием в руках только тогда, когда посчитали, что жизни их сюзерена грозит опасность. Они руководствовались привычным кодексом чести и были верны не столько идеям, сколько своему господину.
Поскольку нанятый правительством пароход собирался забрать оружие из арсенала Кагосима, слушатели училищ при полном попустительстве местной полиции разграбили его. Сайго заявил, что отправляется в Токио в сопровождении правительственных войск, чтобы выяснить обстоятельства заговора против него. Под «правительственными войсками» разумелись его собственные формирования. Для большей убедительности он и его офицеры были одеты в сохраненную ими униформу императорских войск.
20 февраля войска Сайго Такамори численностью в 15 тысяч человек пересекли границу префектуры Хиго и вошли в город Кумамото. Непосредственной целью восставших был местный замок – главная цитадель правительства на юге Кюсю. Одно имя легендарного Сайго наводило ужас на защитников крепости, недавних крестьянских сыновей. Тем не менее войска Сайго не сумели войти в защищенный массивными стенами огромный замок с пятью десятками башен. Армия Сайго была вооружена пушками и винтовками, но две попытки штурма средневекового замка окончились неудачей, мятежники приступили к длительной осаде. 22 февраля нападавшим во время боя в открытом поле удалось захватить флаг 14-го полка под командованием Ноги Марэсукэ, будущего героя японско-русской войны.
Замок Кумамото
Ужас испытывали не только солдаты Мэйдзи. Уже в самом начале восстания губернатор Иокогамы уведомил иностранные представительства, что не может гарантировать их безопасность. Готовясь к эвакуации, с разных концов света в Иокогаму заспешили военные корабли.
Самураи, проживавшие в Кумамото, стали переходить на сторону восставших. Они говорили, что нынешняя европеизация лишила страну ее былого величия. Численность войск Сайго составляла теперь 20 тысяч человек. Сам он не был оголтелым антизападником – в число его кумиров входил Джордж Вашингтон. Перед военными действиями и даже после их начала он заявлял, что его целью является добраться до Токио и задать несколько нелицеприятных вопросов правительству. Пусть только правительственные войска пропустят его армию, которая собирается мирным маршем дойти до столицы. Наверное, он лукавил. В любом случае логика военных действий и радикализм окружения Сайго привели к возникновению полномасштабной гражданской войны.
Сам Мэйдзи, скорее всего, сожалел о случившемся, поскольку Сайго сыграл в свое время выдающуюся роль во время реставрации императорской власти. Его симпатия по отношению к Сайго и надежда уладить дело миром объясняют, почему Сайго был лишен придворного ранга и официальных должностей только 9 марта. Надо сказать, что и некоторые люди из ближайшего окружения Мэйдзи также не испытывали ненависти по отношению к Сайго. Так, Кидо Такаёси полагал, что Сайго просто плохо информирован и потому заблуждается.
Мэйдзи пребывал в подавленном состоянии. Он больше не выбирался за пределы Госё, забросил свои ежедневные занятия и даже верховую езду. Он часто затворялся в женской части дворца, куда практически никто из членов правительства не имел доступа. Мэйдзи сильно пил в это время, причем, как отмечает один из свидетелей, он пил сакэ не из обычных крошечных рюмочек, а из больших чаш, которые он наполнял до краев [132] . Здесь же, в Киото, у Мэйдзи случился первый приступ бери-бери, что также вряд ли могло помочь императору преодолеть депрессию. Эта болезнь зачастую
приводила к летальному исходу. Недуг вызывался недостатком витамина В;. Он содержался в оболочке зерен риса, но японцы предпочитали обрушенный, «белый» рис. Именно белый рис считался признаком «богатой» жизни. Бери-бери была распространена в Японии очень широко. Однако в то время причины болезни оставались невыясненными.132
Keene D. Emperor of Japan. P. 289.
Стандартным советом докторов была «смена воздуха». Именно этот способ лечения посоветовали они принцессе Кадзуномия, сестре Комэй и вдове сёгуна Иэмоти. Она тоже заболела бери-бери в августе этого года. Кадзуномия отправилась в горы Хаконэ, но было слишком поздно. Она умерла 2 сентября в возрасте 33 лет. Несмотря на то что в свое время она изо всех сил сопротивлялась браку с сёгуном, она оказалась преданной своему мужу супругой. Кадзуномия завещала похоронить ее не на своей родине в Киото, а в фамильной усыпальнице Токугава, находившейся при храме Дзодзёдзи в Токио. В руки ей вложили стеклянную пластину с фотографией Иэмоти. Это было его единственное фотографическое изображение. Изображение, которое Кадзуномия унесла с собой.
Правительственные войска обороняют замок Кумамото
Мэйдзи назначил принца Арисугава Тарухито и Ямагата Аритомо командовать своей армией. Десять лет назад Сайго и Арисугава сражались на стороне императора, теперь они стали врагами. И это при том, что оба они по-прежнему считали себя приверженцами Мэйдзи.
В Кумамото постоянно прибывали правительственные войска. Их доставляла компания «Мицубиси», в распоряжении которой находился к этому времени 61 корабль – более половины пароходного «парка» Японии. Политика взращивания отечественного предпринимателя начала приносить ощутимые плоды не только на линии Иокогама – Шанхай.
В то же самое время резервы пополнения армии повстанцев были почти исчерпаны, крестьяне не сочувствовали самурайскому делу, а сам Сайго, про которого в начале восстания пошли слухи, что он отменил земельный налог, видел в крестьянах только источник пополнения провианта и рабочей силы. Численность армии достигла 30 тысяч человек, но слишком многие были мобилизованы под страхом смертной казни и их боеспособность близилась к нулю. Сами самураи Сацума тоже мало представляли себе, за что они воюют. Они отчетливо осознавали, что им не нравится правительство, но что их ждет после его отставки, оставалось покрыто мраком. Зато они знали, кто ими командует, и были готовы умереть за Сайго. Основной объединяющей силой войска была личная преданность – наивысшая добродетель самурая. В этом заключалась сила самурая. Это же было и его главной слабостью: без «хозяина» он переставал ориентироваться в социальном пространстве.
Решение об осаде крепости стало крупнейшей стратегической ошибкой кампании Сайго. Он не имел возможностей для ведения затяжной войны. В стране было множество недовольных правительством самураев, но для них Сайго Такамори оставался человеком из ненавистного княжества Сацума, представители которого играли ведущую роль в Токио. Они не сумели преодолеть клановое недоверие и не присоединились к армии Сайго.
Войска Сайго не сумели взять крепость Кумамото, осада была снята через 54 дня. В результате ожесточенных боев потери с обеих сторон достигли 7500 человек. Сам город Кумамото сгорел дотла. Война продолжалась еще пять месяцев, но никакой речи о победе Сайго уже не шло. Это была агония. Правительственная армия наступала, войска Сайго отступали, пытаясь избежать окружения и полного разгрома. Сайго страдал ожирением и почти всегда передвигался в носилках. В это время он весил около центнера.
После продолжительной болезни, не дождавшись окончательного триумфа правительственной армии, 26 мая скончался один из ближайших советников императора – Кидо Такаёси. 28 июля Мэйдзи смог вернуться в Токио, уже не опасаясь, что его отъезд из Киото может быть воспринят как бегство.
24 сентября Сайго, армия которого уменьшилась теперь до 40 человек, отказался сдаться и, поклонившись в сторону императорского дворца, сделал себе харакири. Его друг Бэппу Синсукэ отрубил ему голову и похоронил ее. Через несколько минут его сразила правительственная пуля. После того как солдаты императора обнаружили закопанную в землю голову Сайго, ее тщательно вымыли и поднесли Ямагата Аритомо. Тем не менее люди все равно сомневались в правительственном сообщении о смерти Сайго – ореол, окружавший его личность, был слишком ярок, чтобы они поверили в вульгарную смерть. Той осенью Марс подошел к Земле необычно близко, это было истолковано как знамение. Стали говорить, что Сайго превратился в звезду. Звезду надежды на лучшую жизнь. Каждый вкладывал в это понятие свои представления о справедливом переустройстве мира.