Император Одиночной Игры

– У меня к тебе нет личной неприязни.

Хурокан не подбирал слова, когда говорил его противник.

– Хорошо, я, Хахве Маска, не пасую перед схватками, которые встречаются на моем пути.

Синклер явился, чтобы поймать Хурокана, поэтому он улыбнулся, услышав его слова.

"Он неожиданно горделив. Вероятность того, что он сбежит, невысока".

Поймать Хурокана.

Таков был приказ, данный организацией, в которую входил Синклер. Более того, за его голову была назначена награда.

"Сейчас у Хахве Маски награда в 50 тысяч долларов".

У Хурокана была награда в 50 тысяч долларов за собственную голову.

Это не была реальность. Это была игра, и у него было подавляющее преимущество в силе. Он зарабатывал много денег, убивая игроков, которые были на 30 уровней ниже его.

"Предметы, которые появились на его часах, мои".

Кроме того, убийство Хурокана принесет ему дополнительную прибыль. Существовала договоренность, что любые предметы, которые он сможет украсть из наручных часов Хахве Маски, будут его. Если информация, которую он нашел, была верна, то Хурокан был невероятно богатым человеком, и было известно, что не жалеет денег на приобретение предметов.

"Я потерял много времени, но, кажется, здесь я получу огромную прибыль".

Синклер стал предаваться счастливым мыслям.

Словно пытаясь вторгнуться в грезы Синклера, Хурокан заговорил очень серьезным голосом.

– Мы будем сражаться без записи? Давай не будем делать никаких записей или видео. Как насчет того, чтобы похоронить эту битву в наших сердцах после этого?

Сказав это, Синклер перестал думать о побеге. Казалось, что Хурокан хотел поговорить с ним еще чуть-чуть.

– Я буду благодарен, если мы так поступим.

Синклер решил пошутить с ним.

– Так как мы собираемся сразиться, давай прямо поставим на кон наши жизни.

– Прямо поставим на кон жизни?

Синклер с подозрением относился к его словам, но Хурокан снял перчатку и полоснул мечом по запястью.

Квах!

Меч Айвана мгновенно вошел глубоко в запястье Хурокана. Если бы он приложил чуть больше усилий, этого бы хватило, чтобы отсечь себе запястье.

Хурокан напрягся, когда увидел это.

– Какого черта ты делаешь?

– Что, черт побери, я делаю? Разве ты не знаешь о Стиле Стражника?

– Стражника?

Квайк!

Он еще раз ударил мечом по запястью. Под Хахве Маской можно было увидеть улыбку, и он продолжал говорить.

– Мы отдадим друг другу часы. Это сражение не на жизнь, а на смерть, которого нельзя избежать. Разве ты не знаешь?

Синклер на секунду задумался об этом. Насколько он знал, битва Стражников не происходит таким образом. Однако в этом не было ничего необычного. "Полководец" - игра, которая предоставляла услуги всему миру. В зависимости от того, откуда был Игрок, стили и тенденции варьировались.

Не было похожим, что Синклер знал обо всем.

– Ты разрезал собственное запястье, чтобы отдать часы своему врагу. Это не смешно.

Причина, по которой игрок станет отрезать себе запястье, чтобы достать часы, была проста. В "Полководце" владелец не мог отдать часы, даже если он их владелец. Был только один способ их отдать. Нужно было снять их, отрезав запястье.

Это было ужасно, но имело извращенный смысл.

Он собирался отдать часы своему врагу, а затем сражаться. Это был жест, выражавший его волю. По сути, он говорил, что будет сражаться с врагом, пока не сможет забрать часы.

Кроме того, он отсекал себе запястье!

"Кажется, он действительно принял твердое решение пройти через это".

Синклер молча наблюдал, как Хурокан отрезает себе запястье. Как известно, Хахве Маске никогда не отрезали запястье.

Хурокан, наконец, отсек себе запястье, и снял часы. Он использовал Клей для Тела, чтобы присоединить запястье обратно. Восстановленной рукой он бросил часы.

– Так как ты не знаешь о Стиле Стражника, то с этим ничего не поделаешь. Держи пока. Через пару минут они снова будут мои. Это неизбежно.

После того как Синклер получил часы, его лицо ожесточилось. Что-то в его сердце содрогнулось.

– Твою мать.

С того времени, как он начал играть в "Полководца", до этого момента Синклер всегда был лучшим. Однако ситуация не позволяла ему показывать, что он лучший.

Если он покажет это прямо сейчас, он может стать известнее, чем мастера 30 великих Гильдий.

На самом деле 30 великих Гильдий относились к Синклеру как к ВИП-персоне. Мастера 30 великих Гильдий хотели общаться с ним. Они просили его о помощи и в тоже время пытались его завербовать.

Вот такое высокое положение он занимал, а Хахве Маска вел себя так, словно убить Синклера было простым делом.

– Приклеивается достаточно хорошо, поскольку это игра.

Хурокан еще раз обратился к Синклеру.

– А! Ты с такой страстью гнался за мной, а ты не попытаешься сбежать с моими часами?

Это была провокация.

– Предметы, находящиеся там, для меня жалкие гроши. Если ты сбежишь, будет неприятно... Я обещал. Ну, хорошо, что запись вестись не будет, поэтому я никому не расскажу. Однако воспоминание о том, как ты убегаешь, поджав хвост, останется в моей памяти.

Закончив эту провокацию, Хурокан усмехнулся под своей Хахве Маской.

Когда Синклер услышал эту провокацию, он снял перчатку до того, как осознал, что делает. Затем он поднял меч.

Он хотел смыть улыбку с лица Хурокана.

Он планировал рассечь себе запястье.

– Стиль Стражника. Какая забавная идея.

Когда Хурокан увидел, что он делает, улыбка исчезла с лица Хурокана. Теперь была очередь Синклера ухмыляться.