Император под ведьмовским соусом

— Либо? — в груди Дэ Кадари похолодело от неприятного предчувствия. Тон Генриха, да и то, как он отводил взгляд, не сулили абсолютно ничего хорошего.

— Либо ее будут судить по всей строгости закона, а ваш брак признают недействительным.

— Это невозможно! Сама богиня соединила наши судьбы, никто не в праве нас разлучить!

— Разве что смерть.

— Это угроза?

Генрих устало покачал головой:

— Это предупреждение о возможной опасности. Совет обеспокоен, правители королевств в ярости, с такими настроениями и переворот не за горами. Как прикажешь мне действовать, чтобы и овцы остались целы, и волки сыты?

— С показной казнью ничего не получится, Генрих, — дракон бесновался, Лукас едва сдерживался от оборота. И лишь мысль, что сделает только хуже, останавливала его от необдуманных поступков. — Умрет Ниэла, умру и я. Мы связаны. А ты лишишься единственного дракона, которым пытаешься заткнуть все дыры.

— В первую очередь, я лишусь друга, — ответил император. — Мои артефакторы уже заняты изготовлением амулета, что будет способен приглушить вашу связь и уберечь тебя от отката разрыва, если что…

— Нет!

Он выставил ладони в останавливающем жесте:

— Я не заставляю, я лишь просчитываю все возможные варианты. Пойми ты!

— Ниэла ни в чем не виновата, это ты пойми! Без нее я жить не буду!

Они стояли напротив, оба напряжены, словно не два давних друга, а противники.

— Я не могу заткнуть всем рты! Ниэле придется прилюдно доказывать свою состоятельность и полное принятие той ответственности, что легла на ее плечи со статусом лунной ведьмы. Или же…

Лукас тяжело вздохнул. Он догадывался, что та ситуация с прорывом не пройдет для них без последствий, но не думал, что они будут такими катастрофичными.

Дракон требовал оборота. Рвануть домой, схватить сокровище и затаиться! Сразиться со всем миром! Защитить! Да хоть в мир хаоса податься! Лишь бы не отняли его единственную.

Но прожить всю жизнь в бегах? Стать везде изгоем? Ниэла ему не простит. Она так ценит свободу…

— Поэтому лучше бы ей заручиться моей поддержкой. А она ей понадобится.

Лукас и сам прекрасно понимал, что Генрих в чем-то прав. Но то, что обстоятельства загнали их с Ниэлой в глухой угол — жутко бесило.

— Что ты предлагаешь?

— Я лично проведу проверку твоей жены на терпение, верность, степень ответственности и контроль над магией. А ты не будешь вмешиваться.

— Проверку? — еще больше насторожился Лукас.

Генрих хмыкнул:

— Успокойся, ревнивец! Никто на твою ведьму не претендует. Просто для адекватной оценки твоей жены, лицо должно быть незаинтересованное. Как я. А для чистоты эксперимента, отправлю-ка я тебя решать неотложные вопросы со стражами. Съездишь — развеешься, наведешь лад у этих оболтусов.

— Не получится, — довольно усмехнулся Лукас. — По парной связи ничего невозможно скрыть.

Вот тогда-то император и протянул артефакт.

— Что это?

— Временный блокатор. Это позволит тебе спокойно работать, а Ниэле остаться в неведении, в котором она и должна оставаться. Для ее же блага.

Лукас зарычал. Натурально так. Дракон взбесился.

— И не рычи на меня! Ты же понимаешь, что другого выхода нет?

Пришлось приструнить взбунтовавшиеся инстинкты. Выход есть всегда. Просто его нужно хорошенько поискать. А пока придется принять навязанные правила игры.

Младший Дэ Кадари скупо кивнул.

— Вот и договорились. И дай-ка мне, друг, клятву неразглашения.

— Ты мне не доверяешь? — тут же взвился Лукас.

— Я не доверяю твоей влюбленности, из-за нее мужчины тупеют.

Деваться было некуда, он и клятву послушно дал, а хотелось совсем иного, такого, что даже страшно становилось… Он никогда не был предателем, империя всегда стояла на первом месте! Только теперь ее с пьедестала потеснила одна ведьмочка…

И как Генрих догадался, что Лукас собирался предупредить жену о грядущей проверке?

После клятвы император расслабился, раздал указания и был таков. Дэ Кадари же остался в задумчивости. Ему предстояла поездка и разлука с женой.

В тот вечер он вернулся домой взвинченным, раздраженным. Все пытался отыскать наилучший выход из сложившейся ситуации. И не находил его. За то с женой умудрился рассориться. Будь неладен этот Генрих, подкинувший ему ту еще задачку! Это надо же — притвориться старым моралистом! Да еще им прикрыться, как щитом!

Ну ничего. Дай только разобраться с этой канителью.

В Ниэле он ни капли не сомневался. Его девочка выстоит, со всем справится. А с советом они разберутся. И тогда Лукасу придется вымаливать прощение за то, что посмел держать в неведении. Не предупредил, не предугадал подобный исход, не защитил от очередных испытаний.

Но это потом. Он был уверен — все наладится. И сорвался в поездку. Разлука не пошла ему на пользу. Характер испортился, терпение истончилось, глупые фантазии на тему «проверок» императора не давали покоя ни днем, ни ночью. Ревность? Тысячу раз да! Ослепительная и неподконтрольная! Она-то и заставляла совершать глупость за глупостью. Вот и сорвался на Ниэле… На ней-то отыгрываться был вправе в последнюю очередь. Но обидные слова уже не воротишь. Сказаны.

А сейчас, застыв тенью за императором, мысленно Лукас стремился к жене. Похоже, простым вымаливанием на этот раз дело не обойдется…

Когда Ниэла вернулась в зал, вновь присоединившись к ним, она продолжала любезничать и расточать улыбки гостям. Выглядела столько же прелестно, как и до ухода. Лишь глаза немного покраснели.

К мужу ведьмочка демонстративно охладела, держалась вежливо, но на расстоянии. В ее коротких взглядах, что удалось словить на себе, Лукас явно видел застывший укор. И не ему ее винить. Ниэла окажется права, уличив его в предательстве. Ведь оно бывает не только физическим.

Лукас предал доверие жены. Обещал не обижать и вновь сплоховал.

Жаль, что сейчас не время выяснять отношения. Хотя безумно хотелось оттеснить Ниэлу к выходу, подняться в спальню, закрыться от всех и все объяснить. А потом долго доказывать собственную любовь. Для него ведь ничего не изменилось. И никакие непонимания, ссоры, императоры и его свита, глупые законы, не могут помешать его чувству. Он обязательно докажет это жене. Вернет все, как было. Вместе они выстоят перед всеми невзгодами, хоть против целого мира!