Император поневоле (дилогия)

Спустя полтора часа, когда отгремела официальная церемония и все награжденные покинули Георгиевский зал, к ним подошел давешний представитель администрации Президента и предложил им посетить классическую постановку Иван Сусанин в Мариинском театре.

– Э, нет, Бобер, тебе туда категорически нельзя.
– Вновь на ухо прошептал сержант и, хлопнув парня по плечу, напомнил:

– Не забывай, нам с тобой в Академии нужно быть.

– Жаль. Я так хотел балет посмотреть, ведь я там никогда не был.

– Ничего с этим не поделаешь, служба есть служба.

– Со вздохом проговорил сержант, раскрывая документ на свой орден Красной звезды, но неожиданно оттуда выпал еще один листок с гербовой печатью.

Тихо чертыхнувшись, Синица подобрал официальную бумагу и, вглядевшись в ее содержание, зашатался и схватился за плечо Бобра.

– Сержант, с вами все в порядке?
– С тревогой глядя на Синицу, поинтересовался молодой человек, стараясь поддержать своего командира.

– Сбылась мечта идиота.
– Невпопад, проговорил сержант, глядя в документ и, спустя пару секунд, спросил:

– Ты знаешь, что это такое?

– Нет, конечно.

– Меня зачислили без всяких вступительных экзаменов в Академию на десантно-штурмовой факультет!
– Воскликнул сержант и посмотрев в глаза парня, задумчиво пробубнел себе под нос:

– Определенно ты приносишь удачу, но что будет, если она от тебя отвернется?

– Раз уж нельзя посмотреть постановку, поехали, что ли в Академию?

– Поехали.
– Преувеличенно бодро, произнес сержант, хотя на самом деле сожалел о невозможности отметить столь знаменательное событие в кругу своих боевых товарищей и друзей.

Выйдя из Зимнего на Дворцовую площадь, сержант повел молодого человека на стоянку, где в ожидании героев стояли несколько десятков кабриолетов. Разместившись в одном из них, они сразу же направились в Академию, расположенную в пригороде столицы.

Спустя пару часов, покинув электрокар у парадной лестницы старомодного здания, выполненного в стиле ампир, Бобер с сержантом оглядели пятиэтажное здание и не торопясь направились к проходной, где их остановили курсанты из дежурной службы.

– Предъявите ваши документы!
– Рявкнул детина, с нашивками ефрейтора и знаком третьего курса на груди, выполняющего обязанности помощника оперативного дежурного.

Предъявив документы, сержант поволок своего подопечного на второй этаж, где располагалась приемная комиссия и совершенно неожиданно они на лестнице столкнулись с капитаном Бравковым.

– Ну, наконец, и вы пожаловали! Я вас уже давно дожидаюсь. Пойдемте скорее, пока члены приемной комиссии на обед не разбежались! Ищи их потом...
– Радостно воскликнул офицер, непроизвольно косясь на новенькие ордена.
– Кстати Синица, я тебе тут вакантную должность старшины предложить хочу.
– Пойдешь или нет?

– Господин капитан, вынужден отказаться от предложенной вами должности.
– С ехидной усмешкой, высказался сержант, глядя на изумленного офицера.

– Ты, что с фикуса навернулся?

– Никак нет!

– Так, какого рожна?

– Господин капитан, согласно Президентского указа, я зачислен в Академию на десантно-штурмовой факультет и по этой причине не могу пойти на предлагаемое вами теплое место.

– Да, ладно, не верю...

– Убедитесь сами.
– Ответил еще сильнее ухмыляющийся сержант, протягивая капитан, президентское распоряжение.

– Действительно...
– Протянул офицер, рассматривая документ о зачислении сержанта Синицы в Академию, подписанную Президентом страны.

– Ладно, курсанты, пошли.

Поднявшись на второй этаж, капитан довел бойцов до двери приемной комиссии и молча, указал пальцем на Бобра.

Недолго думая, молодой человек достал свои документы и вошел в кабинет, где сидели офицеры с серьезными минами на лицах. Подойдя ближе к ним, молодой человек громко представился:

– Рядовой Павел Бобров явился для зачисления на разведывательно-диверсионный факультет.

– Это мы еще посмотрим, годишься ли ты или нет. Окончательное решение будем принимать мы.
– Сурово ответил совершенно седой полковник с многочисленными орденскими планками на груди.
– Давай свои бумаги.

Взяв папку с документами, старший офицер внимательно перечитал и спустя несколько минут углубленного чтения передал для ознакомления остальным своим коллегам. Когда последний член комиссии отложил документы Бобра, седой полковник посмотрел на стоящий перед ним монитор и нехотя сказал, обращаясь к молодому человеку:

– В общем, так рядовой. Мы принимаем тебя в РДФ, но только с испытательным сроком на три месяца. Если не справишься, будешь незамедлительно переведен в другое место. Ты меня понял?

– Я был бы только рад, если бы меня вообще демобилизовали.
– Не выдержав, высказал свое мнение Бобер, но увидев хищно блеснувшие глаза полковника, прикусил язык и замолчал.

– Ты, это зря сказал. Теперь, я весь твой испытательный срок буду тобой заниматься лично.
– Совершенно нейтральным голосом, проговорил седой офицер и, оглядев ухмыляющихся членов комиссии, отдал команду рядовому:

– Пусть зайдет твой куратор капитан Бравков. Свободен сопляк.

Покрываясь холодным потом, в предчувствии больших неприятностей, Бобер вылетел из кабинета и, остановившись возле своего куратора, скороговоркой произнес:

– Господин капитан, вас хочет видеть совсем седой полковник.

– Неужели сам Константин Георгиевич Гудза, по прозвищу Дикий Вепрь?!
– Ошеломленно переспросил Бравков, рассматривая взмыленного подчиненного.

– Не знаю, но он там единственный полковник, другие ниже его по званию.